Вне корпорации - Дэни Коллин

— Слава Дамзаху, что все же не удалось! — Вдруг Гектор улыбнулся, словно его посетила неожиданная мысль. — Этого гада, случайно, не Мэнни зовут?

Джанет смутилась:

— Все не так… Точнее, не совсем так. Он просто… в общем, мы с ним… — Она вспомнила, что зла на Гектора. — Не пытайтесь сменить тему!

— Конечно, вы с Мэнни имеете право на личную жизнь. Неужели вы думаете, что смогли бы выиграть дело, будь у вас больше времени на подготовку?

— Гектор, победа была близка! Знаете, почему они так долго совещались? Двое судей за меня и двое за Мэнни, обе стороны обрабатывают пятого судью!

— В таком случае я рад, что не дал вам нужного времени, потому что, как я уже сказал, Джастин обязан был выиграть дело.

— Ради любви к жене Дамзаха, может, объясните, почему?

— Джанет, Джастин должен инкорпорироваться, но заставлять его уже нельзя. — Не обращая внимания на изумленный взгляд Джанет, Гектор продолжал: — Когда Джастин Корд воскрес, он был не таким, как сейчас. Я с самого начала понимал, что он несет нам беду, но рассчитывал, что пройдут годы или даже десятилетия, прежде чем он сумеет повлиять на наше общество в целом. Мы все ошибались. Может быть, сказалось то, что Джастин — идеальный «герой», за неимением лучшего слова. Может, все дело просто в точном расчете. Лично я считаю, что поводом для беспорядков послужил несчастный Шон Дугл. Но сейчас уже не важно, кто послужил причиной теперешнего положения. Важно другое. Для миллионов людей Джастин Корд — не просто Джастин Корд. Он либо Человек вне корпорации, либо, что куда опаснее, «Один свободный человек». Пока вы были заняты судебным разбирательством, я проанализировал всю систему. Джастин Корд покончил с мятежами. Миллионы людей, и их число с каждым днем растет, больше верят Джастину Корду, чем кому бы то ни было. Они отказываются от своих финансовых обязательств. Ради него они готовы забыть о родных и близких, они даже ставят его благополучие выше интересов общества!

— Вероятно, у вас есть данные, которые подтверждают такие выводы? — спросила Джанет.

— Данных сколько угодно. Поверьте, Джастин взлетел так высоко, что нам пришлось дважды менять программу. Его не с кем сравнивать.

Джанет позволила себе улыбнуться:

— Жаль, что нельзя залучить этого мерзавца в отдел продаж пищевых продуктов. Судя по тому, что вы мне тут рассказываете, он мог бы впаривать лошадиный помет как изысканное лакомство!

— Именно это я и пытаюсь вам внушить. Да, очень жаль. Но проблема гораздо серьезнее, дорогая моя.

— В самом деле?

— Что будет, если он, как вы выразились, начнет впаривать не продукты питания, а… революцию?

Поняв, чем это грозит, Джанет побледнела.

— Во имя Дамзаха, но ведь ваши действия сделали его еще опаснее?

— Нет, он по-прежнему опасен, как и раньше. Но если бы его заставили инкорпорироваться, он больше не мог бы активно влиять на развитие событий. Скорее всего, он бы умер.

Джанет сдвинула тонкие, тщательно выщипанные брови:

— Чем же плох такой исход?

— Если Джастин умрет, он превратится в мученика. Подрывная деятельность продолжится без него и, вполне вероятно, выльется в революцию. Вы и понятия не имеете, сколько времени и денег затратили мои подчиненные, оберегая этого гада!

— Я думала, у него своя охрана.

— Идиоты! Знал бы Джастин, сколько раз нам приходилось вмешиваться, чтобы спасти его подлую задницу! Он, конечно, тоже не помогает своей охране, потому что обожает спонтанные вылазки.

Джанет недоверчиво покачала головой:

— Погодите… правильно ли я поняла… если он будет жить и по-прежнему останется неинкорпорированным, опасность миновала?

Гектор кивнул:

— Каким бы странным это ни казалось, да. Мы все перепроверили. Если его насильно инкорпорируют, он, образно выражаясь, умрет.

— И станет мучеником, погибшим за правое дело, — продолжила Джанет.

— Вот именно. Хотя формально он будет инкорпорирован, его дух в виде вечно сопротивляющегося и шипящего Джастина Корда продолжит терзать мир, пока он не умрет физически… и даже из могилы будет преследовать нас. В некотором смысле было бы лучше его убить.

— И все же я по-прежнему не понимаю, чем ваше предложение лучше, — призналась Джанет.

— Суть в следующем, — сказал Гектор. — Джастин должен инкорпорироваться. Но только добровольно.

Джанет громко расхохоталась:

— Как же! Он человек бывалый, далеко не бедный. А сейчас на его стороне и закон. Гектор, я знаю таких, как он, — холодных, расчетливых, скользких. Он не сдвинется со своей позиции ни на нанометр, и мы с вами тут совершенно бессильны!

