Мятежный дом - Ольга Чигиринская

– Я слыхал, что в прошлый раз, – Шиман вынул игольник и ткнул Торвальда в подбородок, – шестерых твоих людей положили, навегу утопили, а ты болтался вместе с другими на плоту, как говно в проруби, пока тебя не вынул Детонатор. Что мешает мне поступить так же?

– Жадность и трусость, – ответил Торвальд. – Вы прекрасно знаете, господин Шиман, что ещё одна выходка в этом роде – и наши навеги больше не появятся в ваших водах. И чем вы займетесь тогда? Будете грабить своих, ничего другого вам не останется. И если в первые же три месяца вы не налетите на конвой и не погибнете в бою – то вас возьмут на базе и отправят на виселицу уже не люди Сейта, а войска тайсёгуна.

– Ах ты поганый хрюс, – Шиман ударил Торвальда рукоятью по лицу. Дик вздрогнул. Наблюдавший за ним вавилонянин толкнул его в плечо:

– Не спать на погрузчике.

– Вы у меня отняли старших сыновей, – сипя от гнева, продолжал Шиман. – Вы меня сделали нищим. И ты, ублюдок, еще смеешь попрекать меня тем, что я грабитель? Да я заберу у тебя не то что жратву и гемов – а и штаны твои с ботинками. И это будет только справедливо.

– Если вам так легче думать, думайте так, – проговорил Торвальд, пытаясь рукавом остановить кровь из рассеченного лба. – Пока я жив, я не отдам гемов.

– Тебя шлёпнуть проще, чем каппу, – ответил Шиман.

– А меня? – снова подал голос Бадрис. – Господин Шиман, опомнитесь. Я не имею права вмешиваться в распри, но я могу сказать пару слов своему начальству. А оно может сказать пару слов в Совете Кланов. Здесь ваши воды, вы можете брать пеню за проход и устанавливать ее размер, и как бы ни был мне противен ваш образ действий, я не в силах воспрепятствовать. Но если Сога утопят еще одну навегу, экологи скажут, что Сога представляют угрозу экосфере планеты.

Шиман развернул ствол к нему. Господин Бадрис не шелохнулся – и если бы не струйка пота между маской и воротником, ни по голосу, ни по движениям его никто не смог бы сказать, что он смотрит в дуло пятидесятизарядного игольника.

А впрочем, было жарко.

– Если же погибнет эколог, – не повышая голоса, сказал господин Бадрис, – я затрудняюсь сказать, как отреагирует мое начальство. Просто затрудняюсь.

В этот момент Дик простил ему всё, и на много недель вперёд.

– Шнайдер смотрел на вас сквозь пальцы, пока вы брали только продукты, – продолжал Бадрис так же ровно. – Инцидент с гибелью навеги было не так легко замять, как вы думаете. Если же вы похитите гемов – дело будет рассмотрено по закону. Будет ли клан Сога отвечать за действия семьи Шимана? Подумайте об этом, пожалуйста.

Пират молча пнул Торвальда в голень – и это был знак поражения.

– Оставь гемов в покое, самим жрать нечего, – бросил он сыну. – Загружаемся и уходим. Эй, а ты чего вызверился?

Дик мысленно проклял себя. Зачем не отвёл взгляд сразу?

– Извините, сэр, – сказал он. – Я просто думал… ваша походка, сэр… вы ведь были в тяжелой пехоте?

– Я из «Бессмертных», если ты об этом хотел спросить, – бандит перегнулся к нему через перила. – И я хочу тебе сказать по этому поводу две вещи. Во-первых, на Сунагиси я не был – вышел в отставку раньше. Во-вторых, я жалею, что меня там не было. Нейгал слишком на совести помешался. Позаботился, чтобы все, кроме него и катерных стрелков, остались чистенькими. А я бы отправил ребят прогуляться с флордами в руках. Чтобы все почувствовали, как воняют штаны предателя, когда к нему приходит расплата.

На Дике были очки-полумаска от солнца, в высоких широтах так же беспощадного, как и на экваторе. Наружу торчал только подбородок, так что ничего по глазам Шиман прочесть не мог. А если бы и мог, сильно бы удивился. Потому что Дик не испытывал гнева – он оставил его позади, он был сейчас на той звенящей грани, за которой начинается легкость и покой. В этом состоянии он убивал в «Драконьем цветке». А помимо этого Дик ощущал странное удовлетворение – ну вот и сыскался среди «Бессмертных» настоящий подонок.

– Что-то еще хочешь сказать? – спросил Шиман.

– Нет, сэр. Ничего.

В самом деле, сейчас говорить было решительно не о чем. Для разговора требовалось более уединенная обстановка и… хотя бы свог.

– А что ему говорить, – выдохнул Торвальд, опираясь на переборку. – Он же не наш. Военный сирота из Лагаша.

– Из клана Сейта? – спросил молодой.

– Из ниоткуда, – огрызнулся Дик.

– И ты ходишь с имперцами, боя, – скривился Шиман. – С теми, кто тебя осиротил.

– Эколог не выбирает, – ответил за Дика господин Бадрис. – Это мой племянник, и пусть лучше он ходит с имперцами, чем патриотично сдохнет с голоду.

– Ты хочешь сказать, его родители погибли на войне? – фыркнул Шиман. – Экологи сражались? Где? На каком фронте? Атмосферном?

Те грабители, что были ближе, угодливо засмеялись.

– Славная шутка, господин Шиман, – улыбнулся Бадрис. – Я её не скоро забуду.

– Да уж постарайся, червяк земляной. И своё место не забывай заодно.

Дик от греха склонился к пульту управления и отдал на погрузчик команду поднять из трюма очередные бочки. Глайдер сделал новый заход, люди внизу прицепили крюк к обвязке – и бочки поплыли в воздухе на чужую навегу.

Когда всё наконец закончилось и глайдеры ушли, подняв грабителей на борт, Бадрис, глядя на Дика, сказал:

– Если бы ты знал, как мне хочется швырнуть тебя за борт.

– Если капитан разрешит – я прыгну, сэр, – Дик чувствовал себя предельно виноватым.

– Я бы разрешил… – присев на перила, Торвальд потирал ушибленную голень. – Но у тебя, к сожалению, разболтана иммунная система. Схватишь ларингит или фурункулами пойдёшь. А тебе ещё Себастьяна играть.

– Тогда, наверное, просто ударьте меня.

– Практика показала, что бить этого молодого человека – совершенно напрасная трата времени и сил, – усмехнулся Бадрис. – Но кто тебя тянул за язык?

– Извините, сэр… Я не подумал, что он так сразу вспомнит о Сунагиси.

– А о чем ты думал?

– Он… он загребал ногами при ходьбе, как тяжелый пехотинец… Я хотел узнать… сколько у него на самом деле боевого опыта.

– Много, – сказал Торвальд. – Лет сорок. Но он был старшим сержантом. И он расслабился. Поднимись сюда и дай мне на тебя опереться. Мы должны спуститься вниз, под палубу.

У подножия лестницы они встретили Холмберга и Вальне. Холмберг что-то по-свейски спросил, Торвальд ответил. Потом перешел на астролат: – А сейчас, Кьелл, пойди и свяжись с «Юрате». Изложи ситуацию и скажи, что хотелось бы встретиться побыстрее. Господин Вальне, у Петера наверняка спрятан НЗ. И доставайте блёсны на барракуду.

– Они утащили даже солёного тунца, – горько сказал подоспевший Петер.