И пришел Город - Джон Ширли

Город отрицательно покачал головой.

– Пробраться туда без моей помощи никто не сможет. Это получилось бы у тебя – но тебя бы убили, как только записи оказались бы в твоих руках. Прежде всего, нужно внести в их организацию разлад. Заставить их вцепиться друг другу в глотки; видеозаписи же оставим до той поры, пока они не ослабеют, и предъявим их, когда БЭМ предстанет перед судом. Тогда мы разгласим об этом в прессе, настроим против них присяжных. В конечном счете, я смогу тебя на них вывести. Но есть другие задачи, которые не ждут. Причем выполнить их можешь только ты.

Коул покачал головой.

Город мрачно кивнул.

– Слушай! – Коул отчаянно тряхнул головой. – Я могу посодействовать твоему плану, подобрать людей для… для того, чтобы проделать эту работу. Но чтобы справиться с ней самому, у меня нет соответствующих навыков. Я же не Джеймс Бонд, дружище. И в плохой форме.

– Ты единственный, с кем я могу действовать сообща. Ты и еще та женщина. А может, и она не в счет. Насчет нее посмотрим.

– Я-то, черт побери, чем могу пригодиться?

– При моем содействии – много чем. Ты видел, что произошло с «активистами». Так называемыми.

Коул что-то взвесил. Снова достал из пепельницы сигару, прикурил по-новой, шумно пуская клубы синеватого дыма.

– Они хотят отнять мой клуб, – сказал он, пытаясь накачаться решимостью. – Больше в жизни у меня ничего нет. Ну убьют, ну и что? – Впрочем, рука подрагивала, и пепел осыпался с тлеющего кончика сигары чуть раньше времени. – Десять лет назад, когда я его только купил, думал: ну вот, теперь начнем жить. Думал, все пойдет как по маслу. А тут каждую неделю вынужден буквально зубами грызться, чтобы только…

– Коул, – перебил его Город. – Я могу помочь тебе остановить их. Могу сделать так, чтобы все складывалось в твою пользу. Но только ночью. Запомни это. Днем я могу с тобой общаться… временами.

– Я понимаю.

– Приведи сегодня вечером эту женщину, в семь.

– Кэтц? Но у нее может быть концерт…

– Она придет. С тобой я могу общаться посредством техники; с ней же у меня более тонкая психическая связь. Она чувствует. Она будет полезна, во всяком случае, на время.

– Что значит «на время»!

Город проигнорировал вопрос.

– Сегодня вечером клубом пусть распоряжается твой помощник. Вы с Кэтц купите маски и пистолеты. Пойдете в Пирамиду. Подниметесь на восемнадцатый этаж. Там будут охранники – их надо вырубить.

От страха у Коула перехватило дыхание, и даже головокружение прошло. Сердце сделалось словно свинцовым; мысленно он узрел себя с приколотой к груди мишенью. Прокашлявшись, кое-как выдавил:

– Послушай, я… я не готов кого-то убивать. На данный момент. На данный момент не готов…

– Этого и не придется «на данный момент», – сказал Город; голос у него стал заметно резче. Изображение на телеэкране мигнуло, растаяло… появилось снова, но уже нечеткое. – Коул, я больше не могу поддерживать контакт. Поэтому слушай: сегодня вечером я буду там с вами. Появиться снова в физическом обличье я не смогу, по крайней мере, пока не подберу себе подходящий сосуд – кого-то, готового к овладению…

У Коула по спине пошли мурашки от чего-то холодного и вместе с тем жгучего, будто сухой лед. Подходящий сосуд…

Город (голос доносился все тише) продолжал:

– Мне пора… Сегодня ночью я буду с вами. Она почувствует меня, и ты это поймешь. Но я не могу их убить, пока не могу. Они часть синдиката – их место просто займут другие. Мы должны выжить их из города… Сам БЭМ – это…

– Я не знаю, – бормотал Коул. – Не знаю, насколько это желательно; более того, насколько вообще возможно…

Все это время Город говорил ровно. Теперь же его голос полонила свинцовая ярость; прорезался даже какой-то присвист, от которого тянуло невольно зажмуриться.

– Он дергает всех нас за нитки, Коул. МТФ – это недуг, замаскированный под услугу! Приведи сегодня ту женщину.

И тут экран погас.

Коул сидел, таращась в его потускневший квадрат. Все, что шло на ум, – это настораживающий оттенок в голосе Города. В то время как он клеймил МТФ как часть некоего всеобщего заговора, Коулу вспомнился еще один голос, который ему однажды довелось слышать. Как-то раз они с Кэтц прикола ради набрали прямой телефон Нацистской партии США и, хихикая, слушали весь этот бред насчет жидо-коммунистического гомосексуально-негроидного заговора. У того кликуши-нациста в голосе звенел такой же исступленный фанатизм… как у Города.

