Боги, гробницы, ученые - Курт Церам

Следующим моим шагом стала поездка в Бостон, где я занялся изучением техники водолазного дела. Моим учителем был капитан Эфраим Никкерсон из Лонг-Уорфа, который еще за 20 лет до этого ушел в отставку. Под его умелым и терпеливым руководством я в течение короткого срока превратился во вполне сносного, но отнюдь не первоклассного, как я смог в этом вскоре убедиться, водолаза. Затем я позаботился о приобретении подходящего для моих целей земляного снаряда с лебедкой, полиспастом и рычагом длиной в 30 футов. Все это было запаковано в ящики и подготовлено к отправке.

Вскоре Томпсон вновь очутился возле колодца. Наибольшее расстояние от одного края до другого равнялось примерно 60 метрам. С помощью лота он установил, что ил находится приблизительно на глубине 25 метров.

А затем он стал бросать в колодец специально изготовленные деревянные чурбаки, которым была придана форма человеческой фигуры, стараясь проделывать это так же, как, по его предположениям, это делали в свое время жрецы, когда бросали в колодец девушек – невест отвратительного бога. Цель эксперимента была простой: он хотел максимально точно определить место своих поисков.

После этого он пустил в ход землечерпалку.

Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь мог себе представить напряжение, которое я испытал, когда стальной ковш землечерпалки… ринулся вперед, на какую-то долю секунды неподвижно повис над серединой колодца, а затем скользнул вниз и исчез в спокойной воде. Прошло две-три минуты – надо же было дать стальным зубьям вгрызться в грунт, – а затем рабочие склонились над лебедкой, и под их коричневой кожей, словно ртуть, заиграли мускулы; стальной кабель натянулся, как струна, под тяжестью поднимаемой кверху ноши.

Вода, спокойная до этого, словно зеркало из красного обсидиана, заклокотала и закипела – ковш медленно, но неуклонно поднимался к краю колодца, и между его стиснутыми в мертвой хватке зубьями стекали прозрачные капли. Повернувшись вокруг рычага, он выложил на покрытую досками платформу свою ношу – темно-коричневую массу из гнилой древесины, прелой листвы, поломанных ветвей и тому подобного. Потом он отпрянул назад и вновь замер. Один раз ковш притащил в своих стальных зубах ствол дерева, который на вид сохранился так хорошо, будто его только вчера свалило бурей в колодец. Было это в субботу. А в понедельник на том месте, где он лежал, можно было увидеть лишь несколько волокон и темное пятно, похожее на пятно от древесного уксуса, – все, что от него осталось. В другой раз ковш принес скелет ягуара и кости лани – немое свидетельство разыгравшейся здесь трагедии джунглей.

День за днем происходило одно и то же: ковш возвращался назад, наполненный грязью и илом, камнями и ветками, среди которых иногда встречались кости животных. Гонимые жаждой, звери, вероятно, во время засухи пытались добраться до воды, запах которой доносился до них, и находили здесь свою погибель. Припекало солнце, из колодца несло сыростью; запах прели поднимался над кучами ила, которые все выше и выше громоздились у края колодца.

Так продолжалось день за днем. Неужели, спрашивал я себя, я ввел в расходы своих друзей, выдерживал нападки, сносил насмешки лишь для того, чтобы доказать то, с чем давно примирились многие, а именно: все эти предания не более чем старые сказки?

Однако настал день, когда в руках у Томпсона, ворошившего очередную партию поднятого со дна ила, очутились два странных желтовато-белых комочка смолы. Он понюхал их и даже попробовал на зуб. Затем, руководствуясь счастливой мыслью, внезапно пришедшей ему в голову, Томпсон поднес один из комочков к огню… вокруг распространился дурманящий запах. Теперь все стало ясно: он выудил благовония, душистую смолу, которую майя жгли во время своих жертвоприношений.

Означала ли эта находка, что он на верном пути? С одной стороны, горы ила и грязи, с другой – два маленьких кусочка душистой смолы. Для человека иного склада это не явилось бы доказательством, только не для Томпсона. Находка окрылила его фантазию. «В эту ночь я впервые после многих недель спал крепким и глубоким сном».

Оказалось, что правда была на его стороне. Теперь на свет появлялась одна находка за другой, причем те самые, которых он и ожидал: орудия и украшения, вазы и наконечники копий, ножи из обсидиана и чаши из нефрита. А затем он нашел и первый скелет девушки.

Диего де Ланда был прав.

Но прежде чем Томпсон перешел к «самой проклятой части этого проклятого предприятия», он случайно обнаружил рациональное зерно еще одного древнего предания. Епископ де Ланда указал ему путь к колодцу. Дон Диего Сармиенто де Фигероа, в 1579 году алькальд Вальядолида, поведал о жертвенных обрядах, происходивших у этого колодца. Вот его сообщение, которое первоначально показалось Томпсону темным и непонятным:

Знать и сановники этой страны имели обычай после шестидесятидневного поста и воздержания приходить на рассвете к колодцу и бросать в его темные воды индейских женщин, которыми они владели. Одновременно они говорили этим женщинам, что те должны испросить для своего господина благоприятный, отвечающий его пожеланиям год. Женщин бросали несвязанными, и они падали в воду с большим шумом. Вплоть до самого вечера слышались крики тех, кто был еще в состоянии кричать. Тогда им спускали веревки и вытаскивали из колодца чуть ли не полумертвыми. Вокруг них разводили костры, их окуривали душистыми смолами. Придя в себя, они рассказывали, что внизу много их соплеменников, мужчин и женщин, и что те их там принимали. Но если они пытались приподнять голову, чтобы как следует разглядеть своих соплеменников, то получали тяжелые удары по голове. Когда они опускали голову вниз, то видели под водой вершины и пропасти, и люди из колодца отвечали на их вопросы о том, какой год будет у их господина – хороший или плохой.

Это на первый взгляд напоминающее сказку сообщение заставило немало поломать голову Томпсона, который все еще стремился найти рациональное зерно в свидетельствах. Однажды он сидел в плоскодонке, которая впоследствии была использована для подводных работ, а в тот момент тихо скользила по водной глади. Футах в шестидесяти ниже того места, где был установлен кран, он остановился возле нависшей стены. И вот тут-то, случайно взглянув поверх лодки, он увидел нечто такое, что заставило его вздрогнуть. «Это был ключ к рассказу о женщинах-посланницах из старого предания».

Вода в Жертвенном колодце мутна и темна. Время от времени она меняет свою окраску от