Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Гедимин помянул про себя уран и торий — печи на кейеке и прочий бред не давали покоя, похоже, не только ему.

— Цехи тут развернуть? — угрюмо спросил он. — Воздух чем нагнетать будем? Как в древности — мешками из шкур?

Вепуат хрюкнул в респиратор.

— Посадить нхельви на каждый мешок, и пусть прыгают, — пробормотал он под недовольным взглядом Гедимина. — Применим их в мирных целях…

Айзек громко щёлкнул пальцами по столешнице.

— Хватит «хи-хи». Гедимин, у тебя есть чертёж кожуха для барака? Найди время и допроектируй внутренности — хочешь, один цех на всё, хочешь — десять. Всё сырьё для стройки нам придётся делать здесь. Особенно — то, где счёт на десятки тонн. И… ты вроде хочешь чёрным песком заменить рилкар?

Гедимин вопросительно хмыкнул.

— Он чересчур тугоплавкий, — качнул головой Айзек. — Это даже не рэссена. Трудно будет создать такую температуру с доступными технологиями. Недоплавленную рэссену можно проковать, а вот стекло… Ищи что-нибудь более легкоплавкое.

— Где? — Гедимин помрачнел ещё сильнее. — В Сфене Земли мы перебрали все минералы. В экспедиции нас не пускают.

Айзек задумчиво сощурился на потолок.

— Экспедиции будут, атомщик. Нам сначала надо тут всё наладить. Пока займись чертежами.

Переборка с тихим шорохом вошла в паз. Гедимин покачал головой, сверился с датчиками давления (газ выходил бурно, но от станции ничего не отвалилось) и перебрался за стол.

— Не знаю, что он тут налаживает, — пробормотал Вепуат, возвращаясь на своё место. — Рабочих нет, материалов нет, охрана где-то бегает… Как по-твоему, к вечеру стражи вернутся? Нам ещё к порталу ехать, а в степи — сам помнишь…

Гедимин рассеянно хмыкнул. В его руках была извлечённая из мягкой ветоши пластинка тёмного стекла — с микроскопическими включениями, но всё же без видимых пузырьков и кусков инородных веществ. «В принципе, всё видно,» — он прищурился сквозь пластинку на ближайшие штативы, затем — на стол Вепуата. «Но свет глаза не режет,» — сармат посмотрел на светильники, потом зажёг наручный фонарь и направил себе в лицо. «Хуже, чем наши щитки, но всё-таки — хоть что-то. Отшлифовать, пока гзеш остывает, и заняться маской…»

…Маска, натянутая на рельефную полусферу защитного поля, смотрела в стену круглыми чёрными «глазами». Гедимин растянул ремешки между пальцами, провёл по кромкам, что должны были прилегать к коже, потом, опомнившись, нехотя отстегнул перчатку и взял инопланетное вещество голой рукой. Ему было не по себе, и взгляд невольно искал контейнер с дезинфектантом. Жёлтый гзеш не плавился, не пузырился и не жёг ладонь — спокойно лежал, растянутый на пальцах, прохладный и шелковистый на ощупь.

— Приятная штука, — пробормотал Гедимин, отпуская край маски и выливая на ладонь дезинфектант. — Хоть бы и самому такую носить.

— А? Что там? — Айзек, вышедший из шлюзовой камеры, успел увидеть, как губы Гедимина шевелятся, но слов уже не расслышал. — Что это за штука?

— Для Калига. Маска, — отозвался Гедимин, настороженно глядя на сармата.

— А… — равнодушно отвернувшись от маски, Айзек подошёл к литейной станции. — Тигли пусты? Вот и хорошо. Двадцать минут до выезда. Всё, кроме оружия, принайтовать, ксеноорганику — и неорганику тоже — из карманов выложить.

Он прошёл мимо агрегата, и за ним зашуршала, задвигаясь, переборка. Вепуат еле слышно хмыкнул.

— Оружие, стало быть, с собой? Любопытно…

…Глайдер плавно сползал по откосу. Гедимин, устроившись на крыше, косился на небо. Оно было тёмно-синим, расчерченным белесыми зигзагами; они пересекались, образуя несимметричный орнамент.

— Не отстают, — сказал Вепуат, глядя вниз. С двух сторон от бронехода, почти впритык к его гусеницам, бежали стаи нхельви. Гедимин насчитал полсотни зверьков, прежде чем подсчёты ему надоели.

— Так до портала и пойдут? А потом — обратно?.. Не, думаю, отстанут, — без особой уверенности сказал Вепуат. — Чего мы им так дались, интересно…

Бронеход ехал медленно — даже слишком, как показалось Гедимину; с двух сторон тянулись пёстрые осыпи, нагромождения живых валунов, полосатые обрывистые склоны. Однажды сармат разглядел в долине обширный, но неглубокий кратер, покрытый копотью — возможно, его оставил мощный разряд, вонзившийся в землю и испаривший часть породы. Один из нхельви метнулся было к нему, но остальные встревоженно запищали, и существо, едва обнюхав углубление, побежало обратно. Тянувшееся слева плато оборвалось крутым склоном; сарматы въезжали в пересекающую долину. Что-то мелькнуло за перистыми листьями, потом ещё раз, — длинный силуэт с выростами по бокам…

— Hasu! Опять они!

Вепуат выпрямился, сдёргивая с плеча плазмомёт. С двух сторон от условной «дороги» парили в воздухе огромные «трилобиты с хоботками». Они выстроились вдоль низины в две узкие шеренги и резкими движениями, то зависая, то срываясь с места, летели вслед за караваном. Их хоботки были вытянуты и развёрнуты к сарматам, и Гедимин, приглядевшись, увидел зажатые в них гладкие камни с бликами-глазами.

— Ядро Сатурна! Прямо как мартышки со смартами… — Вепуат, недобро щурясь, следил за растянутыми стаями «трилобитов». Гедимин взглянул поверх одной шеренги, поверх другой, — на горизонте, за ближайшими холмами, колыхалось в тумане что-то огромное, но явно живое.

— Дроны-наблюдатели, мать их колба… — пробормотал он.

— А мы разрешения на съёмку не давали, — процедил Вепуат, прицелился — и со свистящим вздохом опустил оружие. — Разломы, чтоб их…

Гедимин посмотрел на сканер. «Трилобиты» — как за день до этого их хозяева — держались вроде бы близко к каравану, но на деле — на безопасном расстоянии за частой чередой разломов. Просветы в ней были слишком узкими, чтобы сарматы успели прицелиться.

«Кто-то бережёт оборудование,» — Гедимин угрюмо сощурился на шевелящуюся тень на горизонте. «В принципе, разумно…»

— Через триста метров будет просвет, — прошептал он Вепуату. — Не стреляй по «дронам». Бей сгустком над ними, так, чтобы только волна дошла.

Вепуат сердито фыркнул.

— Ты чего такой мирный? Тебя, вон, убить хотели!