Путница - Ольга Громыко

– Это зачем? – шепотом спросила она у Алька.

– От насекомых.

– Они этой штуки боятся?

– Наоборот. Прячутся в нее, а потом на совок и в печку.

Жар пригляделся к висящему в углу двуиконию, бессовестно захихикал и ткнул подругу локтем. Девушка не сразу поняла, что он имеет в виду, но потом возмущенно ахнула: в отличие от ринтарских канонов здесь беловолосой и желтоглазой была изображена Хольга.

– Такой и молиться-то неприлично! – вырвалось у Рыски.

– Тебе-то какая разница? – пожал плечами Альк. – Ты ж полукровка, могла от любой из пар родиться.

– Ну все равно… – Саврянину тем не менее удалось сбить девушку с толку. И в самом деле – кто ее, эту Хольгу, видел? Кому какая милее, ту и рисуют…

– А это что за баба с бородой, пониже? – Жар непристойно ткнул в нее пальцем – и по вытянувшимся лицам саврян понял, что сморозил какую-то глупость.

– Это святой Трачнил, идиот! – прошипел Альк краем губ.

«Молец», ничуть не смутившись, отвесил изображению низкий поклон и горячо взмолился:

– Прости, покровитель! Не признал.

Хозяева вроде успокоились, снова заулыбались. Пока одна половина семейства металась по дому, лихорадочно приводя его в порядок, другая наскоро что-то готовила и накрывала на стол. В центре комнаты, как кряжистый дуб в снежной круговерти, недвижно стояла тетка, присматривая одновременно за домашними, чтоб не отлынивали, и за гостями, чтоб чего не сперли.

– Только не будем долго засиживаться, ладно? – жалобно прошептала Рыска, когда их наконец пригласили за стол.

– Перекусим – и в путь, – согласился Альк.

Жар поглядел на заборчик из оплетенных лозой бутылок и задумчиво почесал нос.

– Какие милые, славные люди! – громко, с чувством объявила Рыска. – Хоть и савряне. А капуста у них – гадость! Я один листик съела, и до сих пор тошнит!

Друзья уже успели выехать за околицу, но Жар все равно вздрогнул и обернулся. Нет, вроде никто не слышал.

– А как мы с той… как же ее?.. тетей подружились! Представляешь, она меня в невестки звала, хи-хи! У нее еще один сын неженатый остался – она мне его показала, ничего такой! С коси-и-ичками…

– Как ты все это поняла? – удивился Жар. – Ты ж саврянского языка не знаешь, а она ринтарского.

– Ну и что? На пальцах запросто объяснились!

Вор озадаченно моргнул, пытаясь понять, как может выглядеть «на пальцах» предложение замужества, да еще от будущей свекрови.

– Ой, что-то у меня корова шатается… – звонко продолжала подруга. – Жар, погляди – она не хромает?!

Вор поглядел – только не под ноги, а на Алька, с беспокойством. Саврянина бурное Рыскино веселье тоже не радовало. Надо было, конечно, уходить раньше, но, чего греха таить, застолье получилось на диво приятное. Потом и соседи подтянулись, и проходившие мимо – с ярмарки – музыканты…

– И зачем ты ей все время подливал?!

– Ну хотел, чтоб она немножко расслабилась, – виновато развел руками Жар.

– Вот сам теперь ее и закрепляй.

– Слушай, Альк! – вмешалась в их злобное перешикивание Рыска. – Ну Альк же!

– Что?

– Ты тоже славный! – Девушка умиленно уставилась на саврянина. – И краси-и-ивый!

– М-да. Кажется, сегодня мы до столицы не доедем, – с сожалением заключил белокосый.

– Почему? – искренне удивилась Рыска. – Вон какая луна ясная!

– Жар, давай туда.

– Угу.

Друзья зачем-то свернули в поля, но девушку это ничуть не смутило. Она ж путница, куда захочет, туда и приедет! Даже без дороги!

– А почему мы так рано ушли? Там весело было! Я б еще потанцевала… – Рыска начала приплясывать прямо в седле.

– Ты, главное, с коровы не упади. – Альк на всякий случай подъехал поближе.

– Ха! Да я лучше тебя езжу! – Девушка хотела доказать, что даже камешек с земли на всем скаку подобрать может, но саврянин зачем-то перехватил ее под мышками и втянул на свое седло. Рыске это показалось ужасно забавным, и она захихикала: – А от тебя крысами пахнет!

– А от тебя – вишневкой.

– Она вкусненькая была! – по секрету сообщила девушка.

– Я вижу. – Альк прижал ее покрепче, чтобы не вертелась.

– А знаешь, чего я сейчас хочу?

– Спать? – с надеждой предположил саврянин.

– Нет! Петь!! И-и-и когда-а-а она-а-а взошла-а-а на кру-у-учу…

– Нет, спать! – Альк поскорее зажал ей рот ладонью.

– У-у-у…

– Жар, возьми ее. – Саврянин спустил брыкающуюся девушку в руки спешившемуся вору.

Рыска, мигом забыв про прерванный полет души, обхватила друга за шею.

– Ты тоже шатаешься, – укоризненно заметила девушка. – Перебрал, да?

– Ага, – мужественно подтвердил Жар, дотаскивая ее до стога и укладывая в рыхлый соломенный ворох. – Давай отпускай меня!

– Не хочу. – Рыска, дурачась, чмокнула его в нос. – Ты такой милый!

– Ты тоже милая, но давай я пойду коров расседлаю, ага?

Девушка нехотя разжала руки:

– А потом мы попоем?

– Обязательно, – поклялся Жар. – И попоем, и спляшем, ты только отдохни немножко.

– Хорошо, – послушно согласилась Рыска, – мне о-о-очень хорошо!

…Когда мужчины вернулись к стогу с покрывалами, девушка уже спала, со счастливым лицом расплывшись щекой по ладошке.

– Я – славный, – иронично сообщил Альк.

– А я милый. – Жар с нежностью поглядел на подружку.

– Я еще и красивый. Значит, я первый.

Вор шутливо отпихнул саврянина плечом, тот ответил, и приятели, обменявшись тремя-четырьмя тумаками, тоже стали устраиваться на ночлег.

Рыска проснулась с противно гудящей головой – будто та превратилась в колокол, и внутри от каждого движения качается тяжелое литое било. Очень хотелось пить, но девушка еще долго лежала бы, тупо глядя в соломенный свод подкопанного сбоку стога, если б не пришел Альк. Он опустился на колени, погладил оголенное девичье плечико и нежно прошептал:

– Может, повторим?

Рыска вылетела из-под стога, как змеей укушенная. И обнаружила, что с нее еще и штаны спадают – пояс распущен.

– Ну что, проснулась? – добродушно спросил Жар. В волосах у него тоже там-сям торчали соломинки, с одежды уже почти все счистил.

– А… – Девушка затравленно оглянулась, придерживая одной рукой штаны, другой ворот. Альк привалился к стогу, вид у саврянина был довольнющий, в зубах травинка с колоском.

– Это я развязал, – пояснил вор, – чтоб не давило. И башмаки снял, вон стоят.

– А он!!! – Рыска задохнулась от возмущения.

– Что – я? – невинно уточнил саврянин. – Всего лишь предложил опохмелиться.

– Мне? Зачем?! – Девушка внезапно вспомнила, что вчера было. Обрывочно, но ей хватило. – Ой… Ой мамочки…

– А народные танцы тебе лучше бальных удаются, – заметил Альк. – Особенно на столе.