Слова сияния - Брендон Сандерсон

Вероятно, разумнее всего его игнорировать.

— Я подопечная Джасны Холин, — произнесла Шаллан, встретившись глазами с Хатамом. — Я здесь по личным причинам.

— А, — проговорил Аладар. — Воображаемая помолвка, до меня доходили слухи.

— Все верно, — сказал Рутар.

Он имел явно отталкивающий вид, с темными масляными волосами, крепкими руками и бородой вокруг рта. Однако больше всего раздражала его улыбка — улыбка, которая казалась чересчур хищной.

— Дитя, тебе не составит труда посетить мой лагерь и поговорить с моими писцами? Мне нужно знать, что происходит в Джа Кеведе.

— Я предложу кое-что получше, — вмешался Ройон. — Где ты остановилась, девушка? Приглашаю тебя посетить мой дворец. Я тоже хочу услышать о твоей родине.

Но... она же только что сказала, что ничего не знает...

Шаллан попыталась вспомнить, чему ее учила Джасна. Их не интересует Джа Кевед. Они хотят выудить информацию о ее помолвке — кронпринцы подозревают, что ей есть о чем рассказать.

Двое, только что ее пригласившие, были среди тех, кого Джасна считала наименее сведущими в политике. Другие, подобные Аладару и Хатаму, подождали бы возможности сделать предложение наедине, чтобы не афишировать свои интересы публично.

— Твоя забота неуместна, Ройон, — сказал Далинар. — Она, несомненно, останется в моем лагере и займет место среди моих служащих.

— В действительности, — сказала Шаллан, — я не имела возможности ответить на ваше предложение, светлорд Холин. Я бы с удовольствием воспользовалась шансом поступить к вам на службу, но, увы, уже получила должность в другом военном лагере.

В зале воцарилась оглушительная тишина.

Шаллан знала, что хочет сказать дальше. Рискованная авантюра из тех, которые Джасна никогда бы не одобрила. Так или иначе, девушка обнаружила, что говорит вслух, доверившись интуиции. В конце концов, в искусстве это работало.

— Светлорд Себариал, — проговорила Шаллан, посмотрев в сторону так ненавистного Джасне бородатого мужчины, — первым предложил мне должность и пригласил остановиться у него.

Кронпринц чуть не поперхнулся вином. Прищурившись, он посмотрел на Шаллан поверх бокала.

Она пожала плечами, надеясь, что жест выглядит невинным, и улыбнулась. Пожалуйста...

— Э-э, все верно, — ответил Себариал, откидываясь в кресле. — Она дальняя родственница. Меня замучает совесть, если я не позабочусь о том, где ей остановиться.

— Его предложение было довольно щедрым, — продолжила Шаллан. — Три полных брума содержания в неделю.

Себариал вытаращил глаза.

— Я ничего не знал, — сказал Далинар, переводя взгляд с Себариала на Шаллан.

— Приношу свои извинения, светлорд, — проговорила Шаллан. — Мне следовало сказать вам. Я считаю, что неуместно оставаться в доме того, кто за мной ухаживает. Уверена, вы меня понимаете.

Далинар нахмурился.

— Чего я действительно не понимаю, так это почему кто-то хочет быть ближе к Себариалу, чем необходимо.

— Ах, дядя Себариал вполне терпим, как только вы к нему привыкните, — сказала Шаллан. — Он как очень раздражающий шум, который в конечном счете учишься игнорировать.

Большинство, судя по всему, ужаснулось ее комментарию, хотя Аладар улыбнулся. Себариал же, как она и надеялась, громко рассмеялся.

— Полагаю, все улажено, — недовольно произнес Рутар. — Надеюсь, ты захочешь посетить меня хотя бы ненадолго.

— Отстань от нее, Рутар, — ответил Себариал. — Для тебя она слишком молода. Хотя в твоем случае, уверен, это дело не займет много времени.

Рутар поперхнулся.

— Я не имел в виду... Ты, заплесневелый старый... Ба!

Шаллан была рада, что внимание переключилось с нее обратно на предмет обсуждения, потому что последний комментарий заставил ее покраснеть. Себариал вел себя неуместно. Однако по-прежнему казалось, что он прилагает все усилия, чтобы оставаться вне политических дискуссий, и именно к этому стремилась Шаллан. К позиции, обеспечивающей наибольшую независимость. Она будет работать с Далинаром и Навани над записями Джасны, но не окажется у них в долгу.

«Но есть ли какая-то разница, если я буду обязанной другому человеку?» — подумала Шаллан, обходя зал, чтобы добраться до места Себариала, где он сидел без жены или сопровождающих его членов семьи. Кронпринц был не женат.

