Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Историческая проза » Навсегда - Александр Круглов

Навсегда - Александр Круглов

Читать онлайн Навсегда - Александр Круглов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 19
Перейти на страницу:

Высушенные на батарее парового отопления огрызки ржаного, серого и белого хлеба с началом отопительного сезона появились в доме опять. И зашлепав тапочками из старых поношенных туфель, она принесла из комнаты небольшую коробку. С минуту смотрела, как муж макает корочки в чай и, обжигаясь, хрямкает их (сам же так выражается).

— Вот за что я люблю тебя, так это за то, как ты ешь и пьешь. Некультурно, прямо скажем, — не без издевки подчеркнула она, — но от души. Как малый ребенок. Обо всем забываешь, даже глаза зажмуриваешь. Представляю, как ты… Как все вы там, в окопах, в холодину и слякоть, на горячее набрасывались…

Что-то послышалось чуткому материнскому слуху. Люба вскинула голову, настороженно повернулась к двери. Теперь услышал и Ваня. Олежка бился в кроватке и плакал.

— Ой! — вскинулась Люба и побежала. Вернулась минут через пять. На этот раз двери из кухни и в комнату оставила чуть приоткрытыми.

— У меня к тебе просьба… Совет, — прислушавшись, не проснулся ли Олежка опять, заговорила она. — Завтра выходной. Собственно, сегодня уже. Вот проснется твой любимый сыночек и займись-ка по-серьезному им. Отец называется. Хоть раз ты рассказал ему о себе? А? Все я да я. А сам? Да хотя бы вот о войне. Рассказывал? — с обидой спросила она. — Какие-то посторонние люди рассказывают — в детсадике, теперь в школе… Няни, вожатые, учителя… А родной отец, фронтовик, как воды в рот набрал. Это же сказать кому- не поверят! — всплеснула руками она. — Он же мальчишка! От кого же, как не от отца, научиться ему мужскому всему? Как же ты мужчину думаешь воспитывать из него?

— Рано ему еще… О войне, — отставив кружку, подумав, не сразу буркнул Ваня. — Не поймет.

— А ты ему пока только то, что поймет.

— Это как? Без крови, без смертей?

— Ну-у, — растерялась, запнулась жена. — В общем-то… Да, именно это я, наверное, и имела в виду: без Пашукова, без Сальчука, пока без того, что не дает тебе спать.

— То есть, — вскинулся он, — без того, что и является главной, отвратительной сутью войны — убивать! Без убитых! Это ты хочешь сказать?

— Не надо, Ванечка, — настойчиво, но мягко запротестовала жена. — Ты же понимаешь, что я имею в виду. О том, например, расскажи, как командовал, как стрелял, награды за что получил. Мальчишка же у тебя, мальчишка! Сын! О котором… Сам же рассказывал, как ты еще в детстве о сыне мечтал. Сам ребенок еще, а уже мечтал. Вот и воспитывай теперь. Как только ты можешь? Отец! — все так же просительно, мягко, но с горечью возмутилась она. — Да он еще больше полюбит тебя. Гордиться станет тобой, подражать. Знаешь, как у них? У меня в кармане гвоздь… Моя мама, мой папа… Так что давай, начинай. Еще не совсем опоздал. А то вырастет у тебя не мужчина, а хлюпик. Потом будешь жалеть, да поздно будет. И зарядкой надо с ним уже заниматься. Закалять его, укреплять. Сам-то… О себе не забываешь небось… Каждое утро… А то и в горы с ружьем… А он?

— Коли уж воспитывать… Коли уж начинать рассказывать ему о войне, то тогда уже все. Все! — отрезал решительно Ваня. — Ничто вообще не терпит неправды. И полуправды. Ничто! А уж война… Тут ни в чем от правды нельзя отступать, ни на гран!

— А я что, разве против? Я тоже за! Мы же на уроках рассказываем… И у них, в первом классе, рассказывают…

— Вот так вы и рассказываете… Что, как рассказываете, то и получается. Вернее, детишки ваши получают.

— Ванечка, ну зачем ты? Ты же знаешь, мы и фронтовиков приглашаем…

— Ну, а они-то, бедные, что, как в школе у вас говорят? То, что им снится, что спать не дает, за что грызет совесть?

— А может быть, их не грызет?

— Тогда и вовсе нечего им перед детишками выступать.

— Да просто если им не за что? Не совершили против совести ничего. Не все же, как ты, виноваты? — И запнулась.

