Неизведанные земли - Нил Шустерман

— Эй, если хочешь и дальше стрелять, — крикнул он, — по крайней мере, не будь трусом, покажись!

Шпицрот продолжал лаять, а ответа на требование Ника не последовало. Ник медленно пошел к кораблю, Джонни-О следовал за ним по пятам, сжимая и разжимая кулаки, чтобы дать понять неизвестному стрелку, что превратит его в котлету, как только доберется до него. Мальчики двигались, и снайпер, очевидно, не мог как следует прицелиться. Возможно, он опасался, что они дойдут до лестницы и попытаются подняться наверх. Он волновался не напрасно — именно так Ник и собирался поступить. Наконец послышался чей-то голос. Кричал мальчик примерно их возраста, возможно, даже моложе.

— Пошли к черту отсюда! Убирайтесь! Вас здесь не ждут!

— Не ждут? — крикнул Ник в ответ. — Хочешь сказать, вас там много?

— Нас тут до фига! Да! Пятнадцать человек, не меньше. Так что валите отсюда, пока мы не спустились. Когда спустимся, пожалеете, что вас пуля не убила!

— Ну, давайте, спускайтесь, — потребовал Ник. — Если вас там так много, почему слышно только тебя?

Мальчик немного помолчал.

— Я тебе ничего не собираюсь доказывать! У меня винтовка, а у тебя нету!

Он снова выстрелил. Пуля попала в плечо Джонни-О. Тот быстренько запустил в рану пальцы и вытащил пулю, прежде чем рана успела затянуться. Он поднял руку, зажав пулю между пальцами, и заорал так, что заложило уши. Стало ясно, что невидимый снайпер окончательно вывел его из себя.

— Я, блин, подымусь и заставлю тебя сожрать эту пулю!

— Да? Ну, попробуй. Сейчас Кудзу вас обоих сожрет! Кудзу, фас! Сожри их, разгрызи кости и раскидай по пустыне!

Однако в тот момент, когда мальчики достигли мертвого места под кораблем, «злая собака», шпицрот, заскулила, поджала хвост и постаралась оказаться от них подальше, насколько позволяла цепь. Вот тебе и Кудзу, подумал Ник. Подойдя к лестнице, он схватился за нее и потряс. Она задрожала как осиновый лист. Судя по внешнему виду, шаткая конструкция могла развалиться в любую минуту. Сделана лестница была по большей части из ножек стульев, но тут и там в роли ступенек выступали старые велосипедные колеса, куски лестничных перил и прочий мусор — в общем, любые предметы, которые можно закрепить при помощи веревки.

— Полезем наверх, — сказал Ник. — Вряд ли он сможет нормально прицелиться — угол не тот.

Сначала карабкаться по лестнице было трудно, но ребята быстро приспособились. Пока они огибали гигантские сопла, парень снова выстрелил, но пуля попала в ржавую спинку, оторванную от железной кровати, и отлетела, никого не задев. Сверху упала гильза и попала прямо в лоб Джонни-О.

— Впервые вижу в Стране патроны, — сказал он. — Как ты думаешь, он их сюда притащил?

Ник не знал, что ответить. Пока что он был уверен в одном — они нашли Зака Потрошителя.

Раздался еще один выстрел, и люк захлопнулся. Ник и Джонни продолжали карабкаться, стараясь не смотреть вниз.

— Если свалимся, попадем на мертвое место, и все будет хорошо, — прервал молчание Ник.

— Ага… если не промажем.

— Я бы предпочел свалиться на Кудзу, — сказал Ник. — Он меня достал своим лаем.

Чем выше они поднимались, тем тоньше и ненадежней становилась лестница. Карабкаться было все тяжелее, но вскоре мальчики оказались перед закрытым люком. Потрошитель не подавал признаков жизни.

— Давай взломаем! — предложил Джонни-О.

— Не получится. Этот люк защищен даже от космического вакуума. Снаружи его никак не открыть.

— Так что будем делать? — спросил Джонни ворчливо. — Не можем же мы просто так уйти. А сам он, может, никогда не выйдет.

Ник посмотрел вверх, пытаясь разглядеть рубку корабля, в которой были окна, но с того места, где были мальчики, ее видно не было. Других окон в корпусе корабля не было, Потрошитель не мог знать, остались они или ушли.

— Видел когда-нибудь, как черепаха прячет голову в панцирь? — спросил Ник. — Знаешь, как заставить ее высунуться?

Джонни подумал и вскоре понял, что имел в виду Ник. Вопрос был в том, насколько долго они могут просидеть у люка. Сколько времени придется провести, прижимаясь к ступеням лестницы?

