Тонкий мир - Софья Ролдугина

– Ерунда, – хмыкнула Этна, когда я по телефону обмолвилась о своих терзаниях. – Это такой принцип дурацкий. Вот была куча проблем, и думать о всякой дури вы не успевали. А сейчас все в порядке, а ты просто себе по привычке выискиваешь всякую фигню, от которой адреналин вырабатывается. Плюнь, и все. Если судьба – поженитесь, если нет – разбежитесь. В худшем случае он тебя бросит и ты его никогда не увидишь. И что, умрет от этого кто-то? – цинично поинтересовалась подруга.

– Не умрет, – да уж, точно, раздуваю проблему из ничего. – Но я его люблю…

– Если любишь, заканчивай с этими сомнениями, – по-доброму посоветовала Этна. – А? Мам, иду. Все, Нэй, до встречи на площади, сейчас говорить не могу.

– Ладно. Пока.

– Покедова, – в трубке помедлили. – Да все хорошо, правда, Нэй. Не забивай себе голову ерундой.

После этого разговора от сердца отлегло. Но подленькое, грязное чувство затаилось где-то в темном уголочке, дожидаясь своего часа.

– Эй… – холодные, как ледышки, пальцы Феникс осторожно легли на плечо. – Чего молчишь? Я думала, ты там без нас скучала…

Энни выглядела ужасно уютно – ненакрашенная, немного сонная, в пушистом голубом свитере. Даже, пожалуй, немного старомодно – в лучшем смысле этого слова. Словно в противовес яркой, модерновой кухне, где мы расположились – с огромным окном в полстены, занавешенным асимметричной шторой с геометрическим узором, угловым диванчиком с красной обивкой «под кожу», металлически блестящей техникой и черно-белой мебелью.

Кстати, вопреки ожиданиям, сидеть на диванчике было удобно. Впрочем, все, что имело отношение к Феникс, обманывало первым впечатлением, так что эту кухоньку в ее квартире исключением не назовешь.

– Ну На-а-айта… – нетерпеливо протянула Энни, облокачиваясь на стол.

Я улыбнулась, словно извиняясь. Чай в кружке давно остыл, и коричневую поверхность затянула блестящая пленочка. Допивать его уже не хотелось, а просто вылить и заварить новый не позволяла вежливость.

– Скучала, конечно, – я отставила кружку и забралась на диванчик с ногами. За окном почти стемнело. В четыре прямо к подъезду должен был подъехать Ксиль на машине – кто-то из клана согласился подвезти нас до портала. Рюкзачок с вещами первой необходимости дожидался своего часа в прихожей у Феникс. – Просто меня в сон клонит. Наверное, погода меняется.

Феникс обиженно хлопнула ресницами. Голубые глазищи опасно потемнели.

– Ты какая-то другая стала, – в голосе огненной мастерицы слышался упрек. – Раньше, ну, как будто центр. Ну… типа, собирала нас, мирила. А теперь забиваешься в угол и сидишь. Как хомяк.

От неожиданности я рассмеялась – совершенно искренне. Тяжелая атмосфера немного рассеялась. Айне перестала машинально разрисовывать скатерть ручкой, а Этна пересела поближе, перетаскивая вазочку с конфетами к нашему углу.

– Почему именно как хомяк? – спросила я, отсмеявшись.

– Ну… – Феникс потупилась и ковырнула длиннющим ногтем вишенку на пирожном. – У меня раньше хомяк жил. Он сидел целыми днями в клетке и дулся…

– Пока не лопнул, – хохотнула Этна, отбрасывая с лица огненно-рыжие пряди. Феникс вскинулась и состроила еще более обиженное лицо, но глаза у нее смеялись. – Найта у нас тоже скоро лопнет, если еще пару дней посидит дома, взаперти, на маминых пирожках и картошке с грибами. Ага?

– Ага, – осторожно кивнула я. Самое время было рассказать, что сегодня мне придется уехать – скорее всего, надолго. Но язык почему-то не поворачивался. Пожалуй, будь здесь вечно веселая Джайян с ее шуточками и грозным обещанием нагнать меня, куда бы я не смылась, то смелости сообщить о своих планах хватило бы.

Но вчера валькирия в очередной раз «навсегда» рассорилась с Птицей, и теперь они мирились на катке – дольше двух дней ни один конфликт у этой парочки не затягивался.

А я все порывалась сознаться, что уезжаю в Академию, но почему-то никак не получалось, и от этого было ужасно неловко.

– Чего новенького случилось в мое отсутствие? – попыталась я завязать ничего не значащий, но такой уютный кухонный треп. – Энни? Как у тебя дела? Все еще дружишь с Шеаном и Теа?

Феникс отчего вдруг покраснела до ушей и уткнулась в свою чашку. Чай тихонько забулькал, закипая.

– Ну… дружим, да. Они меня звали поехать с ними на море летом. Круто?

– А мама отпустит?

– Конечно! – горячо воскликнула Феникс. – Она же не знает, что их двое, – добавила она тихонько, скромно опуская ресницы.

– В смысле?

– Ну, Найта, не тормози! – фыркнула Этна и потянулась за конфетой. Я машинально проводила подругу взглядом и вдруг поняла, что при всех ее шумных манерах и бескомпромиссных высказываниях она стала другой. Как будто успокоилась. Даже в одежде у нее сейчас преобладали не яркие и агрессивные, а спокойные и темные цвета – зеленый свитер, синие джинсы… Вроде бы и мелочь, но именно из таких мелочей и складывается впечатление. – Когда дочка встречается с одним воспитанным, умным и обалденно симпатичным блондином – это все клево. Родители в восторге и дружно строят планы свадьбы… А если два блондина? – она сделала страшные глаза. – Это же разврат, самый натуральный! Поэтому…

– … поэтому мы притворяемся, ну, что Шеан и Теа – это вроде как один человек. Ой, такой человек… – мечтательно заулыбалась Феникс, заглядываясь в запотевшее окно. Огненная мастерица явно видела в затуманенном стекле что-то весьма далекое от реальности.

– А тебе не кажется, что лучше было бы все-таки рассказать родителям правду? – осторожно предположила я, на всякий случай отодвигаясь подальше. Конечно, Феникс свой темперамент демонстрировала редко, в отличие от Этны, но непрошенных советов не любила.

К счастью, Энни была в отличном настроении. Не то, что я.

– Ну-ну, – хихикнула огненная мастерица. – А если ты леди Элен вдруг огорошишь, что, типа, встречаешься и с Ксилем, и с Дэйром, она спокойно себя поведет?

– А мы не встречаемся! – вспыхнула я до корней волос и торопливо глотнула остывшего чаю. Тьфу, гадость…

Глаза у Этны подозрительно заблестели. Феникс хищно поскребла ногтями по столешнице. Даже Айне вернулась в реальный мир и одарила меня пристальным, по-волчьи желтым взглядом.

– А что вы делаете? – вкрадчиво поинтересовалась Энни, накручивая серебряную прядь на палец.

– Общаемся, – буркнула я, отползая в самый угол дивана и заслоняясь чашкой, как щитом.

– А кто тебе больше нравится, Ксиль или Дэйр?

– Ну, Феникс!

– А кроме меня?

– Энни, я серьезно!

– Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! – дурашливо заканючила она, часто-часто хлопая ресницами. – Мы никому не скажем, – добавила Феникс заговорщически. – Честное слово.