Аспид - Старк Кристина

– Убери от нее руки.

Мой взгляд метнулся туда, откуда шел голос, – и я увидела, что дверь в комнату Стаффордов по-прежнему открыта. Дэмиен сидел на кровати и смотрел на Майкла такими страшными глазами, что я бы на месте брата уже пустилась наутек. Лицо Дэмиена исказил гнев, а голос прозвучал на октаву ниже обычного: это было почти предостерегающее рычание.

– Забавно, не так ли? – фыркнул Майкл. – Овечка переживает о благополучии волка. Волк делает вид, что счастье овцы – дело его жизни. А пастух при этом выглядит полным идиотом. Но все мы знаем, что случится, когда пастухи отвернутся, не так ли, Дэмиен?

– Одним пастухом станет меньше, – проговорил Дэмиен, опуская на пол ноги.

Одеяло соскользнуло с его груди, и я онемела от ужаса. Его тело было покрыто темными, как ежевичный сок, гематомами и багровыми ссадинами. Но даже после драки с отцом, ранения и кровопотери он выглядел устрашающе опасно. Он был похож на зверя, который угодил в капкан и был на последнем издыхании, но с радостью прихватил бы на тот свет с собой кого-нибудь еще.

– С каким удовольствием я бы сейчас напомнил тебе, кто ты и где находишься, да вот беда – не вижу живого места, – ухмыльнулся Майкл. – Впрочем, можно поискать.

Дженнифер, все это время стоявшая в изголовье кровати, испуганно выдохнула, почти застонала. Дэмиен, шатаясь, поднялся с кровати, сжав кулаки. А меня затопила злость – горячая и темная, обожгла хребет, разлилась по мышцам. Я схватила с пола острый осколок чашки и, угрожая им Майклу, встала между ним и Дэмиеном.

В тот момент я была готова вонзить этот осколок в брата, причинить ему боль, раз уж боль – это то, чего он хочет.

– Майкл против девушки, ребенка и раненого! Честно, я был о тебе лучшего мнения, – послышалось из полумрака, и в коридоре появился Сет. – Осталось отлупить какого-нибудь старика для полной коллекции. Или, может быть, младенца?

– Иди на хрен, – прорычал Майкл. – Надеюсь, ты будешь первым, кого прикончат Стаффорды, когда изучат план этого дома и придут в гости.

– Надеюсь, ты будешь последним и отомстишь за меня, бро, – промурлыкал Сет, становясь рядом со мной и опуская мою руку с зажатым в ладони осколком.

– Даже не подумаю, идиот. – Майкл развернулся и зашагал прочь. Осколки стекла захрустели под подошвами его ботинок.

Я сжала ладонь Сета и взглянула на Дэмиена, испытывая к ним обоим горячую благодарность. Дэмиен изумленно и пристально посмотрел на меня. Это не был взгляд, означающий «не стоит благодарности». Это был взгляд «ты серьезно собиралась ради меня пырнуть брата куском стекла?».

– Отдыхайте. Все будет тихо, – сказал Сет Дэмиену и Дженни и плотно прикрыл дверь.

– Спасибо! – Я сжала брата в объятиях и шепотом добавила: – Знаешь что? Дженнифер носит на груди крестик! Вот это дела!

– Неужели, – улыбнулся Сет. – Значит, можно не ожидать, что она превратится ночью в химеру и начнет летать по дому, требуя крови?

– Да! – воскликнула я, только на полпути в свою комнату осознав, что Сет попросту подшучивал надо мной.

На следующее утро я решила снова проведать Дэмиена, но обнаружила, что моя дверь заперта снаружи. От злости я разбила об нее кулаки, но ее так и не открыли.

Вскоре явилась Рейчел, принесла завтрак и сказала, что, пока Стаффорд и его спутница не покинут наш дом, я не выйду из своей комнаты. Я принялась плакать и умолять. Мне нужно было увидеть их хотя бы еще раз. Я не запомнила оттенок глаз Дэмиена и не спросила у Дженнифер, как называются ее чудесные цветочные духи. Я не успела услышать, как он смеется, и не успела выяснить, какую книгу она читала! Я столько всего не успела!

