Танец отражений. Память - Лоис Буджолд

«Мне необходимо выгадать время».

Наконец Майлз уговорил Лилли-младшую лечь спать, завернувшись в одеяло на той стороне кровати, которую раньше занимала Вербена. Сам он по-рыцарски устроился в кресле. Через несколько часов ему стало мучительно неловко. Майлз попробовал устроиться на полу. Пол был холодный. У него болела грудь. Еще не хватает схватить насморк. В конце концов он заполз на кровать и улегся поверх одеяла, свернувшись калачиком спиной к Лилли.

Ближе к утру он наконец немного согрелся и заснул.

— Вербена, любимая, — сонно пробормотал Майлз, зарываясь лицом в ее ароматные волосы и прижимаясь к теплому телу. — Миледи. — Барраярское обращение — теперь-то он знает, откуда взялась эта «миледи». Она вздрогнула, и Майлз отпрянул. — Ой! Извини!

Лилли-младшая села, стряхивая с себя его руку.

— Я не миледи!

— Извини, я перепутал. Я называю Вербену «миледи». Она — миледи, а я ее… — «придворный шут» — …рыцарь. Понимаешь, я ведь и вправду солдат. Несмотря на то, что такой низенький.

При новом стуке в дверь он осознал, что именно его разбудило.

— Завтрак! Скорее! В ванную. Пусти воду. Готов поспорить, что нам удастся и дальше их обманывать!

На этот раз он не пытался завести с охранниками разговор и предложить денег. Когда за слугой снова закрылась дверь, Лилли-младшая вышла из ванной. Она ела медленно, неуверенно, словно сомневаясь в своем праве на пищу. Майлз наблюдал за ней с возрастающим интересом.

— На. Возьми еще рогалик. И знаешь, его ведь можно посыпать сахаром.

— Мне нельзя есть сахар.

— Тебе надо есть сахар. — Он помолчал. — Тебе надо все. Тебе надо иметь друзей. Тебе нужны… сестры. Тебе надо получить образование, чтобы напрягать ум до предела, и тебе нужна работа, чтобы дух твой рос. Тебе надо есть… мороженое.

— Мне нельзя толстеть. Моя госпожа — это мое предназначение.

— Предназначение! Что ты можешь знать о предназначении? — Майлз вскочил и начал расхаживать вокруг стола и кровати. — Я — специалист по предназначениям. Твоя госпожа — фальшивое предназначение! Знаешь, почему я в этом уверен? Она все берет и ничего не дает взамен. Настоящее предназначение берет все — до последней капли крови, да еще выжмет тебе вены, чтобы убедиться, что больше ничего не осталось, но возвращает вдвойне. Вчетверо. В тысячу раз больше! Но нельзя давать понемногу. Надо отдать все. Я это знаю. Я могу в этом поклясться. Я воскрес из мертвых, чтобы сказать тебе правду. Настоящее предназначение дает тебе целую гору жизни и ставит тебя на ее вершину.

Его убежденность была просто маниакальной. Майлз обожал такие минуты.

— Ты — сумасшедший, — сказала Лилли, с опаской глядя на него.

— Откуда тебе знать? Ты в жизни не встречала нормальных людей. Ну сама подумай и скажи — встречала?

Она вдруг снова потеряла интерес к разговору:

— Это все пустое. Все равно я пленница. Куда мне идти?

— Лилли Дюрона приняла бы тебя, — мгновенно отозвался Майлз. — Группа Дюрона находится под покровительством дома Фелл. Если б тебе удалось добраться до бабушки, там ты была бы в безопасности.

Она нахмурилась: точь-в-точь как Вербена, когда находила слабые места в его планах побега.

— А как?

— Они не могут оставить нас здесь навсегда. А что если… — Он зашел ей за спину, скрутил волосы в неаккуратный пучок. — У меня не создалось впечатления, что Васа Луиджи собирается задерживать здесь Вербену после того, как отпадет необходимость скрывать тайну. Когда меня отправят, должны отпустить и ее. Готов поспорить, что, если они примут тебя за Вербену, ты сможешь спокойненько уйти.

— И что… что мне говорить?

— Как можно меньше. Привет, доктор Дюрона, вас дожидается ваш транспорт. Ты берешь чемоданчик и идешь.

— Я не смогу!

— А ты попробуй. Если не получится — ты ничего не потеряешь. А вот если ты выберешься… ты могла бы сказать, где я. Кто меня захватил и когда. Всего несколько минут решимости — а она бесплатная. Мы сами создаем ее. Отвагу нельзя отнять, словно кошелек. Господи, да что я тебе это рассказываю! Ты ведь улизнула от дендарийцев на одних только отваге и хитрости.

Вид у нее был совершенно изумленный.

— Я это делала ради моей госпожи. Я в жизни ничего не делала ради… себя!

Майлзу в пору было разрыдаться, так у него натянулись нервы. Обычно он впадал в такое возвышенное красноречие, чтобы убедить людей рисковать жизнью, а не спасаться. Подавшись к Лилли, он демонически прошептал ей на ухо:

— Сделай это ради себя.

После завтрака Майлз постарался помочь ей уложить волосы так, как это делала Вербена. Он совершенно не умел обращаться с волосами, но, поскольку Вербена тоже не очень-то умела, результат, кажется, получился вполне убедительный.

Когда к ним вошли, не постучав, Майлз сразу понял, что это не обед.

Вошли три охранника и еще один человек в ливрее дома Бхарапутра. Два охранника, ни слова не говоря, связали ему руки — хорошо хоть не за спиной — и вытолкали его в коридор. Ни Васа, ни Лотос не было видно. Может, ищут пропавшую Лилли? Майлз оглянулся через плечо.

— Доктор Дюрона, — обратился ливрейный слуга к Лилли-младшей. — Мне поручено вас отвезти. Куда желаете?

Она поправила волосы, взяла чемоданчик Вербены, шагнула вперед и сказала:

— Домой.

— Вербена! — окликнул Майлз и, когда она повернулась к нему, тихо сказал: — Бери все, потому что рано или поздно у тебя все будет отнято. Это — святая правда. — Облизав пересохшие губы, он попросил: — Поцелуй меня на прощание!

Лилли наклонила голову, повернулась, нагнулась, быстро прижалась губами к его губам и ушла за водителем.

Ну, этого достаточно, чтобы произвести впечатление на охранников. Уводя его в противоположную сторону, они добродушно поинтересовались:

— Как это тебе удалось?

— Ко мне быстро привыкают, — самодовольно ответил Майлз.

По пути к машине он дважды пытался сбежать. После второй попытки самый рослый охранник взвалил его себе на плечо и пригрозил, что если Майлз будет дергаться, то его просто уронят. Его запихнули на заднее сиденье между двумя охранниками.

— Куда вы меня везете?

— К месту передачи, — ответил один.

— Какой передачи?

— Тебе знать не обязательно.

Он говорил без умолку, улещивая, угрожая, оскорбляя… но охранники молчали. Поездка оказалась долгой. На машинах за городом почти не ездили — дорога была отвратительная. А они были далеко от города. Уже совсем стемнело, когда они затормозили у пустынного перекрестка.

Охранники передали Майлза двум невозмутимым как буйволы плосколицым верзилам в красных с черным ливреях. Цвета дома Риоваль. Верзилы связали ему руки за спиной и ноги тоже, а потом швырнули на заднее сиденье флайера.