И Ваня ее оборвал:

— Не может этого быть! — моментально, уверенно отреагировал он. — Не может! Если действительно воевали, особенно если командирами были, если бездумно, покорно выполняли любые чужие приказы, других посылали на смерть. Такое мимо совести не проходит. Не может пройти. Не должно! — невольно сжал и чуть даже вскинул перед собой кулак. — Потом обязательно мучает. Не может не мучить. Конечно, если она у них есть, совесть-то. Мне Коля Булин рассказывал, как у них на Херсонесе было. А у нас как было? Тоже… Своими глазами, сам повидал… И как свои же стреляли своих… И сами стрелялись. — Замолк на миг, видно, что-то представляя себе. — Вавилкин, начштаба наш… Это же надо… — Ваня губы поджал, покачал головой, вспоминая, видно, что-то. — Во был мужик! Все, все… Что в котелке твоем, что на тебе, в каком окопе лежишь… Командир не проверит, бывало, а он… Не его это дело совсем, не штабного, а проверял. Сам во все дыры нос свой совал. Как постоянно за нас хлопотал, так за нас и погиб. — Снова замялся, вздохнул. — Приказ сверху: снарядов фугасных, осколочных нет, да и болванок — и этих в обрез, так нет — все равно, без снарядов, одними пустыми стволами, колесами станцию отбивать. А он, Вавилкин, начштаба наш, против был. Требовал артподготовки и чтобы пехота была да и танки. А сверху свое: приказ получили? Так и гоните! Чтоб нынче узел был наш! Понял? А не выполните, станции не возьмете, — сам тебя, своею рукой! И чтобы не гнать нас на верную смерть, не брать на себя этот грех, а возможно, и для того, чтобы заставить пересмотреть этот трусливый приказ, прямо в штабе, в землянке, у телефона сам себе пулю в лоб и пустил. — Ваня понуро склонился к столу, помолчал, покачал головой. — Вот так… А добился своего, отменили приказ. Оттого я, может, здесь сейчас живой и сижу. По совести начштаба наш поступил. Бригаду целую спас. А я двоих не смог уберечь. Только двоих. Загубил. — Губы у Вани задергались, склонилась к груди голова, судорожно заходила рука по столу. — Закон такой есть, — выдохнул он. — Не бумажный. Он внутри нас. У всех нормальных людей. Все более или менее можно простить — ошибки, проступки, даже, может быть, и какие-то преступления. Все! Но только если при этом не были загублены жизни безвинных людей. Хотя бы одного человека. А загубил — нет, это уже не прощается. Никогда. Это уже на всю жизнь. Навсегда. — Ваня как-то надрывно сапнул, как будто даже затрясся легонечко.

Люба перепугалась. Да как же это она допустила, разговор этот опять завела? Зачем? Надо бы помолчать… И, насколько возможно непринужденно, спокойно, пытаясь в сторону его увести, вдруг спросила:

— Вот ты артиллеристом был, по танкам из пушки стрелял… Так ведь? А вот сколько ты их подбил, я до сих пор так и не знаю. И Олежка не знает.

Ваня все еще угрюмо сутулился над столом. Не отвечал.

— Интересно ведь все-таки. И мне… А уж Олежке и вовсе.

— Не знаю, — ответил неожиданно он.

— Как так — не знаю, — поразилась жена.

— А вот так. Точно не знаю… И знать не могу.

— Другие же знают…

— Кто, может, и знает. Возможно. Вполне могло быть. А я… Нет, точно не знаю.

— Пожалуйста, объясни, — серьезно попросила она. — Что-то совершенно новое для меня.

— А нечего и объяснять.

— Это для тебя — нечего…

— Я же не снайпер, — начал он раздраженно. — Это снайпер сам, в одиночку, по им же выбранной цели из своей винтовки стрелял. А я из пушки, целым расчетом стрелял. Семь человек… Пока не убило еще никого. А рядом другие пушки стреляли, по тем же танкам, по которым и я. Это в начале войны, — стал уже, кажется, расходиться, рассказывать с увлечением Ваня, — «соро-капятки», «хлопушечки»… Да и тех-то раз-два, и обчелся. Вот тогда… В мои первые военные дни это было… Тут точно знаю… Других орудий не было рядом, только наше стреляло. Вернее, из трофейной мы стреляли тогда, из фрицевской «пятидесятипятимиллиметровки». И подбили тогда две «тэшки» и бронетранспортер. Пусть со страху, а все же подбили, — невзначай, похоже, но все-таки немного гордясь, даже заносчиво выплеснул он. — Меня и инженера Голоколосского… Это до войны он был инженером, а тогда замковым… Нас зацепило. Его в грудь, пулей, насквозь, а меня… Чуть в лоб не попало и в руки, — слегка вскинул он обе руки. — Когда в госпиталь нас отправляли, даже фамилии записали… Вроде бы наградить…

— Наградили?

— До сих пор награждают, — отшутился не без иронии он.

— Но это же нечестно, несправедливо…

— А все могло быть. Мы же из другой части были, чужие. И к пушке из охранения тоже чужой нас привел. А тут как раз немцы снова в атаку пошли. Нас тут же в госпиталь. А бумажку, должно, затеряли.

— Так, возможно, вас ищут? — забеспокоилась Люба. — Надо писать.

— Да писали… И потом, мы со страху их подбили тогда. Один танк пропустил. Тоже со страху. И стал он наших солдат в окопах давить, — смущаясь, Ваня замолк.

— Это тогда? — потянулась Люба через стол к небольшой, бескровно-белой ямочке на Ванином лбу.

— Да, скользнуло по черепку. Из пулемета, наверное, или из автомата. Еще б миллиметр, — тронул он пальцем висок, — и хана.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 19
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Навсегда - Александр Круглов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит