Мама Стифлера - Лидия Раевская

Пять минут

26-11-2008 18:30

Дай мне пять минут. Я хочу кое-что тебе сказать.

Ты только не перебивай меня. Только выслушай — и я уйду.

Как обещала.

Ты всегда мне говорил, что обещания нужно сдерживать. Легко говорить, когда ты это умеешь делать. А я не умею. И никогда не считала это большим пороком. До того, как встретила тебя.

Сейчас я хочу дать тебе пару обещаний, которые обязательно сдержу. Если ты уделишь мне всего пять минут.

Вот, ты на меня даже не смотришь. Ты уже знаешь, что я хочу сказать, и тебе это не интересно. Вернее, ты думаешь, что точно знаешь.

Ты думаешь, я у тебя буду прощения просить?

Нет, не буду. Потому что знаю, что они нахуй тебе не упали, прощения мои. И можешь даже отвернуться, я всё равно в глаза тебе смотреть не хочу, и не буду.

Я спасибо тебе сказать хотела, только и всего. За всё, что ты для меня сделал. Хотя, понимаю прекрасно, куда я могу свои спасибы себе засунуть.

А я всё равно скажу. Это ведь нетрудно.

Ты всегда выполнял свои обещания, в отличии от меня. А меня всегда раздражало твоё превосходство надо мной. Сдерживать свои обещания у тебя получается так же естественно, как я умею врать. В этом мы с тобой профессионалы. Каждый в своём деле.

Только твоё умение всегда вызывало у меня зависть неприкрытую, а моё никому не нужно. Даже мне самой.

А теперь повернись ко мне лицом. Я всё-таки хочу посмотреть тебе в глаза. Не заставляй меня садиться на корточки, и ловить твой взгляд где-то внизу. Я же гордая. Я же никогда так не сделаю. Я никогда и ни перед кем на колени не опускалась, и не опущусь.

Расскажи мне: а как выглядит тот чёрт, который, в недобрый час, дёрнул тебя помотреть в мою сторону, нашёптывая тебе обо мне то, чего никогда не было в помине. И почему ты ему поверил? Ты же умный человек, вроде.

Ну, посмотри же на меня, что ты отворачиваешься брезгливо? Ты думаешь, для тебя я исключение сделаю? На пол опущусь, и оттуда заискивающе в глаза твои смотреть буду? Ха!

Стой, ты куда?

Подожди! Подожди, я же не закончила! Ещё не прошло пяти минут… Сядь обратно, я ещё буквально пару слов скажу — и всё. И я сама уйду. Дай мне возможность выполнить своё обещание.

Пожалуйста.

Не хочешь на меня смотреть? Хорошо, не смотри, не надо. Я сама на тебя посмотрю. Снизу.

Нет, мне не холодно. Нет, коленочки не болят. Что ты, мне очень удобно там. Тем более, что, раз уж начинать — так делать сразу всё.

Я вот что сказать тебе хотела… Щас, подожди…

Ты… Ты прости меня. Прости меня, дуру.

Молчи. Тссссссссс… Не говори ничего. Не останавливай. Дай мне всё сказать, пока могу ещё. Пока само идёт.

Ты простишь меня, я знаю. Я точно это знаю, потому что ты умеешь прощать. Это тоже всегда вызывало у меня непонимание, с примесью зависти.

Прости меня. Хотя я понимаю, что это трудно сделать.

Я же забрала у тебя всё, ничего не дав взамен. Я же так часто видела твою боль, и не старалась её унять, хотя мне это ничего не стоило.

Временами я пыталась хоть как-то тебя отблагодарить, после чего жалела о своих порывах, потому что видела, что тебе от них только хуже.

Я раздражась, не пытаясь даже понять зачем ты это делаешь… Я не хотела менять в своей жизни ни-че-го, и, уж тем более, впускать в неё тебя.

Знаешь, почему?

Нет, мне не смешно, это нервы, вероятно. Терять мне уже нечего. Всё что можно было проебать — я уже проебала. Ничего не осталось.

Ты посмотри на себя. Какой ты? В зеркало посмотри. Не хочешь? Тогда я сама тебе скажу. Ты умный, ты мудрый, ты всё умеешь. Как? Ну, как, блять, у тебя это всё получается?!

Всё-то ты можешь, всё-то ты умеешь. Любить, понимать, прощать, делиться, дарить, отдавать, удивлять, беречь, ценить… И как-то всё сразу, и одновременно. Человек-оркестр.

А теперь посмотри на меня. На меня посмотри! Кто я? Что я умею кроме как губой шлёпать, и жопой вертеть? И как я на твоём фоне выгляжу — ты замечал вообще?

Ты ничего не замечал!

Ты же в упор не видел, насколько я ущербна, по сравнению с тобой! Я не умею любить, не умею понимать, не умею прощать и просить прощения… Я не умею даже вовремя остановиться…

Ты ничего этого не замечал, и не хотел видеть! Я, как могла, старалась тебе это доказать.

А ты, вместо того, чтобы всё понять — только любил всё сильнее.