Но неведомо почему Коул знал, что сделает именно так, как велел ему Город.

Он оглядел фотоснимки на стене. От Города не уйти.

– Если он собирается помочь, зачем нам тогда оружие? – спросила Кэтц.

Они сидели на передних сиденьях взятой напрокат машины. В темноте. Между ними на покатом пластиковом выступе стоял аккуратно запечатанный бумажный пакет. В нем – два пистолета 38-го калибра и две резиновые маски.

– Ты же рядом стояла и все слышала, – отвечал Коул, поглядывая на часы. На «летучке» (все происходило настолько быстро, что и слова другого не подобрать) задавать Городу вопросы было просто некогда. Инструкции он оттарабанил им с экрана телевизора.

– Но он же на самом деле ничего не объяснил! Насчет пистолетов.

– Это потому, что там вооруженная охрана. И те, кто в главном помещении, тоже могут быть вооружены. По крайней мере, Роскоу – наверняка. И не может же Город делать все за нас. Поэтому приходится использовать оружие, для вида.

– Размахивать им перед носом, что ли? И все?

– Будем надеяться, что да.

Руки Коула неуклюже стискивали руль; ладони издали чмокающий звук, когда он отлепил их, чтоб вытереть о штанины.

– Мы не задаем ему вопросов, – заметила Кэтц; без особой тревоги.

– Странно все это, – кивнул Коул. – Хотя, может, поэтому он нас и выбрал. Мы как будто, э-э… – Он пытался подыскать слово. -…аборигены большого города. Ведь аборигены пустыни не испытывают сомнений, когда к ним обращаются духи природы.

– Может, оно и так, – не стал спорить Коул, понимая, что они сейчас обсуждают абстрактные темы лишь затем, чтобы не зацикливаться на мысли о риске, которому собираются сами себя подвергнуть.

Он в очередной раз взглянул на часы; сердце екнуло.

– Пора.

Кэтц потянулась на заднее сиденье и перетащила к себе большую сумку из кожзаменителя, в которой лежал диктофон для записи.

– Надеюсь, правда, что голосовые отпечатки у всех людей разные. Иначе все это, – запихнув в сумку маски, она продела руку в лямку, – так, зряшный труд.

Обреченным движением Коул сунул заряженный револьвер во внутренний карман, чтобы рукоятка прилегала к грудной клетке слева. Небольшое вздутие на этом месте прикрыла наброшенная на плечо куртка. Кэтц свой пистолет пристроила в сумку. На обоих, поверх обычной одежды, были рабочие комбезы из армейских запасников.

Дверца машины хлопнула, показалось, так громко, что Коул чуть не подпрыгнул. Заставив себя успокоиться, он ровным шагом пошел ко входу в Пирамиду. «Восемнадцатый этаж», – пробормотал он на ходу.

Стоял майский вечер. Расположенная в деловом квартале, улица в эти часы была безлюдна. Звуки уличного движения доносились разве что со стороны Маркет-стрит, в нескольких кварталах отсюда. За все время по улице проехал один-единственный автомобиль, который, поравнявшись, показалось, слегка замедлил ход (Коул огромным усилием воли не сорвался на бег). Однако машина знай себе проехала мимо и скрылась за углом.

Подошли ко входу. Приостановившись, Коул поглядел наверх.

Узкая пирамидальная громада здания выглядела почти безжизненной, не считая трех окон, светившихся на восемнадцатом этаже.

Коул, сглотнув, посмотрел на Кэтц. Та потянула его за рукав. Вместе они толкнули стеклянные двери.

Возле лифта стоял вооруженный охранник. Но стоял он к ним спиной. Было примерно видно, куда направлен его явно озадаченный взгляд: на коридорную стену справа от лифта. Там свирепо изрыгали пену сразу два огнетушителя – шланги от давления ходили ходуном, хромированные корпуса звучно дребезжали о стену. Пялившийся на взбесившиеся огнетушители охранник вошедших так и не заметил; растерянно качая головой, он поспешил через вестибюль, не зная, что предпринять. Стараясь не попасть под стреляющую пену, он сейчас в спешке ощупывал цилиндры в тщетной попытке найти какой-нибудь клапан, который перекрыл бы напор…

Коул и Кэтц, сжимая рукоятки пистолетов, быстро прошли к лифту. Двери перед ними тотчас раздвинулись. Они посмотрели в сторону охранника: тот по-прежнему стоял к ним спиной. Когда заскочили в лифт, Коулу почудилось, что их сердца бьются в унисон. Оба испустили шумный вздох, когда двери за ними сомкнулись. Кнопку нажимать не пришлось: окошечко «18 ЭТАЖ» вспыхнуло само собой, едва лифт начал подъем.

– Спасибо, Город, – выдохнул Коул, не рассчитывая на ответ.