Пионеры Вселенной - Герман Нагаев

– Да-с, видел. Разговаривал… и даже получил предложение: с завтрашнего дня возглавить работы по ремонту и восстановлению исторических памятников Кремля… Что-что, а этого я никак не ожидал… Говорят, большевики – варвары, и вдруг… Вот какие дела… Обещали повышение жалованья и «ученый» паек.

– Неужели ты отказался, Федя? – с испугом спросила Софья Кондратьевна.

– Обещал завтра дать окончательный ответ.

– Слава богу! – облегченно вздохнула хозяйка.

2

Шел двадцать третий год. Давно умолкли последние залпы гражданской войны. У всех на устах было непонятное слово «нэп». Москва ожила, зашумела, принарядилась. Во множестве открылись лавки, магазины, трактиры, рестораны. Дома в центре штукатурились, окрашивались, приобретали «довоенный» вид. На улицах опять замелькали лихачи. У театров и концертных залов толпилась нарядная публика. На базарах лотки ломились от всякой снеди. Откуда что взялось – никто не знал…

Люди повеселели. Цандер, помимо работы на заводе, читал лекции от Общества изобретателей и Общества изучения межпланетных сообщений. Выезжал с докладами в Ленинград, Нижний, Самару, Ростов, Воронеж.

Рассказывая о проекте своего межпланетного корабля-аэроплаиа, он всюду среди слушателей встречал горячее сочувствие и моральную поддержку…

Однажды, вернувшись из поездки, Цандер зашел в Общество и на лестнице столкнулся с грузной фигурой профессора Ремиза.

– А, Фридрих Артурович, душевно рад! Придется мне вернуться, так как подготовил для вас сюрприз.

– Что такое?

– Сейчас увидите, сейчас…

Он, не снимая шубы, вошел в правление и достал из своего стола невзрачную книжку без переплета, с готическими буквами на обложке.

– Вот, пожалуйста, храню для вас. Поговорим, как прочтете, очень тороплюсь…

Цандер, поблагодарив, проводил профессора на лестницу и там, подойдя к окну, взглянул на книжку:

«Профессор Герман Оберт «Ракета и межпланетное пространство».

«Это действительно сюрприз!» – прошептал Цандер и, не заходя в правление, поехал домой…

Прочитав предисловие, Цандер взглянул на чертежи ракет и, проверив несколько формул, которыми был испещрен текст, откинулся на спинку деревянного кресла:

«Серьезное исследование. Придется читать книгу с карандашом и логарифмической линейкой».

Цандер внимательно посмотрел на самый первый чертеж.

«Любопытно! Внешне его ракета не похожа ни на ракету Циолковского, ни тем более на мою. Это длинный цилиндр с заостренным носом и коротким широким соплом. Но вот что любопытно: в верхней части этой ракеты помещена такой же конфигурации, совсем маленькая. Ракета – внутри ракеты!..

Да, весьма любопытно! Я предлагаю для прохождения плотных слоев атмосферы крылья и поршневой двигатель высокого давления, Оберт – первую ступень ракеты. Я предлагаю жидкое горючее – бензин, а он – спирт…

Но как же он решает проблему мощной межпланетной ракеты? – Цандер быстро пробежал несколько страниц. – Принцип тот же. Спиртовая ракета несет водородную, а в ту вмонтирована алюминиевая камера для двух астронавтов, которая может автоматически выбрасываться и приземляться на парашюте. Весь агрегат весит около четырехсот тонн; и в целях безопасности должен взлететь с воды. Четыреста тонн – это вес железнодорожного состава. Значит, ракета может быть обеспечена горючим для дальнего полета. А как же с приземлением? Выброситься на парашюте и сгореть от трения в атмосфере? Тут что-то не то… Впрочем, он ограничивает задачи этой ракеты. Вот: «Изучение земной поверхности с большой высоты, исследование крайних высот, сигнализация на Землю…» – Но вот дальше: «Достижение иных планет».

Цандер поднялся, прошелся по комнате.

«Нет, так нельзя. Это же серьезный труд. Я должен побороть любопытство и изучить его досконально…»

3

Частые отъезды с лекциями заставили Цандера просить увольнения со службы. Но Крамешко не захотел совсем отпустить такого специалиста и, по согласованию с трестом, учредил для него должность консультанта. Заведующим техническим бюро назначили Стрешнева. Теперь друзья работали в контакте и виделись почти ежедневно…

Когда смягчились морозы, Цандер на неделю уехал в Харьков, оставив Стрешневу книжку Оберта. Но прошло девять дней, а Цандера не было. «Наверное, решил с дороги отдохнуть, а может, и простудился, – подумал Стрешнев. – Надо его проведать».

Вечером Стрешнев поднялся по знакомой лестнице и трижды нажал кнопку звонка. Ему открыл куда-то спешивший сосед. Стрешнев разделся, постучал в дверь. Дверь была закрыта не плотно, однако никто не ответил.

