Операция «Круиз» - Михаил Владимирович Рогожин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Павел вспомнил об Апостолосе и не нашел в своей душе возмущения, ревности, чувства мести. Да, Антигони была его любовницей. Но он прошел по ее жизни, как тяжелая болезнь, подарив радость выздоровления. И не пристало графу напоминать о горестных днях и симптомах этого заболевания. Он не был уверен, что рука Антигони не дрогнет, целясь в Апостолоса, но и требовать от неё этого было бы безумием, недостойным настоящей любви…
Глава двадцать третья
Илью Сергеевича разбудил телефонный звонок. Он включил свет и посмотрел на часы. Они показывали двадцать минут седьмого.
— Какого черта! — крикнул он в трубку по-русски.
Ему ответил спокойный голос на прекрасном английском языке:
— Сегодня ночью убили вашего заместителя господина Лавра.
Маркелова мгновенно прошиб пот. На свете могло случиться все, что угодно, — война, землетрясение, крушение их судна, но только не убийство Лавра.
— Повторите, — попросил он по-английски, пытаясь сбросить с себя остатки сна.
— Сегодня ночью убит ваш заместитель господин Лавр.
— С кем я говорю? — крикнул в трубку Илья Сергеевич.
— Со стюардом. Моя фамилия Хадрис. Мильтос Хадрис.
— Благодарю вас, мистер Хадрис, — еле ворочая языком, ответил Маркелов. Положил трубку, откинулся на подушки и закрыл глаза.
«Началось», — подумал он. Сначала греки убрали Лавра, теперь примутся за него. Илья Сергеевич почувствовал себя совершенно беззащитным. Но как они на это решились? Убивать конкурента — одно. Но загонять в угол соучредителя? О таком Маркелов и не слыхивал. Однако факт остается фактом.
Он набрал номер телефона Лавра. Никто трубку не снял…
Илья Сергеевич натянул одеяло до подбородка и принялся ждать. Через несколько минут позвонил Апостолос. Он уже был на ногах и находился в рулевой рубке.
— Жду в кают-компании, — вместо приветствия коротко сказал он и положил трубку.
Маркелов чутьем уловил, что все намного сложнее, нежели ему показалось вначале. Он быстро нырнул под душ. Намазал тело лосьоном, побрился, надел костюм и поспешил на встречу с Апостолосом.
Корабль, утомленный кутежами и сексом, спал безмятежным сном. Маркелов позавидовал его пассажирам и, закурив, вошел в кают-компанию. Апостолос сидел в расстегнутой рубашке. На его груди среди седых колец волос сверкал массивный золотой крест на золотом шнурке. Он кусал нижнюю губу и в такт своим мыслям барабанил пальцем по столу.
Маркелов не здороваясь сел рядом.
— Зверская расправа… — не глядя на него, произнес адмирал. — Там Янис собирает улики. Неужели, кроме Воркуты, на корабле еще дюжина бандитов?
Маркелов вздохнул и хотел напомнить Апостолосу об их спорах по поводу охраны. Тогда победили греки и взяли полностью охрану круиза и груза на себя. Результат, как говорится по-русски, — налицо.
В кают-компанию вошел Янис. Он был серьезен. За ним матрос вкатил кресло-каталку с улыбающимся Лефтерисом.
— Они попали в засаду, — прокомментировал Янис. — Кто-то узнал о пожарном ходе и решил его использовать.
— Для чего? — резонно спросил Апостолос.
Янис взглянул на Маркелова и повторил то же самое по-русски.
— Для чего? — не понял Маркелов.
Среди полнейшей тишины раздался старческий хриплый смех Лефтериса. Все посмотрели на него.
— Те, кто убил русского и наших охранников, не знали, что в контейнерах. Дурак этот Лавр, поторопился, а надо было бы установить за ними слежку. По глупости погибли.
— Что говорит ваш паралитик? — взорвался Маркелов.
— Правильно говорит, — проворчал Апостолос. — С вашими методами не бизнесом заниматься, а лес в тайге вырубать. Три трупа — и никаких следов.
— Даже неизвестно, знают ли наши враги о том, что в контейнерах, — перейдя на английский, высказался Янис.
— Знают, — утвердительно кивнул Апостолос, — иначе к чему такая стрельба?
— Стреляли из германского пистолета «вальтер», — проинформировал Янис.
— Наши боевики ими не пользуются, — почему-то обрадовался Маркелов. Греки не придали этому значения, а Илья Сергеевич сразу сообразил, что разборка началась без участия российской банды.
— Кто у нас на подозрении? — спросил Апостолос.
— В Пирее на корабль никто не садился. Значит, стрелявшие пропутешествовали с нами из Одессы. Но это не сообщник Воркуты. Он при мне дал им команду лечь на дно.
— Ты им веришь? — удивился Апостолос.
— Да. Процветание нашего предприятия — гарантия быстрого освобождения Воркуты.
Больше никаких подходящих версий не возникло. Апостолос приказал установить посты у каждой щели, ведущей к трюму, и усилить охрану Маркелова и свою собственную.
Лефтерис, не переставая улыбаться, внимательно наблюдал за происходящим и вдруг заявил:
— А спецслужбы? Вы о них совсем забыли? Судя по ранениям, двоих достреливали в упор. Так работают исключительно профессионалы.
Повисла долгая мучительная пауза, говорившая каждому участнику сделки намного больше, нежели оживленная дискуссия.
Апостолос встал из-за стола и принялся ходить из угла в угол, совсем как носорог в загоне. Он готов был воевать с кем угодно. Если спецслужбы пронюхали о грузе в трюмах, то их в Одессе ждут с наручниками в руках. Но ведь в такой ситуации совсем необязательно кого-нибудь убивать! Апостолос сел.
— Идиоты, это не спецслужбы. Это, выражаясь излюбленным словом русских, — рэкет!
Маркелову захотелось поверить Апостолосу. Янис усомнился, а Лефтерис обиженно откатился от стола.
— Предлагаю всем вооружиться, — тихо сказал Янис и раздал пистолеты системы «Беретта».
На этом экстренное совещание закончилось. Остальное необходимо было обдумать в одиночестве.
Маркелов решил сделать ставку на графа Нессельроде. По его расчетам, граф знал намного больше других. Его связь с Воркутой и их разрыв наводили на определенные размышления. Теперь, когда Лавр мертв, граф, плохо к нему относившийся, полностью успокоится. Задача Ильи Сергеевича — сделать его не просто союзником, как он хотел раньше, а соратником. Больше-то некого…
Татьяна плохо спала эту ночь. Болела печень, и неотвязно преследовало ощущение, что вчера она прикоснулась к какой-то тайне. Проснулась она рано. Выпила но-шпу, не помогло. Хлебнула виски, немного отпустило. Долго стояла с сигаретой под душем и вспоминала вчерашнюю встречу с Любой. Уверенности в том, что это была не она, Татьяна не ощущала. «Неужели стало плохо с психикой? Но и у графа был какой-то странно встревоженный вид». Так она размышляла, пока не раздался телефонный звонок.
Потерянным голосом Маркелов сообщил, что ночью убили Лавра и еще двоих греческих охранников.
— Когда? — переспросила Татьяна, ощутив нервное возбуждение.
— Ночью…
— Когда точно?
— Мне так сказали, — без всякого желания выяснять конкретно, в котором часу это произошло, ответил Маркелов.
— Выясни! — крикнула Татьяна.
— Зачем?
— Не знаю, — призналась она.
— Дура! — прохрипел Маркелов и бросил трубку.
Татьяна не обиделась. Ей было не до того. В каюте графа скрывается какая-то женщина, выдающая
