Обыкновенная любовь - Анна Попова

Хорошо, что хоть сами-то не забывают. Серёжа почти каждый день бывает, Диана — через день, Эвелина звонит то и дело, обо всем рассказывает, бывает, что и советуется. Тётка советует неохотно. Что она может посоветовать, если как ни поверни — молодым виднее. Но каждому звонку радуется, а к приходу Эвели-ниному пирожки печёт, с яблоками. Вот Диана больше любит с рисом, а Серёжа — с мясом. А Ваня, Ваня-то с чем? Подзабыла, давно не виделись. С ним такое случается, с Ваней, пропадать на несколько месяцев. Правда, потом объявляется, с тортиком, с бутылкой красного вина — знает, что тетка любит, и засиживается с ней на целый вечер, не столько говорит, сколько слушает. А ей в радость рассказать, вспомнить. Хоть радостные воспоминания, хоть горькие — но будто бы молодеешь. Ваня хорошо слушает, с пониманием.

В прошлый раз, незнамо с чего, взяла да и спросила:

— Давай, Ванюша, я тебе квартиру свою подпишу. Тебе, наверное, нужнее, чем Серёжке, у его-то жены квартира есть, да и девочки Надькины пристроены.

— Ну, тётка, ну, завела заупокойную! — Ваня засмеялся невесело. — Я-то думал, ты у нас без эдаких выкрутасов, а ты!.. Эх, тётка-тётка, давай лучше по десять капель за здоровье.

— А может, сберкнижку на твоё имя открою? Деньги-то лишними не бывают, по нынешним-то временам…

— Тётка! Обижусь, ей-богу! Лучше хорошее чего расскажи. Потом, когда Ваня ушёл, она принялась думать, прикидывать.

У Серёжи дочка, может, Бог даст, ещё детишки будут. А Ваня то ли женится, то ли нет, кто его, шалопута, знает. И девчонки что-то никак наследниками не обзаведутся. Куда им, молодым, торопиться?.. Если же не по уму, а по сердцу, то Ваня, получается, самый любимый. Она никому об этом не говорит, не надо. В семье все равны должны быть, а то и до свары недалеко… Их вот было четыре брата, две сестры, дружно жили… После войны остались она да брат. Серёжка. Веселый он до войны был, на гармони играл — заслушаешься. Вернулся с одной рукой, весь перекалеченный. И прожил, считай, недолго совсем. В каком он году-то умер? Ну да, в том же, в котором Хрущёва сняли…

Ветеран Великой Отечественной войны Клавдия Михайловна Сомова умерла накануне своего дня рождения. В канун дня Победы. Хоронили её все соседи, весь городской Совет ветеранов. И внучатые племянники — Серёжа, Диана, Эвелина.

Капитан ОМОНа Иван Викторович Сомов вернулся из очередной командировки только через два месяца. Купил красного вина, пришел к тёткиной могиле, помянул.

В тот же вечер ему позвонила Эвелина:

— Ты представляешь, братец твой нам всем нос натянул! То-то он у тетки дневал и ночевал! Она ему квартиру подписала, а мы все умылись, вот!

Серега встретил брата мрачно.

— Ты б ещё попозже заявился, ребенок спит! Это вместо «здрассьте». А потом:

— Прикинь, тётка этим курам, Дианке с Эвелинкой, по сберкнижке оставила. Там, по моим прикидкам, тыщ по пятьдесят-шестьдесят. У тетки пенсия была хорошая, тратить некуда, вот она и копила. Можно подумать, им без этих денег — ну никак. Одна в банке работает, вторая три точки на рынке держит. А тут крутишься, как проклятый, колымишь…

— Серёг, ты мне альбомы теткины отдай, а? Они тебе всё равно без надобности.

В последние годы она не фотографировалась. А раньше — часто. С коллективом своей больницы. С друзьями. С соседями. С братом, то есть с дедушкой Серёжей… Вот это да, отец, оказывается, в молодости отращивал усы! А у Эвелинки были косы… точно, были. А вот и он, Ваня. Лет пяти, не больше. В любимой буденовке. Притворно серьёзный, а сам, наверное, только и думает, как бы поскорее да половчее смыться с семейного торжества во двор. И — совсем старое, с изломанными уголками, с рыжевато-бурыми, ржавыми пятнами. Медсестра, лицом похожая на Эвелину, и косы такие же, только уложены венцом, а рядом — лейтенант-танкист. На обороте — подпись лиловыми, чуть расплывшимися, но не выцветшими чернилами: «Клава Сомова. Ваня Лебедев. 1943. Брянский фронт».

Анна Попова

Признания

Петляла трасса меж лесов.Мелькали просеки. Смеркалось…Вздувалась шторка — алый парус.Добавил в ровный гул басовспешащий новенький икарус.Экскурсия: усталый гид,шумы плохого микрофона…О чьём-то прошлом нам твердит,а мы с тобой — неугомонны:мы в будущем… Слегка смущённоболтаем. Школьники на вид.Уже три дня — молодожёны.Его рука. Его глаза.Кудрявых туч смешная ватность.Лесов октябрьская нарядность.«Благослови же небеса» —И небеса благословят нас…

Нужна.Как воздух.Это глоток, ожог…Духи, дыханье —вечной цепочки звенья.Душа сгорает, никнет к тебе, и лжёт —опасным, изнуряющим вдохновеньем.Как воздух…О, воспой её, напиши —анфас и профиль,счастье в отдельных видах…Но как разбить,расколоть тайники душина от и до,или явь и сон,или вдох и выдох.На день и ночь,на волну и блик,на стрелу и цель…на жизнь и смерть —и, как водится, чёт и нечет…Она как воздух.А я попал в эпицентреё любви —сумасшедшей воронки смерча.Как ветер…будтовлажный платок в жару —к больным глазами щекам, что горят недужно.Вот без рисовки, просто…уйдёшь — умру:так душно мне придётся.Так безвоздушно.

