Сказка сказок, или Забава для малых ребят - Джамбаттиста Базиле
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После долгого пути она подошла к реке, которая, подобно фискальному комиссару, целыми мешками вносила серебряные монеты в банк моря. Здесь девушка свернула на дорогу, что вела вверх по течению, и пришла в красивую местность, где луг, разодетый в зеленый плащ, сияя цветами точно звездами, разыгрывал роль неба, и здесь ей повстречался мышонок, который, увидев ее, спросил: «Куда идешь совсем одна, прекрасная девица?» И она отвечала: «Ищу, где живет матушка Времени». — «Далеко же тебе идти, — сказал мышонок. — Но не падай духом, все на свете имеет конец. Иди, стало быть, к вон тем горам, которые, как независимые владетели этих полей, велят титуловать себя „их высочествами"; на этом пути ты будешь слышать все новые и лучшие вести о том, что ищешь. Но сделай и мне милость: когда будешь у той старухи, спроси, какое средство найти нам, чтобы избавиться от тирании кошек, неправедно отнимающих у нас пропитание и жизнь. И после этого распоряжайся мной как хочешь, ибо я буду твоим вечным должником».
Чьянна, пообещав оказать ему эту услугу, направилась к горам, которые хоть и казались близкими, но все никак не приближались. С немалыми трудами добравшись до них, она присела от усталости на камень и тут увидала отряд муравьев, которые везли тяжелый груз пшеничных зерен. Один из муравьев обратился к Чьянне со словами: «Ты кто такая и куда путь держишь?» И Чьянна, которая была учтива со всеми, ответила: «Я горемычная девушка и по весьма важному делу разыскиваю дом матушки Времени». — «Иди все вперед и вперед, — сказал муравей. — А когда эти горы сменятся обширной равниной, ты услышишь вести о ней. Но сделай и для меня доброе дело: сумей-ка расспросить эту старуху, что нам, муравьям, делать, чтобы прибавить себе земного веку. Ибо мне кажется великим безумием земной жизни копить и собирать столько для пропитания, когда эта жизнь коротка, как свеча на аукционе, которую гасят как раз тогда, когда делаешь самую высокую ставку»[510].
— Будь покоен, — ответила Чьянна. — Я отплачу тебе за твою доброту.
И, перейдя через горы, вышла на прекрасную равнину, по которой шла долго-предолго, и наконец увидела огромное дубовое дерево, свидетеля глубокой Древности, свадебное украшение от того дня, когда эта невеста[511] была юна и счастлива, дар, который Время вручило нашему горькому веку в обмен за утраченную сладость. И дерево, раскрыв губы коры, издало голос из самой сердцевины: «Куда, куда ты спешишь такая озабоченная, доченька моя? Зайди в мою тень и отдохни». И Чьянна, ответив «премного благодарна», попросила извинить ее отказ тем, что она изо всех сил торопится найти матушку Времени. Услыхав ответ, дерево сказало: «Ты уже недалеко: еще день пройдешь, и увидишь на горе дом, где живет та, кого ищешь. Но если ты так же добра, как красива, постарайся, пожалуйста, разузнать, что мне делать, чтобы вернуть потерянную честь; ибо мои плоды служили в пищу великим мужам древности, а теперь сделались кормежкой для свиней»[512].
— Положись во всем на Чьянну, — отвечала девушка. — Я исполню твою просьбу.
Она отправилась дальше и, идя совсем без остановок, достигла подножия неприступной горы, которая поднимала голову так высоко, что докучала облакам. И здесь нашла старичка, который, устав от пути, отдыхал на снопах сена. Увидев Чьянну, он сразу узнал ту, что исцелила ему шишку на голове, и, услышав от нее, чего она ищет, ответил, что он как раз несет Времени оброк с поля, которое возделывал всю свою жизнь, что Время — тиран, который, подчинив своей власти все вещи в мире, требует от всех дани, а в особенности от людей его возраста. И поскольку он получил благодеяние от руки Чьянны, то хотел бы отплатить ей дважды сторицею, поведав о том, что ждет ее на этой горе, ибо сам он, к сожалению, не может взойти туда вместе с ней, — поскольку его возраст, когда приходится уже идти не вверх, а только вниз, вынуждает его оставаться здесь, у подножия горы, чтобы произвести расчет с приказчиками Времени, которые суть тяжкие труды, неудачи и злоключения этой жизни, и уплатить свой долг Природе.
Затем он продолжил: «А теперь слушай внимательно, прекрасная и несравненная доченька. Знай, что на самой вершине горы ты найдешь дом, такой старый, что не помнит, когда построен: стены в трещинах, фундамент рассыпается от сырости, двери источены древоточцем, мебель внутри покрыта плесенью, все изношено и разваливается на части: тут — рухнувшие колонны, там — разбитые статуи, словом, ничего целого, кроме герба над упавшими воротами. На гербе увидишь змею, которая кусает себя за хвост, оленя, ворона и феникса. Как войдешь внутрь, увидишь лежащие на полу пилы, косы, серпы и многое множество горшков с пеплом, к которым, как к баночкам для специй, привязаны деревянные таблички с именами. На них ты прочтешь: „Коринф“, „Сагунт“, „Карфаген“, „Троя“ и множество других названий городов, развеянных в пепел, которые Время хранит как память о своих деяниях. Когда приблизишься к этому дому, спрячься где-нибудь, пока Время не выйдет из него; а как выйдет, быстрее заходи внутрь. И в доме найдешь старую-престарую старуху с бородой до земли и с горбом до неба, волосы которой, как хвост серого коня, закрывают ступни, а лицо похоже на брыжи воротника, где складки затвердели под крахмалом годов. Она сидит верхом на часах, вделанных в стену, и не сможет тебя увидеть, ибо ее веки столь тяжелы, что их не поднять с глаз. И ты, как только войдешь, в тот же миг выдерни гири у часов, а потом обращайся к старухе и спрашивай у нее все, что тебе нужно. Она, услышав, сразу начнет звать сына, который если прибежит, то непременно тебя съест; но если в часах, на которых сидит его матушка, уже не будет гирь, он не сможет сойти с места, так что
