Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том III. Книга I - Юрий Александрович Лебедев

Таким образом в ГРУ рассчитывали получить «высочайшее добро» на представление Жоржа к награде. Подготовка к визиту Президента началась задолго до его осуществления, ещё при жизни Жоржа, и проводилась «фундаментально». Об этом говорит тот факт, что был даже снят специальный «служебный фильм» о Жорже Абрамовиче для демонстрации Президенту[383], вышли какие-то ведомственные брошюры с биографическими материалами о Ковале.

И эта подготовка оказалась не напрасной. Президент обратил внимание на подготовленный стенд и попросил комментариев, которые и дал сам Николай Николаевич. Меня поразили одна деталь в рассказе Николая Николаевича о докладе Путину. Президент, будучи сам весьма компетентным в обсуждаемой теме «атомной разведки», иногда задавал вопросы, на которые Николай Николаевич не мог дать ответов. Не потому, что не знал их, а потому, что не имел права сообщать некоторые факты и сведения кому бы то ни было! И Николай Николаевич отвечал на такие вопросы Президента строго в рамках своих служебных полномочий: «На этот вопрос Вам может ответить только моё руководство».

Как мне кажется, среди вопросов Президента должны были быть такие, которые выходили за рамки атомной тематики и, следовательно, за рамки компетенции Николая Николаевича. А они могли повлиять (и, по моему мнению, повлияли!) на окончательное решение Путина о целесообразности награждения Жоржа.

Как бы то ни было, доклад Президенту оказался весьма эффективным – «добро» было получено, и началась работа по сбору материалов для представления Жоржа к награде Героя России. И проведение этой работы было возложено на В. И. Лоту, который к тому времени был главным «специалистом по Жоржу» в ГРУ.

Ясного ответа на вопрос о причинах моего вызова в 2006 году я не получил, но, думаю, этот ответ сводится к тому, что мои письма в ГРУ в тот период вызывали опасения, что существует какая-то неизвестная сила, пытающаяся вмешаться в процесс «рассекречивания» Жоржа и, тем самым, повлиять на планы ГРУ в этом вопросе. Но наша личная встреча с Николаем Николаевичем рассеяла такие опасения (я, как «энтузиаст-одиночка», не мог быть конкурентом опытному журналисту и кадровому офицеру ГРУ В. И. Лоте) и ГРУ потеряло интерес к моей «самодеятельности» ☺…

Здесь важно отметить, что моё «вмешательство» в уже идущий процесс подготовки к представлению Жоржа к награде, действительно было «несвоевременным». И прав был Николай Николаевич, в то время Помощник начальника Главного управления Генерального штаба ВС РФ, когда писал мне 20 марта 2006 года:

«время рассказать общественности о деятельности Коваля Ж. А., связанной с работой в разведке, пока ещё не наступило».[384]

Он уже давно работал над увековечением памяти Жоржа, а я по-дилетантски «путался под ногами». Тем не менее, и я был прав в своём стремлении к «социальной справедливости» в оценке личности Жоржа, но, не зная ни о предстоящем визите Путина в ГРУ, ни о планах ГРУ в связи с этим, из «свободной кошки» мог превратиться в «слона в посудной лавке»[385], если бы у меня были выходы на крупные СМИ.

И единственная моя сегодняшняя претензия к тогдашнему поведению ГРУ состоит в том, что тогда Николай Николаевич не разъяснил мне ясно слово «пока» в своём ответе. Оно означало, что работа по увековечению памяти Жоржа уже идёт, и не нужно «бежать впереди паровоза». Я же был в уверенности, что это слово скрывает пассивное ожидание каких-то «лучших времён» и конкретное бездействие ГРУ.

Далее я спросил о роли В. И. Лоты в процессе подготовки документов на присвоение Жоржу звания Героя России. Я пояснил Николаю Николаевичу, что вопрос связан с моим разговором с В. И. Лотой вскоре после смерти Жоржа Абрамовича о совместной работе по изучению его биографии. Тогда я представился Владимиру Ивановичу корреспондентом газеты «Менделеевец» и напомнил о намерении руководства РХТУ, высказанном ректором В. А. Колесниковым, добиваться награждения Жоржа посмертно. Я рассказал Николаю Николаевичу о том, что Лота «охладил мой пыл» вопросом: «А знаете ли Вы о том, что он ходил в американское посольство?». Мол, руководство РХТУ может добиваться награждения Жоржа за его работу в Менделеевке, а вот по «делам ГРУ» у него, Лоты, есть возражения насчёт целесообразности высокой награды.

Николай Николаевич удивился моему рассказу. Он сказал, что неоднократно обсуждал с Лотой ход работы по подготовке выдвижения Жоржа на награду, и что Лота всегда поддерживал эту идею. Объяснение отказа Лоты от сотрудничества со мной Николай Николаевич нашёл в том, что Лоте в тот момент не хотелось подключать РХТУ к процессу награждения Жоржа – это было служебным заданием Лоты от ГРУ и включение в эту работу представителя РХТУ снижало значимость усилий Лоты и размывало приоритет ГРУ в этом вопросе.

Внутренне согласившись с такой оценкой, я, тем не менее, попробовал уточнить – а как в самом руководстве ГРУ отнеслись к факту «несанкционированного» контакта Жоржа с американским посольством?

Николай Николаевич попросил уточнить, что я имею в виду, говоря о контакте Жоржа с американцами. Я рассказал о том, что мне известно о событиях 1999–2000 годов в жизни Жоржа. К своему удивлению, в ответ на мой рассказ я услышал, что, Николаю Николаевичу ничего неизвестно об этих фактах. Как мне кажется, этот, не вполне искренний, ответ является отголоском официальной позиции ГРУ, поддерживаемой Николаем Николаевичем из корпоративной верности ГРУ до сих пор. Хотя он и не является действующим сотрудником ГРУ с 2009 года, но, как хорошо известно, «разведчики не бывают бывшими» ☺. А официальная позиция ГРУ состоит в том, что ветеран разведки и Герой России, подобно жене Цезаря, должен быть вне подозрений.

Николай Николаевич, листая книгу, спросил меня, показывал ли я рукопись перед её публикацией, кому-либо в ГРУ. Я ответил, что нет, и в объяснение этого напомнил историю моей первой статьи о Жорже (она изложена в гл. 5 «Первая вербовка» настоящей книги). Тогда представленная мною лично в ГРУ статья «бесследно растворилась» в недрах этого ведомства. Но и этого эпизода двенадцатилетней давности Николай Николаевич припомнить не смог.

На пролистываемых Николаем Николаевичем страницах мелькнула фотография приёма Президента в честь награждения Жоржа, и я спросил, не является ли, по его мнению, сам факт такого торжественного приёма и его публичной демонстрации свидетельством того, что за официальной формулировкой заслуг Жоржа в Атомном проекте стоит нечто большее – заслуги и достижения в областях, не относящихся к «атомным делам»? Ведь и посылался Жорж не за атомными секретами!

Николай Николаевич заметно возбудился и стал уверять меня в том, что «и атомная тематика» была в задании Жоржа, а уж нейтронный инициатор – это