– Наивное дитя, – пробормотала Рейчел и села рядом на кровать. Ее рука легла на мои плечи. – Давай начнем сначала. Дэмиену, должно быть, стало жаль тебя, и он тебя спас. Но это не делает его твоим другом. Дружбы между МакАлистерами и Стаффордами никогда не было и не будет. Слишком много крови пролито, чтобы вдруг начать брататься с ними. Не знаю, чем руководствовался он, когда спасал тебя, но я не верю в чистые помыслы Стаффордов. И тебе не советую. Те, кто верят в них, погибают слишком рано. Я приняла их в нашем доме, но смотреть на то, как ты увязаешь в чарах Стаффордов, я тоже не буду. Эта болезнь – симпатия к ним – не должна проникнуть в твою голову. Если это случится – ты пропала. И для нас, и для Господа. Когда яблока оказалось недостаточно, дьявол придумал любовь. Не забывай об этом, Кристи. Я верю, что в твоей голове гораздо больше проницательности, ума и осторожности, чем… чем порой кажется. Очнись и спаси себя. Мы не сможем вечно стоять между тобой и ними, запирать тебя на ключ или сажать под домашний арест. Ты должна сама понять, что хорошо для тебя, что плохо, а что смертельно опасно. Больше никто за тебя этого не сделает… Подумай над тем, что я сказала.

– Да, Рейчел, – ответила я, утирая распухшее от слез лицо.

Я провела два дня взаперти. Чувствовала себя пленницей и мученицей, которая страдает за грехи, которых не совершала. Я пыталась выторговать себе хотя бы одну встречу с Дэмиеном и Дженнифер, но так и не смогла.

На третий день я обнаружила, что дверь в мою комнату больше не заперта. Я наивно предположила, что ее просто забыли закрыть, и прямо в пижаме помчала в комнату Дэмиена. Пару раз постучала, но мне не ответили. Распахнула дверь и увидела пустую кровать без постельного белья. Столик, который ранее был завален лекарствами, теперь был пуст. И аромата духов Дженнифер, который раньше наполнял всю комнату, – его тоже больше не было.

В коридоре послышались шаги, и я увидела Морин – медсестру, которая часто появлялась в нашем доме, чтобы помогать мистеру Флинту. Она же приглядывала за дедом, когда у того обострялось старческое слабоумие.

– Где они? – спросила я у Морин.

– Уехали вчера вечером, – ответила она.

Волна отчаяния и удушливой тоски подступила к горлу. Я прикрыла глаза, пытаясь справиться с головокружением.

– Ему стало лучше?

– Да, – ответила она, раздвигая шторы и распахивая окно. – Кристи, я должна закрыть комнату и отдать Рейчел ключ.

– Можно я сделаю это сама? – спросила я, и Морин разрешила.

Когда она ушла, я легла на матрас, обняла подушку и лежала так какое-то время, глядя в потолок. Странное это было чувство – лишиться того, что никогда не было твоим. Вроде бы и горевать было не о чем, но почему же тогда стало так больно и так тоскливо?

Дверь скрипнула, и внезапно я увидела на пороге взъерошенную, заспанную малютку Агнес, свою младшую сестру, которая пару секунд сонно разглядывала меня, а потом опустилась на четвереньки и полезла под кровать.

– Эй, ты что там делаешь?

– Потеряла свою куклу, – ответила она, стуча голыми коленками по паркету.

– Где-где, а в этой комнате твоей куклы точно нет, – сказала я тоном старшей сестры, строго и авторитетно.

– Но вчера я оставила ее тут, – возразила Агнес из-под кровати. – Она должна быть тут… а вот и она! Моя Дженни!

– Ты была здесь вчера?! – подскочила я.

– Ага, – ответила Агнес, выползая из-под кровати и сдувая с куклы пылинки.

– Здесь? Вот прямо в этой комнате?

– Прямо в этой комнате.

– Ты ничего не путаешь, Агнес? Посмотри вокруг: кровать, занавески, вот эта картина на стене – все было так же?

– Ну да. Только тут лежали Дэмиен и Дженнифер, а не ты, балда.

Поверить в это не могу! С ума сойти! Умереть не встать!

– И сколько раз ты сюда заходила?

– Не помню.

– Один или два?

– Где-то примерно вот столько, – сказала Агнес и потрясла перед моим носом растопыренными пальцами обеих рук, вымазанными во что-то липкое. Судя по запаху – арахисовое масло.

– Ты была здесь десять раз?!

– Значит, примерно десять, – задумчиво ответила Агнес, сосредоточенно пересчитывая свои пальцы.

Скажите мне, что я не сплю! Что меня не держали под замком, совершенно позабыв про Агнес, которая тайком приходила сюда, сколько вздумается! Конечно, зачем же за ней присматривать? Ведь на пятилетнего ребенка чары Стаффордов все равно не подействуют. По крайней мере, пока на кухне есть арахисовое масло, а в телевизоре – «Свинка Пеппа»!