Эльфы и их хобби (сборник) - Андрей Уланов

В гостинице Джека встретили, будто долгожданного гостя. Двое эльфов, выглядящих, по людским меркам, лет на семнадцать, выбежали, стоило ему постучать в ворота, приняли лошадь, помогли спешиться и, наперебой заверяя, что вычистят и накормят животное, повели коня в стойло, а Джека в жилое здание. Распоряжавшийся там эльф – то ли владелец, то ли управляющий, встал при появлении Джека и с достоинством поклонился.

– Господин Джек Джонсон, – торжественным тоном произнес он, – ваши апартаменты готовы. Приближенным его величества короля мы рады.

«Даже не стал говорить, что приготовил лучший номер, – подумал Джек, – наш трактирщик так сказал бы непременно! Соврал бы, разумеется, но ведь сказал бы! А этот что же не набивает цену своим услугам?» Впрочем, оглядевшись, Джек решил, что в таком богатом заведении и самая убогая комната наверняка окажется побогаче собственного жилища господина Джонсона… его здесь привечают, называют приближенным его величества. Ну да, можно и так сказать.

Он приехал продлить договор на поставки строевого леса. Эльфы берегут собственные леса, покупают древесину в королевстве. А Джек Джонсон, как ни крути, королевский чиновник. Четвертый секретарь смотрителя вод и лесов его величества. Юнцом браконьерствовал, попался, был бит и заключен в тюрягу, раскаялся, подался в лесничие и, отлично зная повадки прежних собратьев по ремеслу, быстро прославился как неутомимый и удачливый преследователь браконьеров. Так и сделал карьеру, дорос до четвертого секретаря. Теперь вот Джек Джонсон – чиновник его величества, посланник в край эльфов.

Те же улыбчивые юнцы, что встретили Джека во дворе, повели гостя в апартаменты. Походный кофр с письменными принадлежностями и чистой одеждой поднесли. Джек сперва отдернул кофр, хотел сам нести. На постоялых дворах королевства такие ловкачи, случается, прислуживают: пока донесет поклажу, половину вытрясет из кофра, а ты и не заметишь, как ухитрился! Но ведь эльфы не воруют, верно? Честные… сволочи. Джек с малых лет усвоил: если некто не пытается надуть тебя в мелочах, значит, готовит крупную подлость. Ждет, пока доверишься. Но то у людей, а здесь эльфы… О коварстве этого народа Джек наслышан, но по мелочам эльфы не воруют – во всяком случае, в собственном заведении.

Когда прислуга удалилась, Джек вздохнул свободнее. Распаковал вещи, переоделся в чистое. Он собирался нынче же до конца дня покончить с делами, чтобы на рассвете отправляться восвояси. Не по себе здесь как-то, неуютно… и слишком чисто. И слишком много улыбок. И слишком… не по-людски!

Переодевшись, Джек отправился в Хрустальный Дворец. Дорогу спрашивать не пришлось – сияющее тысячей широких застекленных окон здание было видно издалека. Джек снова подивился, как непривычно устроено у эльфов житье. Ну кто ж так строит? К чему широкие окна? Гораздо практичнее узкие – из них можно отстреливаться во время штурма. И тонкие стекла – ведь побьют их! Расколотят вдребезги, если чернь взбунтуется! Правда, встречные эльфы выглядели довольными и не склонными к мятежу… да и обозвать чернью веселых нарядных горожан язык не повернется. Здесь крылась некая несправедливость: нельзя так жить, неправильно это, не по-людски. «Впрочем, они ведь не люди, – напомнил себе Джек, – а эльфы».

В Хрустальном Дворце Джонсона тоже приняли с отменной вежливостью. Перед королевским чиновником не лебезили, однако и ни единым жестом не показали презрения либо неприязни. Усадили за стол, предложил какой-то эльфийский напиток, пряный и сладкий. Мигом уладили все формальности, возложили печати на привезенный Джеком пергамент, вручили господину четвертому секретарю его экземпляр… Джек снова удивился: быстро и без проволочек все решилось, никто не потребовал мзду, не заставляли ждать. Нет, так дела не делаются!

По пути в гостиницу Джек решил заглянуть в кабак, поужинать и заодно поглядеть, как развлекаются нелюди. Но в заведении ему не понравилось – слишком спокойно. Зал был небольшой, уютный, накормили отменно вкусно, денег лишних не взяли, но… что за развлечения у местных! На подиуме тонким голоском пела эльфийка, мальчик играл на скрипке. Пела девчонка сладко, у Джека даже сердце замирало от мелодии и чистоты голоса, да и песенка была славная… но за окном уже начало темнеть, а никто до сих пор не напился, не полез в драку. Даже с Джеком, чужаком, не затеяли ссоры. Он даже не перехватил ни одного косого взгляда. Никаких человеческих развлечений! Сжечь бы здесь все…

В Гауллине на каждом шагу чудился обман, затаенная угроза. Если все милы и приветливы – значит, жди беды. Джек, ворочая под сердцем колючий ком плохих предчувствий, расплатился и поспешил вернуться в гостиницу. По дороге вспомнил слышанное давно: эльфы – они разные. Бывают светлые, а бывают и темные, склонные к злу. Может, в Гауллине собрали только светлых? Прежде, чем уединиться в своей комнате, гость спросил об этом управителя.

