О возвращении забыть - Сергей Коротков

— Ну, парни, давай кидай мне рюкзаки по одному, — пробубнил сверху старший, — только не торопись! Аккуратно.

Он ещё раз оценил пятачок земли на той стороне, куда бросил гайку, и начал скидывать туда рюкзаки, подаваемые сталкерами. Перекантовав все вещи, снова встал в позу Гудвин, затем на него ещё один. Корсар спрыгнул на территорию ЧАЭС.

Полезли.

Гудвин выдержал всех по очереди. Подсадил Зональщика, которого наверху приняли руки. Затем, ухватив веревку и посох, подпрыгнул и сам пополз по стене. Ему тоже протянули четыре руки и еле-еле вытащили семипудового здоровяка.

Через полчаса группа шагала внутрь территории ЧАЭС, мимо первых строений комплекса охладителя станции и ТЭЦ, хорошо сохранившихся за десятки лет…

…Замеры радиации напрягали, конечно, но все были готовы к тройной дозе превышения ПДК. Особенно трещали датчики, касаясь зданий, брошенной техники и строительных материалов. Всё это приходилось преодолевать медленно, осторожно, чтобы не зацепить ткань РЗК или не влипнуть в аномалии. Конечно, костюмы, уколы и проглоченные антирады вносили свой вклад в живучесть и безопасность, но стало как-то мрачнее и печальнее.

К тому времени, когда нашли нужный спецполигон, начали сгущаться сумерки. Вообще в Зоне день не был похож на день, а лето на лето! Сплошная осень круглый год, а ночи и вечера как на Крайнем Севере — длинные и серые. А весна сейчас в Зоне и подавно выглядела больной, изможденной и убогой, будто кожа старухи Смерти.

Жрать хотелось неимоверно, да и спрятаться от радионуклидов тоже, поэтому все торопились и участвовали в поиске активно и шустро.

Но только стоило Корсару озвучить приятную новость, что они возле полигона и замаскированного входа в бункер, как случилась новая беда.

С башенного крана, примыкающего к корпусу полигона, раздался выстрел, предназначавшийся, видимо, старшему группы. Шаг вперед сталкера Пыжа из "Чести" спас командира, но умертвил спасителя. Пыжа рвануло, завалило на Корсара, на котором он тут же и умер. Мгновенно все попрятались вдоль стены цеха, хотя укрытие было так себе. Ещё два выстрела с крана. Мимо, но обидно и страшно.

Корсар крикнул Гудвину, чтоб тот прикрыл огнём пулемёта, а сам проскочил десяток метров, выбил окно цеха и позвал остальных. Пока Гудвин посылал с РПК короткие очереди по будке крановщика, группа перекочевала через окно в цех. Затем пулемётчик и сам, прихватив рюкзак Пыжа, скачками метнулся к спасительному окну. Оттуда его приняли руки, но пуля калибром 12,7 мм из снайперки "Корд" все же оказалась проворнее и разорвала икроножную мышцу здоровяка. Рана оказалась нешуточная! Верзила стонал как бык на бойне, пока Бродяга оказывал ему медпомощь. Зональщик и Корсар принялись отстреливать мелких мутантов по цеху, а двое ребят из "Силы" мерили фон позади них и трясли датчики аномалий, настраивая их на рабочий режим.

Ещё полчаса ушло на зачистку цеха, его обследование и помощь Гудвину. У окна натянули растяжку. Люк в центре здания завалили рухлядью, предварительно бросив гранату.

— Всё, ищем секретную дверь в бункер. Он где-то в этом здании. "Силовики", вы прикрываете. Гудвина тянет Бродяга. Мы с Зональщиком — в поиск.

— "Монолит"? — коротко спросил Зональщик, устремляясь вслед старшему.

— А кто, мля, ещё-то здесь? Они, сволочи! Сторожа Зоны, етить их налево!

Разбежались. Не заметили крысу, шмыгнувшую по кровавому следу раненого сталкера. Она впилась клыками в ногу бедняги рядом с красным бинтом. Заорал матом Гудвин, дергая ногой, закричал от испуга и злости Бродяга, завизжала, не размыкая челюстей, крыса. Верзила, опередив удар товарища, руками схватил тушку мутанта и буквально разорвал её, при этом головка зверька осталась висеть, вцепившись в плоть человека. Зрелище не для слабонервных!

Хотелось надеяться и верить, что на этом беды кончились, но, похоже, всё только начиналось!

Бункер с замаскированным под железный шкаф-стеллаж для электроприборов входом нашли ближе к ночи, но как открыть бронедверь — никто не знал. Кодов и ключей у Корсара не оказалось, он объяснил это тем, что в целях безопасности ему их не дали заранее, а должны сообщить по связи. Рации здесь не работали, КПК шалили, мигая и попискивая как от магнитной аномалии.