Но я ведь даже любовь ценить не умею, видишь?

Почему ты не понял этого раньше?

Почему с христианским смирением терпел? Чего ты добивался, а?

С каждым днём, каждым своим поступком ты всё сильнее подчёркивал разницу между нами… Ты ждал, что когда-нибудь, я всё оценю?

В глаза! Смотри мне в глаза!

Я ненавидела тебя. Временами. Ненавидела, и сознательно избегала любых контактов. Пряталась, убегала…

Ты меня искал, ловил, возвращал… И всё только для того, чтобы я снова чувствовала себя никчемной тварью. Ты же не понимал этого, не хотел понимать. А я не могла сказать тебе это в глаза.

А вот сейчас настало время.

Оно очень вовремя настало. Тогда, когда ничего уже не изменить. Наверное, поэтому мне сейчас так легко всё это говорить. Потому что сейчас я развернусь — и уйду.

И там, за дверью, у меня начнётся новая жизнь.

Не такая, как была до тебя, и не такая, как с тобой.

Это всё будет называться "после тебя".

Я не знаю, какой она будет, жизнь эта. Она только началась. Я ещё ничего впереди не вижу. Может, я вообще иду не туда куда надо?

Но я не пропаду. Потому что ты научил меня любить. Научил добиваться своего. И даже научил скрывать свою боль от чужих глаз.

Странно, как это у тебя вообще получилось.

А ещё я поняла, почему ты умеешь быть счастливым, а я — нет.

Ты всегда любил и прощал, а я — только подставляла щёку под чьи-то губы и делала вид что "ладно, проехали". Вот в этом была наша с тобой разница. Разница, которую я не смогла вынести, а ты не смог понять, что произошло.

А теперь я больше не чувствую себя ущербной и никчемной. Я научилась прямо смотреть в глаза, и говорить правду. Научилась сдерживать свои обещания и отдавать себя всю, без остатка, даже зная, что никто этого не оценит.

Просто я очень постаралась стать тобой.

А теперь я встану. Мне нет больше необходимости смотреть тебе в глаза.

Я обещала тебе, что займу у тебя всего пять минут. Я сдержала своё обещание.

Я обещала тебе развернуться и уйти. Смотри, я это делаю.

Я только не обещала, что никогда не буду тебя любить.

Синдром Экзюпери

19-02-2009 08:58

— Расскажи мне сказку… — Тихо прошу в телефонную трубку.

— Сказку?

— Сказку.

— Какую?

— Какую хочешь. Только сам придумай.

— Лид…

— Что?

— Всё так плохо?

Плохо? Да нет, наверное. Да. Нет. Наверное. Вздыхаю:

— Паршиво…

— Он спит?

— Да.

— Послушай, Лид…

— Не надо. Я всё это слышала сто раз. Я не могу.

— Ты мучаешься.

— Нисколько.

— Любишь чувствовать себя жертвой?

— Сказку. Расскажи мне сказку. Пожалуйста.

Жёстко ухожу от скользкой темы. Он это понимает. Должен понять.

— Ладно. Сказка. Давным-давно…

Перебиваю:

— Не так. Надо чтоб «жила-была девочка».

— Хорошо. Жила-была девочка одна… Хорошая.

— Красивая? — Кокетничаю тухло.

— Красивая. Хорошая-красивая девочка. Жила она, была… Слушай, Лид…

— Никаких Лид. Не останавливайся. Дальше что?

— Дальше? Да хер его знает, что там дальше… Уфффф… Ты можешь сейчас выйти на пять минут? Я подъеду…

— Сказку! Я хочу сказку! Ну что ты за человек такой, а?

Мокрая волна начала подниматься из груди, и уже поднялась до носа.

— Началось… Ладно, слушай сказку. Жила-была девочка. Красивая-хорошая. Только глупая. Не перебивай. Глупая была девочка. И никто не знал — почему. Одни говорили — она в детстве с забора наебнулась, другие — что мама у неё пила по-чёрному, а третьи ничего не говорили. Они тупо пользовались тем, что девочка была дурой. А девочка и радовалась. А девочка и старалась. Скажут ей: «Дай денег, девочка» — она даст, скажут: «Я поживу у тебя, девочка» — она тут же печь топить, кашу варить, и носки вязать…

Медленно нажимаю на красную кнопку, и наблюдаю как на экране телефона плывут под унылую музыку навстречу друг другу две руки, и встречаются в приветственном рукопожатии под логотипом Нокия. И пустота. Серый экран.

Нос мокрый как у собаки. Ртом дышу. Дышу-дышу-дышу. Минут десять дышу ртом. А потом и носом стало получаться. Тихо выхожу из ванной, и, не зажигая света вхожу в спальню. Присаживаюсь на край кровати, поднимаю с пола сползшее одеяло.

— Ты спать? — Сонный голос в темноте.

— Нет ещё. Мне поработать нужно. Спи.

— Завтра поработаешь. Ложись.

Горячая рука хватает меня за запястье, и тянет на кровать. Осторожно освобождаю свою руку.