Последний из нас - Игорь Ветошкин

— О, жмур окочурился, — сделал вывод Захар, увидев мёртвого Ефрема.

— Что произошло?! — воскликнул Леонид, кивнув на тело солдата, из подбородка которого хлестала кровь.

Артём оставался в ступоре, уставившись на грязное покрасневшее лицо командира, на котором уже навсегда застыла гримаса боли и ужаса.

— Я не предатель, — откашлявшись, заявил Борис.

— Знаю, иначе бы не вернулся, — Заболодский похлопал сослуживца по плечу.

— Эти сволочи, скоро тут будут, — Захар кивнул на коридор, из которого пришёл.

По лестнице забарабанили армейские берцы, и разведчики машинально схватились за оружие.

— Боря, ствол! — скомандовал Леонид, и сразу поймал калаш.

Высунув автомат за угол, диверсант наугад дал длинную очередь, послышались крики раненых.

Борис попробовал пульс на шее у Дерягина, скривился от сожаления.

— Тёма, ты как?

Грачёв не ответил.

— Надо идти, слышишь? Ему уже ничего не помочь. Тёма, брат! — Борис принялся трясти сослуживца за плечи.

— Куда идти ты собрался? — вступил в разговор Захар, — чёрный ход перекрыт, я проверил.

— Парни, патроны! — крикнул Заболодский.

— Пуст! — признался Борис.

Мухин, молча, кинул один единственный рожок.

— Вентиляция, — осенило Грачёва.

— Чёрт. Точно! — Захар кинулся в соседнюю комнату, где был кабинет директора завода.

— Но не выйдет, — вдруг заявил Артём, — Там много дыма, мы задохнёмся.

— Всё! — крикнул Леонид, — Я пуст.

— Это их задержит немного, — Борис кинул ему оставшуюся осколочную гранату.

— Бегите, быстро! Я догоню!

— Не глупи, Лёня! Кидай, и быстро за нами.

— Идите уже!

Борис схватил за шиворот Артёма, который успел подобрать свой револьвер, и сумку, и потащил в кабинет. Захар уже расправился с тонкой решёткой, и принялся мочить носовой платок из фляги.

— Давай! Ползи! — скомандовал Борис.

Мухин без пререканий, вдохнул полной грудью, и залез в шахту. Прилепив Артёму на лицо мокрый платок, Борис прикрылся сам, и втолкнул Грачёва шахту следом. Оглянулся на мгновение, услышал разрыв гранаты, и полез следом.

Дышать в тесном, раскалённом пространстве было невыносимо. Артём кашлял, кружилась голова, казалось, что он сейчас отхаркнёт собственные лёгкие. Но парень полз, потому что знал, от него сейчас зависит жизнь Бориса и Леонида. В глазах потемнело, потекли слёзы, но разведчик только попытался ускориться, что бы быстрее вдохнуть.

— Проклятье! — закричал Захар, послышался скрип.

Артём открыл глаза и увидел, как Мухин провалился вниз. Проржавевшее дно вентиляционной шахты не выдержало веса разведчика, и проломилось под ним. Захар упал прямиком в воронку, куда в давние времена стекал цемент, и, ободрав локти, сверзился по горке вниз. Артём последовал за сослуживцем, Борис тоже был готов на всё, лишь бы вдохнуть. В почти бессознательном состоянии Грачёв, подобно мешку с картошкой, скатился по желобу на бетонный пол. Сверху рухнул Борис.

— Хух. Даже не верится, — Захар поливал лицо водой из фляги.

Борис огляделся, это была вторая часть завода. И главное, что тут не было спецназовцев.

— Где Леонид? — опомнился Артём.

Тельцов печально мотнул головой.

В этот момент, в желоб свалилось что-то тяжёлое, матерясь и кашляя, тело покатилось по желобу. Это был Леонид. На грязных, изнеможенных лицах появились улыбки.

— Валим, скорее! — первым пришёл в себя Захар, и побежал к окну.

Эта часть завода была полностью отрезана от той, где устроились диверсанты, и потому её окружать не стали. Выбраться, и незаметно проникнуть во дворы, смешаться с толпой, пробраться через бараки, для разведчиков труда не составило. Теперь они были на свободе.

Глава 50 Родная кровь

Из старенького дивана торчали пружины. Стул, единственный на всю квартиру, нещадно скрипел. На столе стояли три рюмки, половинка чёрного хлеба, лежал «Питон» и берета. Кресло-качалка было старым и дряхлым, впрочем, как и всё в этой квартире. На тумбочке слой пыли был толщиной с палец, но это не мешало там покоиться пустой бутылке водки. Единственное, что в помещении было в хорошем состоянии, это рация, стоящая в углу, на старом, грязном полу. Вся обстановка нагнетала утопию, и только усугубляло плохое состояние всех гостей. Повод выпить был, но никто не хотел. Одной бутылки водки на троих хватило сполна, что бы все остались в здравом уме, а боевой товарищ был, помянут.

Леонид достал из кармана паспорт, ножом срезал фотографию Ефрема. Борис поднял с пола фоторамку с разбитым стеклом и выцветшей фотографией, ссыпал осколки, и поставил на стол. Захар оторвал от своей модной куртки чёрную ленточку.

— Пусть земля тебе будет пухом, брат! — Леонид водрузил маленькую фотографию с чёрной летной в большую рамку, и поставил посреди стола.

— Хороший был человек, — произнёс Борис, — жаль, что похоронить, по-человечески не удалось.

Захар ничего не сказал, только подошёл к окну, закрытому грязной рванной занавеской. Тельцов откинулся на диване, углубился в тяжкие думы.

Эта съёмная квартира принадлежала одному из республиканских диверсантов, которого знал Леонид. Когда грязные, уставшие, разведчики пришли сюда из последних сил, хозяин, конечно, не отказал, но сам предпочёл въехать, чтобы не накликать на себя беду, опасными гостями.

Леонид поднялся, прошёл на кухню, где облюбовал себе место в углу Артём. Он так и не сказал ещё ни слова, после того, как они выбрались. Он сидел в ступоре и упёрто глядел в одну точку.

— Тёма, — Заболодский присел на корточки прямо перед парнем, — Приди в себя. Ты молодец, ты сделал всё, что мог, и даже больше. Ты смог взять себя в руки, когда твоя помощь была необходима. Ты попытался спасти Ефрема, и знаешь, — глаза Артёма немного поднялись на рассказчика, — Ему было легче умирать, зная, что перед смертью его не бросили, за него боролись, рисковали. Это много значит, особенно для такого человека, как Ефрем. Ты смог побороть свой страх, это уже немало. А ещё, — Леонид положил руку товарищу на плечо, — Ты спас нас всех. Именно ты вспомнил про вентиляцию в экстренной ситуации. Командир был прав, ты прирождённый лидер. Ты повёл нас, когда мы проявили слабость. Помнишь? — Артём помнил, в его глазах проскользнула искорка надежды, — Сейчас ты нужен нас, слышишь? Нам нужна твоя помощь.

Артём опустил глаза. Ему было тяжело. Он не привык к такой ответственности. Леонид оглянулся в поисках полезного, увидел только револьвер и сумку разведчика. «Питон» парню явно не поможет, а вот сумка. Заболодский достал из тесёмки потрёпанный дневник, протянул Артёму, вместе с карандашом всунул в его непослушные руки.