Боги, гробницы, ученые - Курт Церам

Две такие змеевидные колонны стоят перед Храмом воинов. Головы с роговидным отростком прижаты к земле, пасти широко открыты, туловища подняты кверху: некогда хвосты этих монстров поддерживали крышу храма.

И, глядя на эти колонны, на Храм воинов, на многие другие сооружения в Чичен-Ице, ученые все больше и больше приходят к убеждению, что эти постройки отличаются от однотипных строений в Копане, Паленке, Пьедрас-Неграс и Вашактуне значительно больше, чем обычные памятники архитектуры Нового и Древнего царств. Изучая этот стиль, сопоставляя линии, орнаменты, маски божества, символы, они в конце концов пришли к выводу, что в Чичен-Ице работали чужие руки, здесь чувствуется чужое влияние и чужие знания.

Откуда же взялись эти чужие мысли, чужие идеи? Кто их принес?

Исследователи обратили свой взор к Мексике, но не к империи ацтеков (которая намного моложе государства майя), а к сооружениям, которые были древними уже ко времени вторжения ацтеков.

Неужели не существовало никаких сообщений, которые помогли бы разобраться в том удивительном факте, что мощная цивилизация майя испытала на себе чужое влияние? Неужели никто не мог в этом вопросе сыграть той роли, которую применительно к ряду других вопросов истории майя сыграл Диего де Ланда? Неужели больше ни у кого нельзя было найти хотя бы намека на таинственный народ великих «архитекторов»?

На самом деле человек, способный сообщить многое, был давно известен, но его слова не принимали всерьез. Этот удивительный человек был ацтекским вождем, и звали его Иштлильшочитль.

Глава 33

Ступени под лесом и лавой

Более века назад Уильям Прескотт писал о правителе Иштлильшочитле:

Он был прямым потомком царского рода Тескоко, находившегося в эпоху завоевания в зените славы. Прилежный и способный, он никогда не упускал возможности пополнить свои знания, и если написанная им история несколько приукрашена, то это и понятно: ведь он повествует в ней о былой славе древнего, но пришедшего в упадок рода, которую он хотел бы воскресить. Тем не менее его все хвалили за искренность и справедливость. Испанские авторы, в чьи руки попали его сочинения, без всякого недоверия следовали ему в своих книгах.

Однако ученый мир более позднего времени оценил этого владыку совсем по-другому. «Век критики источников» видел в нем романтического сказителя, индейского барда, благосклонно внимал рассуждениям о величии его народа, но не верил ни единому слову. И в самом деле, то, о чем он рассказывал, было не только удивительно, но зачастую просто невероятно.

Первыми рациональное зерно в повествованиях Иштлильшочитля усмотрели, пожалуй, два самых выдающихся немецких исследователя истории Мексики – Эдуард Георг Зелер и Вальтер Леман.

Мы уже неоднократно встречались с такими периодами в истории археологии, когда вновь полученные факты разрушали все прежние представления и ставили под сомнение всю нередко с большим трудом воссозданную картину того или иного исторического периода.

Не раз мы уже видели, как эту угрозу пытались весьма боязливо предотвратить (предотвратив тем самым и новые толкования), стараясь не обращать внимания на новые факты или же бродя вокруг них, как кот вокруг горячей каши. В этом состоит своеобразная «самозащита» науки.

Археологическая «похлебка» тоже должна остыть, прежде чем за нее можно будет приняться.

Вот так ученые и ходили вокруг древнемексиканских построек и развалин. Можно было подумать, что лава, наполовину скрывавшая руины, все еще раскалена.

По сути же дела, эти сооружения, в тени которых жили ацтеки, никак не удавалось втиснуть в ту картину, которая обрела теперь благодаря находкам и исследованиям в областях расселения майя контуры, краски, получила перспективу и фон.

А если сооружения и замечали (никто, кстати говоря, их не искал), то обходили стороной.

Сделанные еще 100 лет назад замечания Прескотта о Теотиуакане, городе развалин, мимо которого прошел Кортес во время своего бегства из Теночтитлана, не заметить или упустить было весьма трудно. Тем не менее не замечать их удавалось почти всем исследователям вплоть до начала последнего столетия.

Осторожные упоминания и многочисленные вопросительные знаки – вот и весь комментарий, которого удостаивались древнейшие развалины, пока не свершилось одно за другим несколько открытий. В последние три десятилетия внезапно случилось то, что, собственно, могло произойти уже давно.

Самое удивительное, что не требовалось посылать экспедиции к пирамидам, прорубаться к ним сквозь непроходимые дебри с помощью мачете, бороться с лихорадкой и дикими зверями. Достаточно было сесть на поезд или совершить приятную пешую прогулку, скажем после обеда в воскресенье. Звучит неправдоподобно, но это так: самые большие памятники древнейшей цивилизации Центральной Америки находятся всего лишь в часе езды по железной дороге от столицы Мексики, а иные даже в пределах городской черты Мехико.

Иштлильшочитль, принявший крещение, был другом испанцев. Высокообразованный человек, обладавший обширными познаниями в жреческой науке, он взялся после окончания войны за написание истории своего народа.

В те годы еще были свежи древние предания, и его история, которой никто не хотел верить, начинается со времен седой древности, с основания тольтеками города Тула (Тол-лан в современном мексиканском штате Идальго).

Он рассказывает, что тольтеки знали письменность, числа, цифры и календарь, умели строить храмы и дворцы. В Туле жили не только их правители, но и мудрецы; законы, которые они издавали, были справедливы для всех.

Религия тольтеков не была жестокой. Она еще не знала тех мерзостей и гнусностей, которые стали характерными для нее впоследствии.

Государство их, согласно Иштлильшочитлю, просуществовало 500 лет. Затем начался голод, разразилась гражданская война, вспыхнули династические распри. Страну завоевал другой народ – чичимеки. Те тольтеки, что остались в живых, переселились сначала в Табаско, а потом и еще дальше, на Юкатан.

Когда же все это случилось? Ученые называют некоторые даты, но мы не будем их здесь приводить, ибо все они недостоверны. Мы вообще не будем больше приводить даты при описании находок доацтекских времен, а также и времен, предшествующих появлению майя. Им нельзя верить, ибо вариантов здесь по меньшей мере столько же, сколько существует исследователей истории Мексики, а их сейчас уже немало.

Любопытно, что первый из ученых, чьи находки подтвердили сообщения Иштлильшочитля, француз по национальности, нисколько не заботился о том, чтобы индейскому историку наконец поверили.

Ни один археолог не допускал реального существования города Тулы, о котором рассказывал Иштлильшочитль. Этот город, о котором он сообщал столько конкретных сведений, сравнивали с мифическим Туле[66].

Даже тот факт, что на севере Мексики и поныне существует городок Тула, ни о чем не говорил археологам,