Гектор улыбнулся:

— Джанет, Джастин Корд — человек совсем не плохой. Вопреки тому, что я думал о нем раньше, он — всего лишь продукт своего времени, возможно, даже лучший представитель своего времени.

— Мне все представляется несколько по-иному.

— Скажем, так: если вы увидите, что на улице валяется монетка, вы ее поднимете?

Джанет пожала плечами:

— Зачем? Какая мне от этого прибыль?

— Вот именно, — кивнул Гектор. — А Джастин поднимет.

— Неужели он такой жадный?

— Джанет, он не жадный, а жалостливый. Ничего не может с собой поделать. Уж такой он уродился… и мы можем использовать эту его слабость. Так или иначе, мы придумаем, как убедить его добровольно инкорпорироваться — а может, умереть от невозможности это сделать.

— Может быть, мы немножко преувеличиваем?

— Я так не думаю. Вспомните, какая от него исходит сила и какие замыслы зреют в его голове! Взрывоопасное сочетание. Если мы заставим его инкорпорироваться по собственной воле, Человек вне корпорации погибнет, но погибнет не зря.

— Дух его по-прежнему будет витать над нами, только он будет говорить: «Не волнуйтесь, все хорошо»?

— Примерно так.

Джанет снисходительно улыбнулась. Она начала понимать Гектора.

— Вы ведь знаете, как я не люблю, когда меня подставляют.

— Да, знаю, — кивнул Гектор. — Но вы отлично делаете свое дело, и потому я играл наверняка. Я понял, что мы скорее добьемся успеха, если вы будете действовать вслепую. Простите, но я сделал выбор и от него не отступлю.

— Кстати, — сухо ответила Джанет, — вы увеличили бы свои шансы на победу, если бы напомнили Мэнни о старом законе не за полторы минуты до начала заседания, а раньше.

Гектор расхохотался:

— Джанет, если бы мои нанороботы позволили, я бы на той неделе пережил сердечный приступ! Мэнни неожиданно взял и исчез. Мы не могли ни найти его, ни связаться с ним и не знали никого, кто мог бы с ним связаться. Когда он хочет спрятаться, он прячется надежно.

Джанет улыбнулась:

— Гектор, он не прятался. Он просто рассеянный. Когда он впадает в такое состояние, почти ничто не способно его всколыхнуть.

— Почти?

Джанет вспыхнула и уклонилась от ответа.

— И все же, Гектор, почему вы подослали к нему курьера из «Вестерн юнион»?

— Курьер был нашим предпоследним шансом. К тому времени мы уже почти впали в отчаяние. И, честно говоря, я до сих пор не понимаю, как ему удалось прорваться через охрану. Уверяю вас, он получил достойное вознаграждение за свои труды.

— Интересно, каким был ваш последний шанс?

— Мы заложили бомбу в здании суда… — Увидев ошеломленное лицо Джанет, Гектор улыбнулся. — Не очень большую.

Целую неделю после процесса Джанет от всей души ненавидела Джастина Корда, ненавидела Гектора Самбьянко и много думала о Мэнни. И часто косилась на свою левую руку. Даже подносила руку к голове, собираясь позвонить… но всякий раз отказывалась от этой мысли. Через три недели после окончания процесса она сдалась и позвонила ему. Мэнни так обрадовался, что Джанет захотелось поехать к нему и обнять. Они снова начали встречаться, а еще через две недели поселились вместе.

Кассандра Дугл вежливо улыбалась, пряча злобу. Она ждала Джастина у входа в викторианский особняк, служивший символической штаб-квартирой Партии свободы (настоящая штаб-квартира находилась в неприметном офисном здании в Окленде). Сейчас явится новый лидер Партии свободы и отберет работу, которая по праву принадлежит ей! Придется передавать власть на глазах у многочисленных журналистов — дополнительный источник унижения. Они с Шоном стояли у истоков новой партии, мечтали стать мучениками. Им удалось создать первую за много веков жизнеспособную политико-экономическую силу. Правда, все их труды были бы напрасными без катализатора, которым послужил Джастин Корд. Натянуто улыбаясь, Кассандра все больше закипала от гнева. Корд — именно катализатор, и не более того. Катализаторам не положено выпрыгивать из чашек Петри и всеми командовать. Блестящий замысел, за который Шон Дугл не пожалел жизни, присвоил высокомерный выскочка. Пусть лучше едет отдыхать и берет с собой подружку — если верны слухи, которые до нее дошли. Но нет, Корд явно не собирается почивать на лаврах! Первое время Кассандра подумывала стать соперницей Корда и продолжить борьбу. Ядро партии знало ее и доверяло ей. Но тайное голосование убедило ее в том, что Джастин все равно победит с головокружительным отрывом. Чтобы не допустить раскола, она выбыла из предвыборной гонки. Пришлось еще выслушивать фальшивые похвалы ее «благородству» и «милосердию». Ерунда! Ей просто не оставили выбора. И сейчас выбора нет.