Навеки твоя Эмбер. Том 2 - Кэтлин Уинзор

Когда вновь заиграла музыка, она сделала реверанс – очень высокомерный и небрежный, скорее, даже насмешливый реверанс Коринне, рассеянно кивнула Брюсу и отошла от них; после этого сделала вид, что ей интересно здесь, что она получает удовольствие и что ее нисколько не беспокоит ее полуобнаженный вид. Эмбер с удовольствием ужинала, принимала ухаживания полудюжины франтов, пила много шампанского и танцевала все танцы подряд. Вечер тянулся бесконечно, Эмбер казалось, что он никогда не кончится.

Спустя час или около того танцующие начали исчезать в дальних комнатах, где были поставлены игорные столы. Эмбер извинилась и отправилась в гардеробную для дам: у нее болела спина, ныли мышцы. Леди пудрили лица, подкрашивали губы, поправляли подвязки на чулках или просто садились в кресла немного отдохнуть и расслабиться на несколько минут, что было невозможно в присутствии мужчин.

Кроме пары служанок, в комнате никого не было. Эмбер вошла и постояла немного, сбросив с себя напряжение. Она опустила плечи и закрыла лицо руками. Вдруг она услышала шаги за спиной и веселый голос Бойнтон:

– Ну, как вы себя чувствуете, ваша милость? Приступ ипохондрии?

Эмбер бросила на нее презрительный, недовольный взгляд и нагнулась поправить чулок и подтянуть подвязку. Бойнтон уселась в кресло с тяжелым вздохом, она широко расставила и вытянула ноги, стала вертеть головой, чтобы прошла боль в мышцах шеи.

Искоса поглядев на Эмбер, она начала снимать перчатки.

– Ну, что вы скажете о миледи Карлтон?

– Достаточно мила, я думаю, – пожала плечами Эмбер.

Бойнтон громко рассмеялась:

– Говорите, достаточно мила? Да все мужчины считают ее здесь самой красивой, хотя и не самой Обнаженной!

– О, заткнитесь! – пробормотала Эмбер и отвернулась к зеркалу. Она прижала руки к столешнице. Она действительно выглядит усталой, или просто лицо блестит от пота? Она попросила одну из служанок принести ей пудру.

Через секунду в дверях гардеробной появилась леди Карлтон. Эмбер увидела ее в зеркало, и сердце ее учащенно забилось, ей стало трудно дышать. Она схватила коробку с пудрой и начала торопливо пудрить нос.

– Можно войти? – спросила Коринна.

– Конечно же, ваша светлость! – вскричала Бойнтон, метнув на Эмбер злой, торжествующий взгляд. – Мы как раз говорили, что, после того как герцогиня Ричмондская подхватила оспу, вы теперь – самая красивая дама при дворе.

Коринна мягко рассмеялась:

– Благодарю вас за добрые слова.

Она посмотрела на Эмбер, стоявшую к ней спиной, с растерянным видом, словно хотела поговорить с ней, но не знала, как начать. Вообще-то ей хотелось извиниться за неловкость в начале вечера. Она поняла, что это Лондон, а не Америка, и здесь, несомненно, даме самого высокого ранга вполне прилично появиться на частном балу почти голой.

– Ваша милость, – осмелилась она наконец, – не покажется ли вам грубым, если я скажу, что мне страшно нравится ваше платье?

Эмбер даже не повернула головы в ее сторону, она продолжала водить по лицу заячьей лапкой.

– Отнюдь нет, если вы всерьез, – ответила она не без язвительности.

Коринна озадаченно посмотрела на нее, обиженная ее нелюбезностью, думая, как ей ответить. Коринну уже успели сбить с толку и удивить бурные подводные течения, скрытые от взора лоском придворного этикета.

Тут вдруг заговорила Бойнтон:

– Но и ваше платье сегодня, леди Карлтон, совершенно очаровательно! Откуда только вы достаете такие ткани в Америке? Серебряная парча и эти кружева – просто чудо!