Попадая в Страну, все призраки постепенно развивают в себе невероятное терпение, позволяющее им не замечать ход времени, однако обычно этому способствует какое-нибудь приятное занятие. Это может быть что-то очень простое, вроде прыжков через скакалку, или сложное, например шахматный турнир. Все зависит от характера человека. Однако сидеть, соблюдая абсолютную тишину на вершине высоченной лестницы, сделанной из всякого мусора, было задачей, способной вывести из себя даже самого терпеливого и дисциплинированного человека. Джонни-О пытался время от времени заговорить, но Нику всякий раз удавалось убедить его закрыть рот, прежде чем он успевал задать вопрос. Даже Кудзу в конце концов то ли забыл об их существовании, то ли решил, что они представляют собой часть лестницы. Как бы там ни было, но лаять он прекратил.

Закат сменился рассветом. На следующий день солнце уже успело пройти половину пути, а вооруженная винтовкой черепаха и не думала высовывать голову из панциря.

Ник ждал спокойно и непреклонно, а Джонни-О размышлял о том, не нашел ли Потрошитель монетку и не покинул ли Страну навсегда. Даже если этого и не случилось, думал Джонни-О, зачем ему снова выходить из корабля? Ему же ничего в принципе не нужно.

Но позже, когда солнце начало клониться к закату, ребята услышали металлический скрежет, и небольшой круглый люк начал открываться. Между ним и обшивкой образовалась щель всего в несколько сантиметров, через которую Потрошитель хотел осторожно осмотреться. Но ребятам только того и нужно было. Ник мгновенно просунул в щель пальцы.

— Хватай! Скорей!

Потрошитель попытался закрыть люк, но ему мешали пальцы Ника. Джонни-О схватился за край металлической двери и потянул что было сил. Люк распахнулся, и оба ввалились внутрь корабля, схватив Потрошителя, продолжавшего немилосердно ругаться.

Кабина экипажа оказалась тесным помещением со стенами из прочных металлических листов. Корабль стоял вертикально, и внутри трудно было ориентироваться, так как кресла, к примеру, были привинчены к «стене», а не к «полу». Сквозь тонированные обзорные стекла, расположенные на «потолке», струился слабый свет, в кабине царили сумерки.

— Пошли к черту! — орал Потрошитель. — Здесь мое место! Мое, слышали?

Он попытался вышвырнуть ребят через открытый люк, но, увидев здоровенные кулаки Джонни-О, широко открыл от страха глаза и попытался сбежать. В тесной кабине, впрочем, укрыться было негде.

— Да мы тебе ничего не сделаем! — воскликнул Ник.

— Нет уж, ты за себя говори! — огрызнулся Джонни-О, пытаясь стащить Потрошителя с привинченного над головой кресла. Тот старался подняться еще выше.

Пока Джонни-О и Потрошитель играли в кошки-мышки, Ник взял паузу, чтобы оценить сложившуюся ситуацию. На вид Потрошителю было лет тринадцать. На нем была армейская форма времен Союзной армии и маленькая фуражка. Повсюду в кабине было разбросано вооружение, до которого Потрошитель старался дотянуться, но Джонни-О каждый раз успевал отбросить ружье или пистолет ногой. Присмотревшись, Ник понял, что оружие у Потрошителя не такое древнее, как форма. Тут и там лежали современные скорострельные винтовки, пистолеты и даже ручной пулемет. Патронов и автоматных рожков было не счесть. Может быть, парнишка действительно погиб во время Гражданской войны, но арсенал у него был современный.

— Да отстань ты! — кричал мальчик. — А то руки вырву, обратно не приставишь уже!

— Давай, попробуй! — кричал в ответ Джонни-О.

Наконец ему удалось схватить мальчика. Потрошитель сделал попытку вырваться из цепких рук Джонни-О, но она оказалась напрасной: мускулы у бывшего предводителя «Алтарных мальчиков» были хоть куда. Убедившись в тщетности усилий, Потрошитель сделал, можно сказать, ход конем, нечто такое, во что Ник ни за что не поверил бы, если бы не увидел собственными глазами. Он протянул руку прямо сквозь лицо Джонни-О и… вырвал мозг из головы.

Мозг Джонни был у Потрошителя в руке. Точно так, как сказал Исайя, подумал Ник. Мозг был не похож на настоящий, скорее, на пластиковую модель. Обычно на таких моделях разные участки помечены наклейками с нанесенными названиями. Возможно, даже Джонни-О видел такую модель, когда учился в школе. Но в руках у Потрошителя была не модель — а мозг Джонни, по крайней мере, его призрачная копия. Он лежал на руке, напоминая сердцевину гигантского грецкого ореха.

— А-а-а! — закричал Джонни-О, и на лице его изобразился такой ужас, который можно испытать лишь в такие моменты, когда ты видишь, как кто-то держит твой мозг у тебя перед носом. — Отдай! Отдай!

Джонни-О не было больно, но, согласитесь, в самой ситуации было что-то совершенно безобразное — в том, что бедняга видел свой собственный мозг, и в том, что его сознание отделилось от тела, продолжая при этом работать, как будто сигналы нервной системе отныне подавались по беспроводному соединению. Для Джонни-О все это было куда хуже боли.