Траектория судьбы - Елена Калашникова

Казалось, изобретателя постигла неудача. Но не в характере Горюнова было опускать руки, хотя здоровье его, подорванное еще в Гражданскую войну, стало сдавать. Уже в мае 1942 года он включился в конкурс по разработке станкового пулемета, взяв за основу свой, не пошедший в серию, ручной пулемет. Правда, конструкцию его он солидно переработал, внес немало усовершенствований. И действовал уже не в одиночку. Ему активно помогали мастер опытной мастерской отдела главного конструктора В. Е. Воронков и слесарь опытной мастерской М. М. Горюнов (племянник конструктора).

Опытный образец они назвали по первым буквам своих фамилий – ГВГ. Заводские испытания дали положительный результат. На очереди были полигонные и войсковые испытания, и Петр Максимович интенсивно работал над рабочими чертежами и доводкой пулемета. В. А. Дегтярев, деятельно участвовавший в становлении самородка-конструктора, всячески ему помогал, подключая к доработке конструкции ведущих специалистов из своего КБ.

Василий Алексеевич, кстати, сам предложил для пулемета ГВГ пехотный станок, который был одобрен и принят.

Вообще для Дегтярева всегда были характерны доброжелательность, стремление поддержать начинающих конструкторов. Его заинтересованное отношение проявилось и ко мне, когда мы встречались с ним на испытаниях как конкуренты, представляя комиссиям аналогичные изделия. Помню, как в декабре 1947 в Коврове перед последним туром испытаний В. А. Дегтярев мужественно констатировал: «Мне представляется, посылать наши автоматы на испытания нет смысла. Конструкция образцов сержанта совершеннее наших и гораздо перспективнее». А через год я вместе с Дегтяревым и Симоновым участвовал в войсковых испытаниях новых образцов оружия, принятых на вооружение армии. И обычно сдержанный в проявлении чувств Василий Алексеевич, ознакомившись с новым автоматом АК-47 в работе, сердечно улыбнулся и сказал: «Да, хорошую вещь сделали. Обставляете, молодежь, нас, стариков. Впрочем, это и понятно. Ведь будущее за вами!..»

Такое же душевное отношение с его стороны постоянно испытывал к себе Горюнов. Его работу над станковым пулеметом мне довелось наблюдать уже в ее заключительной стадии, когда сам-то я делал лишь первые шаги в конструировании автоматического стрелкового оружия. Но я видел своими глазами, как переживал Дегтярев, поддерживая Горюнова. Скажу больше (об этом, правда, я узнал гораздо позже): Василий Алексеевич проявил истинное благородство, по-настоящему государственный подход и немалое мужество при окончательном решении вопроса – принять или не принять на вооружение Красной Армии станковый пулемет системы Горюнова?

А дело было так. Известно, что еще в предвоенные годы И. В. Сталин взял под свой непосредственный контроль ход конструкторских работ по стрелковому и авиационному вооружению. Этот контроль особенно усилился в годы войны. И. В. Сталин лично предложил Наркомату вооружения СССР при создании конструкторами нового пулемета – над ним тогда работали несколько изобретателей, в том числе и В. А. Дегтярев – принять за основу станковый пулемет системы Дегтярева (ДС-39). Хотя этот пулемет имел ряд существенных недостатков, выявившихся в процессе производства и эксплуатации в войсках, и его выпуск накануне Великой Отечественной войны был прекращен, Верховный Главнокомандующий настаивал на том, чтобы именно ДС-39 оставался основой для создания других образцов. Не было принято во внимание, что даже работа над устранением конструктивных недостатков пулемета не дала положительных результатов. Требовалась коренная переделка всей системы, над чем и работал в то время сам Дегтярев.

И вдруг специальная комиссия после сравнительных государственных испытаний сделала неожиданный вывод: пулемет системы малоизвестного для всех конструктора Горюнова по надежности действия, безотказности в работе и живучести деталей превосходит пулемет маститого изобретателя Дегтярева и рекомендуется для принятия на вооружение Красной Армии.

Узнав о заключении комиссии, И. В. Сталин потребовал созыва в начале мая 1943 года специального совещания для окончательного решения вопроса о принятии образца станкового пулемета на вооружение войск. На это совещание вместе с руководителями наркоматов пригласили и В. А. Дегтярева. На вопрос Верховного Главнокомандующего, какой пулемет принимать на вооружение – Дегтярева или Горюнова, Василий Алексеевич, не колеблясь, ответил, что если исходить из интересов боеспособности армии, то следует принять станковый пулемет системы Горюнова.

14 мая 1943 года решением Государственного Комитета Обороны новый станковый пулемет был принят на вооружение под наименованием «7,62-мм станковый пулемет системы Горюнова образца 1943 года (СГ-43)».

Как конструктор, могу сказать, что пулемет СГ-43 стал действительно замечательным образцом советского стрелкового автоматического оружия. Появление его в действующих частях на завершающем этапе войны, когда наши войска стремительно наступали, имело огромное значение.

Бесконечно жаль, что Петр Максимович Горюнов, талантливый рабочий-изобретатель, рано ушел из жизни – ему было чуть больше сорока лет. Он умер в конце 1943 года, когда только-только началось серийное производство его пулемета. Конструктор так и не успел поработать над устранением некоторых недостатков, выявившихся при применении СГ непосредственно в боях.

Этим занимались уже другие. Было изменено крепление ствола, улучшена конструкция спускового механизма. Легкий треножный станок системы В. А. Малиновского – А. М. Сидоренко повысил маневренность пулемета и облегчил его маскировку. В начале 1944 года я тоже принял участие в доработке пулемета СГ-43 и сконструированное мной приспособление для холостой стрельбы, решившее вопрос ведения огня холостыми патронами, было принято.

В 1946 году П. М. Горюнову (посмертно), В. А. Дегтяреву, В. Е. Воронкову, М. М. Горюнову за создание СГ-43 была присуждена Сталинская премия (впоследствии переименованная в Государственную премию СССР).

Жизнь, самоотверженная работа Петра Максимовича Горюнова, на мой взгляд, – яркий пример того, как многого может достичь человек, когда он ставит перед собой конкретную и принципиально новую задачу.

Для конструкторов вообще характерна совместная творческая работа, совместное совершенствование «чужого» образца. Я назвал бы это особым свойством деятельности, прежде всего, оружейников. И речь идет совсем не о том, чтобы поставить свое имя рядом с фамилией какого-нибудь знаменитого разработчика. В лучшем случае оно остается в каком-нибудь из документов, а приоритет все равно сохраняется за автором изделия.