– Благодарю вас, мадам. Моя портниха – француженка, и ткани она приобретает во Франции. И потом, поверьте, – добавила она, смеясь, – вы напрасно думаете, что мы такие уж дикари в Америке. Наверное, вы ожидали, что я явлюсь сюда в кожаном платье и мокасинах.

Эмбер нашла Брюса за карточным столом – он никогда не любил подолгу проводить время в танцевальном зале, его тянуло туда, где сдавали карты, играли в кости. Он был настолько поглощен игрой, что не сразу заметил Эмбер, и ей пришлось несколько минут постоять напротив. Она продумала выражение лица: чуть выпятила нижнюю пухлую губу и слегка приподняла брови.

Она сразу почувствовала его взгляд и с полуулыбкой подняла глаза. Но он не ответил ей улыбкой: секунду его зеленые глаза смотрели на нее со всей серьезностью, потом взгляд смягчился, он оглядел всю ее фигуру с ленивой наглостью, снова посмотрел в глаза Эмбер и едва заметно приподнял бровь. В это мгновение она почувствовала себя обыкновенной уличной шлюхой, которая демонстрирует свои прелести будущему клиенту, ожидая – либо он оценит ее, либо – что еще хуже – отвергнет.

Эмбер чуть не заплакала от унижения и гнева, быстро отвернулась и торопливо отошла.

По дороге она столкнулась с лордом Бакхёрстом, и тот предложил ей поискать вместе отдельную комнату, чтобы не видеть всей этой толпы. Она оставалась с лордом более двух часов и получила своеобразное горькое удовлетворение от мысли, что Брюс, вероятно, узнает, чем она занималась. Уже девять лет Эмбер безуспешно пыталась вызвать у него ревность, но до сих пор не была полностью убеждена, что это невозможно.

Они вернулись в гостиную после одиннадцати. Карточная игра шла вовсю, а вокруг короля и его высочества собралась небольшая группа – Джеймс играл на гитаре, а Карл пел своим прекрасным низким голосом фривольную песенку кавалеров времен гражданской войны. Первым, кого она увидела, еще не успев спуститься на нижнюю площадку лестницы, был Элмсбери. Он подошел с встревоженным лицом, но ничего не сказал, лишь обменялся вежливым поклоном с Бакхёрстом. Его светлость отошел в сторону, оставив Эмбер с графом.

– Ах, Боже мой, Эмбер, я повсюду искал вас! Решил, что вы уехали…

Эмбер чуть не расплакалась:

– Элмсбери! О Элмсбери, ну пожалуйста, прошу вас, увезите меня домой! Разве я мало проторчала здесь?

Они вышли, сели в карету, и тут Эмбер горько зарыдала, со всхлипываниями, почти истерически. Только через несколько минут она смогла заговорить:

– О Элмсбери! Он даже не улыбнулся мне! Он смотрел на меня, как на… как на… О Боже мой, лучше бы мне умереть!

Элмсбери прижал Эмбер к себе, поцеловал в щеку:

– Ну что он мог еще сделать? Ведь рядом была его жена!

– Какое мне до этого дело! Почему он, именно он оказался единственным мужчиной в Лондоне, которого тревожит, что подумает его жена! О, он ненавидит меня, я знаю, знаю! И я тоже ненавижу его! – Она высморкалась. – О, как бы я хотела возненавидеть его!

Она увидела лорда и леди Карлтон на следующий день на парадном выезде карет. Эмбер знала, что Брюс терпеть не мог это монотонное катание по кругу, когда приходилось раскланиваться с одними и теми же людьми по нескольку раз, но, очевидно, он поддался на уговоры Коринны, ибо дамы всегда любят подобное времяпрепровождение. На следующий день они сидели в смежных ложах Театра герцога, а еще через день были вместе на службе в церкви при Уайтхолле. Впервые Эмбер увидела Брюса на богослужении. И всякий раз лорд и леди Карлтон улыбались и раскланивались с ней, а его светлость делал вид, что знаком с ней не ближе, чем его жена.