Боги, гробницы, ученые - Курт Церам

И даже когда в 1880-х годах француз Дезире Шарне, действуя скорее как кладоискатель, чем как ученый, «задел» одну из пирамид около этой Тула-де-Альенде, из этого не сделали никаких выводов.

Только во время Второй мировой войны, когда почти весь мир был занят разрушением современных цивилизаций, мексиканские исследователи принялись за изучение своей древней культуры.

И что же?

В 1940 году археологи всего мира вынуждены были склонить голову перед индейским хронистом. А разве в свое время им не пришлось отдать должное сообщениям Гомера (после раскопок Шлимана) и сведениям Библии (после открытий Лэйярда)? Их коллеги – недоверчивые, скептически настроенные коллеги – нашли древнюю Тулу, первый город тольтеков! Нашли пирамиду Солнца и пирамиду Луны! Обнаружили под метровым слоем земли хорошо сохранившиеся рельефы, красивые скульптуры.

Эгон Эрвин Киш, лучший в мире репортер, который провел как немецкий эмигрант несколько лет в Мексике, первым «проинтервьюировал» пирамиду Луны. Очарованный видом этого вновь возникшего мира, он писал:

И пока пирамида и интервьюер ведут между собой беседу, к ним склоняется, прислушиваясь, типично индейское лицо. Неужели это Иштлильшочитль, вставший из земли, чтобы после четырехсотлетней ссылки и изгнания восстановить свою научную репутацию?

Итак, шаг за шагом на свет появлялась новая культура – цивилизация легендарных тольтеков, предшествовавшая культуре ацтеков. Верно ли это?

Да, действительно, население Мехико жило между пирамидами и рядом с ними, даже не подозревая об этом. Люди проходили мимо них, торопясь на работу. Располагались чуть не у самых подножий в обеденный перерыв, чтобы пропустить глоток-другой пульке – убийственной агавовой водки, известной еще тольтекам. Стоило им пройти еще немного, и они уткнулись бы носом в пирамиду.

Однако вернемся к археологическим исследованиям. На протяжении всего лишь трех десятилетий возле мексиканской столицы развернулись значительнейшие раскопки.

В 1925 году возле северной окраины археологи обнаружили Змеиную пирамиду и выяснили, что это не одно сооружение, а целых восемь – настоящая каменная «луковица», в которой один слой покрывает другой. Судя по данным календаря, такие пирамиды возводились примерно каждые 52 года. Так что постройка одного только этого комплекса сооружений, этой «луковицы», должна была продолжаться более 400 лет. (Достойного соперника эти сооружения имеют в лице храмов и соборов Западной Европы, возведение которых зачастую тоже длилось столетиями.)

В самом центре Мехико принялись искать руины Большого Теокалли – того самого, что был основательно разрушен Кортесом, – и нашли остатки цокольного уровня.

Археологи не ограничились раскопками в Мехико. Они добрались и до Теотиуакана, расположенного в нынешнем муниципалитете Сан-Хуан-Теотиуакан, в 50 километрах от столицы, величайшего поля пирамид, великолепного памятника древней тольтекской культуры, города, «в котором приносят молитвы богу». (Именно так переводится его название. Отметим курьезное совпадение: слово «тео» в науатле, языке ацтеков, означает «бог», так же как в греческом. Не советуем, однако, делать поспешные выводы из подобных случайных совпадений.)

Руины занимают площадь в 17 квадратных километров, и только незначительная часть ее пока что расчищена археологами3637. Насколько можно судить, жители, перед тем как покинуть город, завалили его целыми пластами земли толщиной в несколько метров – работа по меньшей мере столь же удивительная, как и сами сооружения, если учесть, что некоторые пирамиды (характерные ступенчатые) имели высоту не меньше 60 метров.

Наконец, исследователи отправились и вглубь страны. Эдуард Зелер был первым, кто описал крепость-пирамиду Шочикалько, находившуюся в 80 километрах южнее Мехико. Другие археологи принялись раскапывать Чолулу. Там, где некогда Кортес совершил одно из своих кровавых злодеяний, теперь работали ученые. Они открыли внутри самой грандиозной из пирамид38, занимавшей в свое время большую площадь, чем пирамида Хеопса, целый лабиринт ходов общей протяженностью в несколько километров.

Продвинулись они и еще дальше на юг. В 1931 году мексиканский археолог Альфонсо Касо производил по поручению правительства раскопки в Монте-Альбане, около Оахаки. И именно здесь произошло то, о чем, может быть, никто из археологов не говорил вслух, но, весьма вероятно, всегда мечтал: был найден клад.

Клад Монте-Альбана!

Предоставим же слово более искусному рассказчику, Эго-ну Эрвину Кишу:

Есть ли на земле какой-нибудь другой клочок земли, история которого была бы столь же темна? Где еще все ваши вопросы так неизменно оставались бы без ответа? Какое чувство берет в нас верх: восхищение или замешательство? Что вызывает эти чувства – комплекс строений, устремившихся в бесконечность, или, может, пирамиды, похожие на роскошные лестницы, ведущие во внутренние покои неба? А быть может, двор храма, который наше воображение наполняет тысячами индейцев, погруженных в неистовые молитвы? Может быть, обсерватория, в которой имеется наблюдательный пост с кругом меридиана и углом азимута, или гигантский амфитеатр, каких Европа не знала ни в древнейшие времена, ни в XX веке, – здесь было 120 каменных наклонно поднимающихся рядов!

Быть может, чувства эти вызваны расположением склепов? Они размещались так, что занимаемая ими площадь не превращалась в кладбище и в то же время одна могила не мешала другой. А может быть, их вызывает пестрая мозаика, фрески, изображающие различные сцены жизни, самые разнообразные фигуры людей, символы, иероглифы? Или глиняные сосуды, жертвенные чаши с их благородным звуком, геометрически прямые урны на четырех ножках с бубенчиками внутри – стоило какому-нибудь злоумышленнику попытаться унести урну, как бубенчик сразу же звал на помощь.

Но может быть, украшения? Разве не поблекла выставка древних и современных произведений ювелирного искусства на нью-йоркской Всемирной выставке перед украшениями из Монте-Альбана? Небольшая часть этого клада сверкает в одной из витрин Национального музея в Мехико.

Кто бы подумал, что «дикари» могли добиться такого совершенства в обработке горного хрусталя, что они изготовляли из золота и драгоценных камней ожерелья, состоявшие из 854 совершенно одинаковых звеньев, расположенных в 20 рядов! Брошь с изображением бога смерти, которого и сам Лукас Кранах не мог бы изобразить более апокалипсически. Серьги, словно сотканные из слез и шипов. Головной убор – тиара, достойная папы из пап. Подвязки, напоминающие английский орден Подвязки. Ажурные наперстки для украшения ногтей. Браслеты с выпуклым орнаментом. Застежки и пряжки из нефрита, бирюзы, жемчуга, янтаря, кораллов, обсидиана, зубов ягуара, костей и ракушек. Золотая маска, у которой нос и щеки обтянуты человеческой кожей. Табакерка из позолоченных тыквенных листьев. Опахало из перьев кетцаля…[67] Какая византийская императрица, какая индийская принцесса, какая американская миллионерша обладала такими великолепными драгоценностями, которыми многие из индианок были украшены