— Я чуть не приказал вышвырнуть тебя за дверь, девочка, — тихо сказал Себариал, потягивая вино и не глядя на нее. — Глупый ход отдать себя в мои руки. Все знают, что мне нравится поджигать вещи и наблюдать за тем, как они горят.

— Так ведь не вышвырнули же, — ответила Шаллан. — Так что это не глупый ход. Просто риск, который стоил того.

— Ты все равно можешь обжечься. Разумеется, я не буду платить три брума. Почти столько же стоит моя любовница, а от того соглашения я хоть что-то получаю.

— Вы будете платить, — сказала Шаллан. — Вопрос подтвержден при свидетелях. Но не беспокойтесь, я отработаю свое содержание.

— У тебя есть информация о Холине? — спросил Себариал, изучая свое вино.

Значит, на самом деле ему есть дело до происходящего.

— Да, есть, — ответила Шаллан. — Меньше о Холине и больше о самом мире. Доверьтесь мне, Себариал. Вы только что заключили очень выгодное соглашение.

Ей необходимо придумать, в чем будет состоять его выгода.

Остальные продолжали спорить об Убийце в Белом, и Шаллан поняла, что он нанес удар и здесь, но его атаку отбили. Когда Аладар свел разговор к жалобам на то, что его драгоценные камни отобрал трон — Шаллан не удалось выяснить причины их конфискации — Далинар Холин медленно встал. Он двигался, как катящийся валун. Неотвратимый, непреклонный.

Аладар умолк.

— По дороге я прошел мимо любопытной груды камней, — произнес Далинар. — Они показались мне примечательными. Растрескавшийся сланец, выветренный сверхштормами, был навален на более прочный камень. Кучу тонких пластин словно уложила рука смертного.

Остальные посмотрели на Далинара как на сумасшедшего. Его слова зацепили что-то в памяти Шаллан. Цитата из какой-то прочитанной в прошлом книги.

Далинар развернулся и подошел к открытому окну с подветренной стороны зала.

— Но не человек сложил те камни. Хотя они выглядели ненадежными, на самом деле они были довольно прочными, формация из когда-то погребенных слоев теперь вышла под открытое небо. Я удивился, как стало возможным то, что они сохранились такими аккуратными слоями под яростью обрушивающихся на них бурь. Вскоре я выяснил в чем дело. Обнаружилось, что однонаправленная сила прижимает их один к другому и к скале позади них. Никакое давление, которое я смог приложить таким же образом, не заставило их сдвинуться. И все же, когда я вынул один камень из основания — вытягивая его вместо того, чтобы проталкивать — вся груда обрушилась как миниатюрная лавина.

Все находящиеся в зале уставились на Холина, пока Себариал наконец не высказал общую мысль.

— Далинар, — произнес толстяк, — во имя одиннадцатого названия Бездны, о чем ты говоришь?

— Наши методы не работают, — сказал Далинар, оглянувшись на остальных. — Прошли годы войны, а мы до сих пор топчемся на месте. Мы способны сражаться с этим убийцей не лучше, чем той ночью, когда он убил моего брата. Король Джа Кеведа выставил трех Носителей Осколков и половину армии против этого создания и умер с Клинком в груди, его Осколки подобрали прихлебатели. Если мы не можем победить убийцу, тогда необходимо избавиться от причины, по которой он атакует. Если мы захватим или уничтожим его нанимателей, тогда, возможно, удастся признать недействительным связывающий его контракт. Последнее, что нам известно, — его наняли паршенди.

— Отлично, — сухо проговорил Рутар. — Нам осталось всего лишь выиграть войну, что мы и пытались сделать на протяжении всего-то пяти лет.

— Мы не пытались, — ответил Далинар. — По крайней мере, недостаточно усердно. Я намереваюсь заключить мир с паршенди. Если они не согласятся на наши требования, я отправлюсь на Разрушенные равнины вместе со своей армией и всеми, кто захочет присоединиться. Больше не будет никаких игр со сражениями за гемсердца на плато. Я направлю удар на лагерь паршенди, найду его и уничтожу их раз и навсегда.

Король еле слышно вздохнул, откинувшись на сидении. Шаллан решила, что он ожидал такого решения.

— Выбраться на Разрушенные равнины, — проговорил Садеас. — Судя по всему, идея изумительна. Тебе стоит попробовать ее осуществить.

— Далинар, — произнес Хатам с преувеличенной заботой в голосе. — Я не вижу изменений в нашей ситуации. Разрушенные равнины до сих пор слабо исследованы, и лагерь паршенди может быть буквально где угодно, затерянный среди простирающейся на сотни миль местности, которую наши армии способны преодолевать лишь с огромными трудностями. Мы согласились, что нападение на их лагерь неразумно до тех пор, пока они сами к нам являются.