«Наверное, на кухне», – подумал Стрешнев и, войдя, попятился: на диване спала какая-то женщина.

«Вот так сюрприз», – подумал Стрешнев и на цыпочках посеменил к двери, косясь на незнакомку. Пытаясь открыть дверь на ощупь, он больно стукнул косточками пальцев о медную ручку и выронил книгу.

– Кто там? – вскрикнула незнакомка и приподнялась, взглянула на Стрешнева с испугом:

– Я к Фридриху Артуровичу…

– Его нет дома, – подбирая каштановые волосы, сказала незнакомка, удивленно рассматривая Стрешнева.

– Извините… я его товарищ… хотел оставить ему книгу…

– Пожалуйста, положите на стол, я передам. Фридрих еще не приехал…

Стрешнев прошел к столу, на котором был порядок, да и комната блистала чистотой. «Черт возьми, уж не женился ли Фридрих? – подумал Стрешнев. – Да и пора… Марта, наверное, уже давно вышла замуж… Однако как же мне не сказал…»

Стрешнев присел, написал записку по-немецки, вложил ее в книгу и поднялся, чтобы идти. В это время дверь распахнулась.

– А, Фридрих! – воскликнула незнакомка и бросилась к нему, обняла, поцеловала. – Ты так долго… Я волновалась…

– Все хорошо, Шура. Видишь, я жив, здоров. – Цандер, увидев Стрешнева, бросил па стул портфель и покупки, шагнул к нему, поздоровался очень смущенно: – Здравствуй, Андрей, вот уж не думал, что ты у нас… Очень рад… Познакомься – это Шура – моя жена… Мы недавно зарегистрировались…

– Ах, вы Андрей Сергеич! Очень приятно, – сказала Шура, подавая руку. – Извините, я вас на минутку оставлю… – и вышла из комнаты…

– Поздравляю, Фридрих! Однако очень сожалею, что ты не предупредил… Надо бы отметить.

– Так как-то получилось… Не успел…

Стрешнев посмотрел на друга более внимательно. Тог был в новом костюме, белоснежной рубашке.

– Я беспокоился, что ты задерживаешься. Боялся – не заболел ли. А ты отлично выглядишь. Даже помолодел. Вижу, женитьба пошла тебе на пользу. Очень рад. Вот, принес книгу.

– Спасибо! Ну, как тебе Оберт?

– Ничего, обстоятельные расчеты. Однако он повторяет Циолковского и тебя… Правда, есть и оригинальные соображения… Но я бы по его расчетам не стал строить ракету.

– Почему?

– Предпочел бы твой корабль-аэроплан. Надежней и дешевле. И поверь, это я тебе говорю не из дружеских чувств, а потому, что твой проект во всех отношениях лучше. Меня только огорчает, что ты до сих пор не опубликовал своих исследований. Это большое упущение. Надо печатать статьи, писать книгу. Книга поможет тебе добиться ассигнований на экспериментальные работы. Бери пример с Оберта. Ведь ты раньше его начал свои исследования, а у него уже книга! Его знает теперь весь мир! Циолковский тоже готовит книгу: хочет переиздать свои труды по ракете.

– Да, ты прав, Андрей. Это важно. Я подумаю…

– Ну, прощай, Фридрих! Я невпопад… и очень неловко чувствую себя. Вижу – вас стеснил своим присутствием. Извини. Завтра поговорим подробней…

Цандер вышел со Стрешневым в коридор. У самой двери, пожимая руку Стрешневу, опросил:

– Мне неловко, Андрюша, я много езжу…

– Отпуск для книги? – прервал Стрешнев.

– Хотя бы для статьи… недели на две, за мой счет…

– Дам без всяких разговоров. Приходи, завтра же оформим.

4

Январь 1924 года был лютым. Мороз так запушил стекла окон, что еле проникал дневной свет. Цандеру пришлось подвинуть стол к самому окну.

С утра он обувался в валенки, облачался в полушубок, надевал шапку и только тогда садился за стол. Но, просидев часа два, вскакивал – коченели руки, спина. Надевал овчинные рукавицы и начинал бегать по комнате, чтоб согреться.

Жена, приходя с работы, хлопотала на кухне – там было и теплей и веселей.

Цандер был доволен, что ему не мешали работать; и, несмотря на холод, упорно писал статью под названием «Перелеты на другие планеты».

В этой статье весьма сжато он старался изложить главные результаты своих исследований и расчетов, проводившихся на протяжении семнадцати лет; высказать мысли о создании межпланетного корабля оригинальной конструкции.

Цандер работал отрешенно, ни на минуту не выходя из дому. Жена вначале протестовала, а потом смирилась, сказала соседям, что он заболел.

Цандер в эти дни никого не принимал, не читал газет и даже избегал разговоров с женой…