Не прощаемся. «Лейтенантская проза» СВО - Андрей Владимирович Лисьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В училище легко было поступить?
— Кому как. Я занимался спортом как?! По четыре-пять часов в день! Я даже по весу в училище не проходил — 54 кг. Пришлось руку к стенке приложить, надавить, так я набрал минимальные 57 кг. Она мне галочку поставила — «годен».
— Н-да уж. Настоящие десантники оказались мелкие, — сокрушается «Проза», — я сильно ошибся, накупив вам маек 54–56 размера.
— Высокие десантники — для парадов, — смеется Джума. — Классная видела, что я ждал тренировки, занятия в два заканчиваются, а тренировка — только в четыре. Я гордый человек! Она в паузе уходила домой, делала бутерброды, делала вид, что сама ест, и меня подкармливала. Это был большой вклад! И вот я набрал необходимые баллы ЕГЭ, брат дал мне 20 тысяч. Мне повезло — я, обычный, можно сказать, деревенский, парень, поступил в училище. И влюбился в девочку в 18 лет. Каждому человеку не хватает чего-то. В моей жизни так получилось, что мне не хватает любви. В ком-то не хватает смелости, в ком-то уверенности, кому-то родителей. А мне любви! Не хватает никогда любви! И вот, находясь на выполнении специальной операции, благодаря своему другу познакомился с девушкой! Мы переписываемся, общаюсь, звоню, уделяю много внимания и времени. Даже братьям и сестрам не уделяю особо.
— Ты виделся с этой девушкой?
— Еще нет! К сожалению, нет! Но, надеюсь, что все получится. Мне охота в семью. Я хочу детей. Хочу семью! Хочу это маленькое счастье, которое держишь в руке. Это же так классно! Учеба в училище мне очень много дала на самом деле. Эти пять лет были и долгие, и одновременно пролетели как щелчок, — Джума щелкает пальцами.
— Что касаемо специальной операции, — продолжает он, — нам сказали, что будут масштабные учения в Беларуси, и мы поехали туда, много вещей не брали особо. И поступает приказ — выдвигаемся на киевское направление.
— Ты не видел заседания ни Совета национальной безопасности, ни обращения Президента к нации?
— Нет! Я потом посмотрел Путина, я его очень уважаю!
— Потом поговорим. Мне тоже есть, что сказать про Путина.
Джума кивает:
— Я был в резерве дней 15. Потом командир дивизии предложил — командира взвода ранило — не соглашусь ли я принять взвод? Я закончил Рязанское училище — конечно, я согласился! Это — моя профессия, мой долг, мой образ жизни! И поехали! Я туда приехал, когда мы были в десяти километрах от Киева. Да, тяжелая атмосфера, постоянный страх, постоянно стреляют минометы. Даже когда уезжал, очень крепко держал в руках автомат. В любой момент могло начаться. И вот с этого начинается мой военный опыт. Я счастливчик! Мне повезло. Мы находились в семиэтажном доме, и по нам начала работать гаубица, очень мощное оружие — пришлось отойти. Потом поступила команда командира роты выдвигаться и наблюдать за мостом…
— Это река Ирпень?
— Да, Ирпень. Оттуда поступали боеприпасы, техника, пополнение. Моя задача была — наблюдать, сообщать и корректировать огонь артиллерии. Через пять дней приблизительно надоело сидеть на месте, вышел на командира и предложил следующее: у меня есть пусковая установка и ракета ПТУР, могу ли я, если обнаружу противника, вдруг успею сработать? Ведь чем больше мы уничтожим противника, тем меньше погибнет наших парней. И мы, как настоящие десантники, поставили позицию на самое открытое место, никто даже не подумает, какой дурак может сесть туда? В течение четырех часов наблюдали за этим мостом. И вот подъезжает тонированный джип, и оттуда выбегает спецназ. Как я понял? По экипировке! «Плитники», обмундирование…
— Расстояние какое было?
— Два с половиной километра. У меня был бинокль… достаточно хороший, и я наблюдал все, увидел спецназ и, конечно же, в этот момент даю команду «птурщику» — «огонь»! Он нажимает механизм, открывается крышка, и ничего не происходит! Несход! Боеприпас неисправен! Я огорчился: четыре часа сидели, наблюдали, рискуя своей жизнью, и все напрасно! Ну ладно — заряжаю вторую. Через полчаса — два джипа, а посередине минивэн, останавливаются четко на мосту. Минивэн разворачивается, я вижу его заднюю часть, и все три машины рядом оказались. И вместо того чтобы быстро взять экипировку и спуститься под мост, они начинают вальяжно выгружать свои вещи, разговаривать, и все это в одном месте! И расстояние между ними метров восемь. И по джипам можно понять — непростые парни. Командую «птурщику» «огонь!» Крышка открывается… проходит две секунды… неужели опять «несход»? Но нет, ракета уходит. И «птурщик» — молодец — попадает строго в багажник минивэна. Понятно — все полегли! И в такой момент, наверное, неправильно говорить, но тогда было такое облегчение! Что нашим парням какое-то количество жизней сохранили!
— Вас двое было?
— Нет, трое! Третьего я в охранение выставил. Дали команду откатиться — отошли на 15 километров. Я не знаю, зачем. Тогда я наблюдал тяжелый момент. Когда в Россию вышли. Солдаты. Разное. Люди растерялись — кто-то отказывался, кто-то начал бояться, а кто-то в себе нашел силы и начал становиться реальным мужчиной! Воином!
— Вопрос к тебе как к педагогу: у тебя взвод, которым ты командовал, как через эту проблему прошел?
— Нормально прошел! В течение всей операции я разговаривал с людьми. С ними надо разговаривать!
— Буча, Ирпень, Белгород… Много было «пятисотых»?
— Двое!
— То есть ты сохранил коллектив!
— Да! И когда мы поехали возвращаться на Украину, да! Все хотели домой, но все пошли дальше. Все — герои!
— Насколько ты почувствовал, что они пошли именно за тобой?
— По глазам… по глазам. Это — выбор каждого. Когда ты на первых эмоциях, это — как первый прыжок. А когда второй раз заходишь, уже понимаешь, что тебя ждет… что не все вернутся.
— А был при повторном входе страх первого боя?
— Да! Каждая задача — каждый раз есть страх.
— А в какой момент появляется уверенность?
— После первого разрыва снаряда… после первого выстрела, когда ты втягиваешься, не то чтобы уверенность…