– Это предрассудки, – заверил тот. – Эльфы все таковы, как вы видите. Нет светлых и темных, мы один народ. Впрочем, я вас понимаю. У нас о людях, случается, тоже ходят странные слухи.

– Завтра с рассветом хочу уехать, – объявил гость. – Лошадку мою…

– К рассвету будет накормлена и оседлана, – заверил управляющий. А потом, понизив голос, добавил: – Господин Джонсон, насчет темных эльфов – это, конечно, предрассудки… но для вашего спокойствия – не покидайте гостиницу после захода солнца. Послушайтесь доброго совета… как говорится, ночью все эльфы серы.

Джека разбудил шум в комнате. Сперва он не сообразил, что происходит, но тело действовало и само собой, без вмешательства сонного разума: рука полезла под подушку, пальцы сомкнулись на привычной рукояти. Окончательно проснулся Джек с ножом в руке и стоя в темном углу. Из окна падал серебристый свет, где-то вдалеке наигрывали музыканты. И кто-то невидимый скребся в камине. Сейчас тепло, и камин не растопили, а дрова были сложены аккуратной горкой рядом.

Джек осторожно высунулся из угла и бросил взгляд за окно – на улице все спокойно, горят фонари в стеклянных плафонах. Надо же, не разбил их никто… а скрежет не стихал, наоборот – звуки приближались. Джек подкрался к камину и замер, занеся клинок. Показалась голова – злодей на четвереньках выбирался в комнату. По длинным волосам Джек понял, что это женщина и не стал бить. Он склонился над пришелицей и осторожно приставил незнакомке лезвие к горлу. Та тихо пискнула и замерла. Потом неуверенно позвала:

– Кайалон?

Джек молчал. Его пленница, должно быть, разглядела обстановку в комнате, не узнала и поняла, что влезла не туда.

– Я не воровка, – прошептала она. – Мне нужен Кайалон. Это ведь его дом? На Цветочной улице?

Голос эльфийки показался Джеку знакомым. Откуда бы? Он здесь никого не знает.

– Нет, это не Цветочная улица. Ты в гостинице «Клевер», а я постоялец.

Эльфийка медленно повернула голову и посмотрела на Джека. Двигалась она очень осторожно, потому что нож Джека прижимался к горлу, а другой рукой он сгреб ее воротник и не позволял отстраниться.

– Человек? А я тебя видела сегодня! Ты ужинал в заведении отца.

И эльфийка разрыдалась, совершенно огорошив Джека.

– Отца убили, – хлюпая носом, шептала она, – Гвизо требовал денег, хотел все больше и больше, отец сперва платил, а сегодня сказал, что не может больше работать в убыток, и Гвизо убил, зарезал…

Растерявшийся Джек опустил оружие.

– Кто такой Гвизо?

– Разбойник. Самый страшный злодей Гауллина. Все ему платят, только Кайалон не боится. Он, и те, кто с ним. Я сбежала и хотела пробраться к Кайалону. Но перепутала тайные ходы в подземном лабиринте. Я такая дура…

Эльфийка уселась на пол и зарыдала взахлеб. А Джек узнал ее – та самая, что распевала на подиуме в кабаке. Убили отца, значит… Ночью все эльфы серы… Вот оно – теперь Джек чувствовал себя почти как дома. Эти лицемеры днем притворяются благостными тихонями, а ночью показывают свой истинный нрав.

– Вставай, – велел он девушке, – и отряхни юбку, вон как вымазалась. Сколько тебе лет?

– Ше-шестнадцать… – с запинкой выговорила незваная гостья.

По меркам эльфов – сущее дитя.

– Вот что, – Джек выпятил грудь, – я сведу тебя на Цветочную улицу к этому, как его…

– Кайалону? – эльфийка утерла слезы и уставилась на Джека. – Вы такой добрый! И храбрый!

Потом она потупилась и снова шмыгнула носом:

– Только я дорогу не сыщу… под землей… И так уже плутала, плутала…

– Выведешь меня на поверхность, пойдем по улице, – решил четвертый секретарь.

– Но там эльфы Гвизо, да и сам он, конечно, ищет меня. Вы не боитесь?

Джек поскреб ножом щеку… и буркнул:

– Погоди, я только оденусь.

Он лишь теперь сообразил, что стоит перед девушкой в исподнем.

Тайный ход вел из камина куда-то вниз, в темноту. Джек ничего не видел, однако спускаться оказалось удобно – в кирпичную стену были вмурованы широкие металлические скобы. Внизу девушка раздула свечу, и ее спутник огляделся. Они стояли в сводчатой галерее, стены из кирпича, сухо, пол ровный.