Лис из клана серебра - Мари Ви
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Этари… – снова попыталась что-то сказать.
– Заткнись, наконец! – разозлился он. – Хватит уже защищать своего ненаглядного Арина! Ты была со мной целый год! Год! Ты любила меня! А его ты знаешь сколько? Два месяца? Но он твой выбор, так ведь? Даже несмотря на то, что пытался меня убить, на все его несовершенства… ты выбрала его! Думаешь, это приятно?
– Этари, я…
– Нет, замолчи! – приказал он. – Единственное, чего я хочу сейчас, – это выяснить, что случилось за прошедший проклятый год. Найти ответы на вопросы, о которых ты даже не представляешь. И больше никогда тебя не видеть.
Последнее он сказал со злостью, поднялся, будто собираясь выйти, но вспомнил, что мы в ловушке. Яростно вздохнул, отошел в угол и сел, уставившись в стену. Мы втроем сидели тихо, смущенные его признанием. Но сказать еще что-нибудь, позволить ему вновь взорваться? Что могло быть в этом случае лучше?
Арин очень пристально смотрел на меня, будто это откровение могло повлиять на мое отношение к нему и к Этари. Он не сводил с меня глаз, словно мог заметить таким образом любые изменения. А я не была в том состоянии, чтобы реагировать здраво.
Мы все были слишком поглощены происходящим внутри, поэтому особенноо ничего не замечали. К счастью, Арин был начеку. Что-то услышал, чего не заметила я, медленно поднялся на ноги, выпрямился. В звенящей тишине это движение оглушило.
– Пора, – тихо сказал он.
Все смотрели только на Этари, он, ссутулившись, сидел и разглядывал свои руки. Так прошло несколько мгновений. Наконец, он собрался, тоже встал. Мы с Норио скопировали его движение. На нас Этари не смотрел, будто мы перестали для него существовать. Подошел к Арину, на него тем более не смотрел.
– Идем строго один за другим, – раздал указания он. – Не шуметь, слушаться меня. Вопросы?
Не было. Мы двинулись в путь.
Вечерело. Зимой всегда темнеет быстро, в нашей ситуации это было нам только на руку. Как и просил Арин, мы следовали точно за ним, не отставали, но позднее поняли, зачем это нужно было. Иногда мы пробирались в столь узких проемах между домами, что там возможно было пройти только боком.
Я вообще не понимала, куда мы двигались, поэтому, когда Арин остановил нас, я чуть не врезалась в спину Этари. Если учесть наш последний разговор – лишний раз его трогать совершенно не хотелось.
– Ждите здесь, схожу, проверю, – шепнул нам Арин.
И ушел дальше. Где именно мы остались? Где-то между домом и высоким каменным забором. Арин вел нас такими тайными закоулками, что я даже не понимала, где находились ворота.
Снова мы остались втроем. Воздух был морозным, но чистым. На небе ни облачка, но сумерки густые, насыщенные. Зимние. Мы ждали. Пока Норио не сказал:
– Пойду гляну. – И убежал.
В этот миг я перепугалась, но, проанализировав его выражение лица, вдруг осознала: он это сделал специально. Вот ведь!.. Оставил меня в клетке с тигром!..
Тигр… то есть Этари тяжело вздохнул и прислонился к стене здания. Сложил руки на груди, в недовольстве отвернулся. Он правда не заслуживал всего, через что прошел: мне было его жалко. Но, наверное, дело было далеко не в этом.
Я подходила к нему осторожно, будто боялась, что в какой-то момент он все же набросится на меня. Нет. Он делал вид, что меня не замечал.
На самом деле он меня к себе подпускал.
– Ты злишься, я знаю, – осторожно начала я. – Но в том, что происходит, нет твоей вины. Точнее, – вздохнула, – есть то, что меня смущает.
Этари подумал немного, а затем все-таки повернулся ко мне.
– Ты что-то вспомнила? – догадался он.
Еще один усталый вздох. Мне, правда, не хотелось об этом говорить.
– Только… ощущение, – призналась нехотя.
– Какое? – Этари выпрямился во весь рост, я почувствовала себя маленькой.
– Мне… жаль, но вместе с теми чувствами, что у меня были к тебе, вернулось кое-что еще. – Я заглянула в глаза Этари. – Боль.
– Что? Я тебе что-то сделал?
– Я не помню, что именно. Помню лишь, что мне было очень больно.
– Но… – Этари спешно задумался, попытался вспомнить. Но мы страдали одним недугом. Поэтому мы все еще здесь, – Юин. Если я сделал что-то… мне очень жаль. Пожалуйста, прости меня.
– Я не…
– Ты права, – он перебил, шагнув ближе, – это было в прошлом. Однако наше забвение в своем роде – спасение. Ведь все можно начать сначала. Пожалуйста, – он осторожно коснулся моей щеки, – останься со мной.
Это казалось сумасшествием. На самом деле, как только вспомнила, как мы были с Этари близки, это странное, острое чувство я связала больше с предательством. По отношению к Арину. Понимала, что, забыв год своей жизни, я не несла ответственности за происходящее после. Ни я, ни Этари почему-то не вспомнили друг друга изначально, хотя…
Хотя его доверие, мое желание помочь Арину, да и все, что происходило после, будто бы было забытым, но все еще очень востребованным желанием это вернуть. Однако же я не понимала другого. Чувство и правда было сильным. Но тянуться к нему – все равно что сунуть руку в огонь и держать. Я помнила обжигающую боль пламени. Но вспомнить, почему обожглась, не могла.
Однако теперь это причиняло боль не только мне одной.
Шаги справа: появился Норио, дал пару мгновений, чтобы мы заметили его. Этари неохотно оторвался от меня взглядом.
– Арин возвращается, – сообщил верный страж для своего господина.
Этари вынужденно опустил ладонь, вздохнул, а я едва сдержала улыбку. Без объяснений Норио я бы не поняла, что на самом деле таило в себе откровение Этари. Но могла ли я что-нибудь теперь изменить?
Пришел Арин, поманил за собой, наказал пригнуться, и мы гуськом двинулись за ним следом. Шли с перерывами, замедлялись, где-то вовсе останавливались. Это была опасная близость, мы слышали шаги стражей или кого-то еще: никого видно не было за домами. Наша главная задача – не попасться.
Арин вывел нас к небольшому просвету между домами. Мы все еще оставались в тени, но через небольшой коридор из случайных сквозных проемов мы хорошо могли видеть главные ворота, которые как раз в этот момент распахнулись.
Тхан был на площади перед входом, вышел вперед приветствовать гостя. Ничего личного, фамильярного, просто вежливые поклоны. Но из-за этого он загородил нам заказчика.
Этари сильно оживился, подался вперед, чуть не выбрался из укрытия, но мы