Забаррикадировали все, что можно, благо материалов и оборудования в цехе хватало с избытком. Корсар, взяв в помощники Бродягу и Зональщика, полез через стеллажи к пожарной лестнице, оборванной на середине. Она душераздирающе скрипела и грозила отвалиться в самый неподходящий момент. Снаружи слышалась возня и какофония мутантов. Откуда-то сверху, с 4-го энергоблока, со свистом выходил пар или стравливался воздух, оглушая округу паровозным гудком. Иногда узнавалась речь монолитовцев — короткие сухие переклички и команды.

— Ночка будет атас! — с горечью и грустной обреченностью заключил Корсар.

— И, может статься, для многих последней! — подытожил Зональщик.

Пока Бродяга фиксировал лестницу, они доползли до мини-площадки и ударами прикладов вышибли замок и пристывший люк.

— Есть, сюда, сталкер, — позвал командир Бродягу, и все трое тотчас вскарабкались на второй, якобы не существующий этаж цеха. Внизу остались "силовики" и мученик Гудвин. Последний прижал пулемёт, направив его в сторону ворот, и откинул голову к ящику за спиной.

Наверху оказался просторный пыльный зал без окон и с одной дверью в сторону главного корпуса ЧАЭС. Лабораторные и письменные столы вдоль стен, шкафы, чертежи, плакаты, в центре помещения огромный стол с миниатюрой-аппликацией ЧАЭС с высоты птичьего полета. И вот чудо! В углу, в стеклянной будке-аквариуме два на два метра — узел связи типа "Ангары-1" и щит с телефонными ячейками.

— Так мы это искали? И никаких запасных вариантов?! — ошарашенно спросил Зональщик, измеряя фон в зале.

— Типа того, — Корсар с вожделением бросился к рации, — но меня заверяли, что на ЧАЭС, на верхних уровнях, эфир чист и связь должна быть. После отключения Радара и Осознания, ты же сам знаешь, связь появилась везде по Зоне! Хоть и не совсем качественная!

— Ну да, ну да! Тока здесь её ни черта нет! — Зональщик протер стекла противогаза и, удостоверившись в показаниях счетчика, воскликнул. — Опачки! Здесь чисто. Фон в норме, но на границе. Снимаем?

— Давай!

Все сняли "слоников" и маски, осторожно задышали. Корсар закинул в рот ещё пару капсул антирада. Потом будет тошнота, жажда, сухость, но зато организм отторгнет радионуклиды.

— Бродяга, проверь дверь, крикни, наших успокой и пошарьте тут везде. Не зря они спрятали этот зал от всех!

Пока сталкеры изучали этаж, фонариками подсвечивая себе в помощь, Корсар разобрался с аппаратурой, пролистал журналы и начал щёлкать тумблерами и кнопками.

Через несколько минут зал прорезал тонкий неприятный писк, командир рванулся и наглухо закрыл дверь аквариума. Сразу стало тихо, и последующий его разговор звукоизоляционный плагиоклаз будки наружу не пропускал.

Вскоре довольный Корсар вышел из узла связи, нашёл лучом фонарика нужный шкаф и вскрыл его.

— Получается, командир? — подошёл к нему Зональщик.

— А то! Всё путём, дружище!

Стало ясно и ежу, что новости хорошие. Настроение выше. Надежда на скорый удачный исход стала расти.

Он что-то переписал себе на личку в КПК, сохранил, запаролил и закрыл шкаф, содрав в нём простой лист требований и правил по технике безопасности. Сжёг бумагу. Повернулся к товарищам:

— Ишь, шпионы! Устроили игры детского возраста, етить их налево! Пошли, парни!

Они направились к люку, но Корсар остановился и лучом высветил дверь.

— Бродяга, что там внутри?

— А леший его знает! Закрыто. Вон и табличка предупреждающая!

— Внимание! Вход только сотрудникам ИЛ Х-9, - прочитал Корсар вслух. — О-о, так, поди, это тоже вход в их секретную лабораторию?! Надо зазырить! Ломай, Бродяга.

В два счёта сломали дверь, натянули "слоников", вошли по одному, страхуя стволами оружия боковые секторы. Коридор. Никого. Тихо, темно, затхло. Миновали две комнаты, затем лестницу вниз и… "Электра"! В полпролета. Блин, попали в тупичок! Корсар посветил ниже, осторожно пригнувшись через перила. Всмотрелся.

— Там тоже нехилая бронедверь с кодовым замком и под флеш-карту! Артефакт вижу… даже два. "Батарейка" и… ого! "Душа"…

Сталкеры переглянулись, все три луча фонарей скрестились на пролете и аномалии.

— Не-а, никак, чёрт!

— Жаль!

— Ага.

— Возвращаемся. Та скрытая дверь и есть запасной вход. Здесь амба! Не пройти.

— А если… спайку? Никак?

— "Электру" не-а, не смогу. Новую родить — рожу, а убрать эту — никак! Тут даже выбить "батарейку" некуда. Тупик.

— Пошли тогда, х… ли тут торчать?!

Только все трое направились вверх по лестнице, как услышали дебильный истерический хохот, лязг железа, шорохи и глухой хлопок, но вместе с тем на секунду раньше — очередь из пулемёта. Гудвин!