У любви такое свойство,такое твойство:сколько ни бравируй, ни геройствуй —сдашься, как поверженное войско.Обречённости и невозвратности,как спасению, возрадуйся.Попытайся раствориться,рас твои ться,падать навзничь в эту двойственность,в эту твойственность.В горных кручах будто вырезанлик твой,на дорогах будто выписанлис твой ,Попытайся позабыть, отрыдай, о твой .Как ничтожна,как пуста и невозможнався свобода моя зарёванная,отвоёванная.О твоё ванная.

Птаха малая во саду,Красна девица в терему.С-под венца тебя украду,К сердцу крепко тебя прижму.Кони люты, а степь тиха,Мчат по лунному по мосту,За ухабом топча ухаб,За верстою меся версту.Как стрелой, прошивают степьИ врываются в лунный чад,То ли плакать, а то ли петь,То ль молиться, а то ль кричать…Колокольцем звенит земля,Расписная скачет дуга,Хочешь — под ноги соболя,Хочешь — на руки жемчуга!Хочешь — пой, царевна моя,Хочешь — злато моё топчи!Звёзды жаркие, да бурьян,Да каёмка леса в ночи…Кровь ли гордую ветром стужу,Мёд ли, брагу по капле пью,Я жар-птицу в руках держу,Молодую княгиню мою!И не хмель мне глаза слепит,И не удаль дурманит-лжёт,Это сердце моё не спит,Это счастье мне руки жжёт…

Елена Яворская

Ясноглазая бестия,злоязыкая стерва…Я не верю, что вместе мы,удивляюсь, что — первый.Аутсайдер чахоточный,распоследний романтик!…Ты игривой походочкойотбываешь на пати.Мне — омлет в сковородочке,две подушки в кровати,скука, телик да водочка…Ну а впрочем — плевать мнена мораль и традиции,болтовню и запреты.Мне бы только гордиться бы,что приходишь ты в этукоммунальную комнатубез гламурного блеска…Ты. Пока — незаконная.Не жена. Но — невеста.

Недотёпаи непоседа,недотрогаи просто — недо…Мы с тобой повстречались в среду —понедельников больше нет.Недотрогаи недотёпа,подмастерье научного трёпа,жертва сплетен, интриг и поклёпа…Напишу я тебе сонет…Недопонятый,недопетый,недолюбленный,недо, недо…На стененеогненным светом —просто меломне библейское«мене, текел…»,а житейское,между делом:«Саша плюс…»Люди, люди вы, человеки!Всё подсчитано, как в аптеке…Подсчитай-ка до капли реки,ну а лучше — моря!Люблю!Недотёпуи непоседу,недотрогуи просто — недо…Эх, карету бы нам, карету,и — вперёд, всё равно куда.Недолюбленный,недопетый,недопонятый,просто недо…Это наши с тобою беды.Это наши с тобой города.

Привередлива,неприветливада спесива.Любит сливы,да щи с крапивой,да булки с корицей,а не всякие там крем-брюледа суфле.Надевает пальто —не манто.Огурцы малосолит в кадушке…Но в глазах затаилось диво.Но идет по земле —воздушна,не идет, а парит жар-птицей…Привередлива,неприветлива?Но зато —не монетка потертая медная,а нетронутый золотник.Ты рискни — вернётся сторицей.Ты рискни…

Она — поэтесса томная,А он — мужичок неотёсанный.Ему все блины-то комьями,как будто состряпаны тещею.А ей-то — книжица тонкая,итог ночей, растревоженныхстихами… Стихами! Ах, боже мой!Мечты, соловьи, звездопад!..Корпит до рассвета над виршами.Он тоже не хочет спать —вовсю увлекается пышнымикрасотками кабаре,что с пивом сидят во дворе.А после в трамвае утреннемзевает и дремлет почти.Он едет в свой ЖЭК к девяти.Она бодрится. И пудрамицветущий вид создает(что?! в люди идти лахудрою?! —колье, каблучки… Вперед!)Готовится завоеватьвесь мир… Должно повезти!В редакцию ей к девяти.Его похмеляет сват.Подружки завидуют ей.Он хочет картошки и щей.Она обожает паштет…Комедия дель арте,а страсти — будто бы в драме.Читает она Мураками.Сканворды решает он,по нраву — почти лепрекон,она — почти что богиня.Вовек он её не покинет,и верность она сохранит.Любовь, говорят, — магнит,физическое явление.Любовь, говорят, — откровениенебесное и земное.Любовь, говорят, — паранойя.Любовь, говорят, — отрава…А если рассудим здраво —быть может, рецепт кулинара?Шербет? Или просто омлет?..Они, говорят, — не пара.И все-таки вместе полдюжины лет.

Анна Попова