Тени заезжего балагана - Дарья Кочерова

Лишь когда прозвучало имя Уми, Рюити Араки повернулся в её сторону. На тот долгий миг, что они смотрели друг на друга, Уми показалось, что весь мир вокруг резко замер. Уми ухватила Ёсио за руку, чтобы удержаться на ногах.

Глазами Рюити Араки на неё словно смотрел Дзёя. Сходство хозяина балагана с сыном Окумуры было просто поразительным! Те же изящно очерченные скулы, тот же прямой нос и густые тёмные брови вразлёт. Неужели…

– Рад нашему знакомству, – проговорил Рюити Араки. В его холодных глазах не мелькнуло ни единой искры узнавания. За подчёркнутой вежливостью не таилось того дружеского тепла, что когда-то было между ними. Может, она всё-таки ошиблась?

Уми что-то пробормотала в ответ, кланяясь, но мысли её были далеко. Она терялась в догадках, могли ли не принадлежащие к одной семье люди быть настолько похожими друг на друга.

Хоть бы так оно и оказалось! Ведь если Рюити Араки – или Дзёя, нельзя забывать о том, что это может быть Дзёя, – окажется тем самым колдуном, что охотится на Глаз Дракона, поджигателем и убийцей, как она сможет принять то, что её друг стал… чудовищем?

Но прежде чем делать окончательные выводы, следовало побольше узнать об этом человеке. И потому Уми усилием воли постаралась отогнать от себя все назойливые мысли, чтобы не упустить ни слова из того, что говорил Рюити Араки.

К тому времени их как раз нагнала Томоко, к поясу которой был подвешен небольшой мешочек – видимо, она всё-таки не удержалась и купила себе парочку камней на удачу.

Рюити обвёл всю компанию взглядом и проговорил:

– Если я правильно истолковал слова господина Мориты, никто из вас прежде не был в нашем балагане. Поэтому позвольте вкратце рассказать историю создания этого поистине примечательного места.

Речь Рюити лилась плавно, выдавая в нём человека образованного и начитанного. Осанка и хороший крой его одеяния говорили о том, что он не бедствовал. Тем более странно было видеть такого щёголя на задворках империи, в кочующем по всей стране балагане…

– Первая владелица, госпожа Тё, открыла балаган сразу же по окончании восстания клана Мейга, – вещал Рюити, уверенно ведя их за собой сквозь толпу. – В то время люди многого лишились, как и сама госпожа Тё, во время смуты потерявшая всю семью. Чтобы справиться с горечью утраты и дать надежду тем, кому пришлось ещё сложнее, чем ей, госпожа Тё решила создать балаган с диковинками, собранными в разных уголках империи.

– У этой женщины поистине широкая душа! – всплеснула руками впечатлённая Томоко.

– Благодарю, – почтительно поклонился Рюити. – Вне всякого сомнения, так и есть.

У одного из шатров он остановился, приподнял полог и пригласил всех внутрь. Ёсио шагнул первым, Томоко и Уми последовали за ним, а Ямада замыкал шествие. Внутри шатра было темно, но вскоре Рюити зажёг несколько светильников, и глазам всех присутствующих предстало удивительное зрелище.

Вдоль стены располагались куклы, которых Уми поначалу приняла за людей. Облачённые в роскошные старинные одежды, куклы стояли в самых непринуждённых позах. Лица их были сделаны с таким изяществом, что казались почти настоящими.

– Госпожа Тё много месяцев ездила по всей стране и собирала разные диковинки для своего балагана. И эти куклы стали первым её приобретением.

– Надо же, какая тонкая работа! – восхитилась Томоко, которая уже рассматривала одну из кукол.

– Я и сам всякий раз поражаюсь, как можно было сотворить такое чудо, – улыбнулся Рюити. – Но, увы, при жизни изготовивший их мастер так и не обрёл заслуженного признания. Многие полагали, что он изваял этих кукол с помощью колдовства, и потому мастера подвергали гонениям. Много лет он работал втайне, и лишь незадолго до его смерти госпоже Тё посчастливилось познакомиться с мастером и выкупить все готовые на тот момент изделия. Кстати, платья, в которые облачены эти куклы, сшиты самим мастером вручную и принадлежат к разным историческим эпохам…

Дальнейшие объяснения Рюити Уми уже слушала вполуха. Она отошла в сторону от остальных и принялась внимательно осматривать кукол. Ничего подобного ей прежде не доводилось видеть. Из какого бы материала ни были сделаны эти куклы, их сходство с настоящими людьми просто поражало. Казалось, стоит моргнуть, как чуть подкрашенные губы куклы изогнутся в улыбке, легонько затрепещут тонкие ноздри, чуть склонится прекрасная головка, увенчанная широкими гребнями…

Однако, чем дольше Уми вглядывалась в лица кукол, тем крепче росла в ней уверенность, что с ними и впрямь что-то было не так. Слишком настоящими они выглядели: будто мастер и впрямь похищал живых людей и каким-то образом обездвиживал их.

Мысль эта так сильно поразила Уми, что она почувствовала себя неуютно среди этих безмолвных статуй. А когда проходила мимо одной из кукол, до её слуха долетел тихий вздох.

Уми оглянулась на своих спутников. Ёсио и остальные стояли чуть поодаль, и потому их дыхание она услышать точно не могла. Никаких ёкаев, решивших бы вдруг подшутить над ней, поблизости тоже не оказалось – если только этот дух не был настолько силён, чтобы скрыть от неё своё присутствие.

А может, она просто слишком много себе надумала и потому испугалась собственного выдоха? Скорее всего, так оно и было. Ведь не могли же эти куклы и впрямь быть живыми?

Уми посмотрела на куклу, возле которой остановилась. Она изображала молодую женщину, облачённую в старинные одежды эпохи первого императора Дайго. Многослойные цветастые кимоно делали её фигуру похожей на плотный и ещё не до конца распустившийся бутон. Под густым слоем пудры оказалось тяжело различить черты лица куклы, но Уми отчего-то показалось, что она очень хороша собой. Её ярко накрашенные глаза были обращены прямо на Уми, и от того, каким осознанным казался этот взгляд, ей стало не по себе.

На первый взгляд кукла казалась самой обычной и ничем не отличалась от своих товарок. Но стоило Уми сделать шаг в сторону, как взгляд куклы переместился следом.

Несмотря на то что в шатре было довольно душно, по телу Уми пробежал озноб. Разорви её Владыка, что это только что было?!

Уми снова испытующе уставилась на куклу, но на сей раз взгляд её остался неподвижным и остекленевшим. Однако Уми готова была дать собственный палец на отсечение, что ей не почудилось – глаза куклы были живыми, как у настоящего человека! Она только что смотрела на неё – смотрела и словно пыталась что-то сказать…

Уми сделалось жутко. Захотелось поскорее уйти от этой куклы как можно дальше – и забыть о том, что она видела. Больше не всматриваться в такие человеческие