Devil ex machina - Марьяна Куприянова

День за днем вместе с Яном. Кажется, так и было всегда. С того самого момента, как она себя помнит, он всегда был поблизости. Она этого не знала, но ощущала его неизменное присутствие. Он шел рядом с нею в школу и из школы, в институт и обратно, на работу и домой; сидел рядом на полу, пока она спала, смотрел на нее из зеркала, когда она умывалась, ездил в общественном транспорте прямо у нее за спиной – всегда безмолвный и незримый. Нечто вроде ангела-хранителя, только наоборот. И вот он, наконец, проявился, как картинка на фотографии в красной комнате.

– Что на этой фотографии? Я ее никогда не видела, но всегда носила в нагрудном кармане.

– О чем ты говоришь, Фаина? – нахмурился Ян. Временами он, как и все остальные, совсем ее не понимал.

– Неужели я это вслух сказала…

– Да.

Еще несколько минут прогулки прошли в тишине. Фаина размышляла о том, что в процессе сближения между ними сплелась невесомая сеть, в которую попалось нечто трогательное и робкое. Они не знали, что это за чувство, и было ли это полноценным чувством вообще, или просто зародышем чего-то, видимого и существующего в иных слоях реальности. Там, куда взор людей ненадолго обращается лишь в моменты редкого просветления. Они боялись коснуться этой нежной материи, разрушить ее неосторожным словом или действием. Ощущали ее между собой, как невидимую леску, но не смели говорить о ней или потянуть за краешек в свою сторону. Она развивалась и крепла сама по себе, словно бы без их участия. До поры до времени оба не обращали на нее внимания, слишком опасаясь повредить. А потом она стала туго натянутым канатом, который не хочется с себя сбрасывать. И от ощущения, как крепко прижимает их друг к другу этот канат, который они сами же и взрастили, волосы шевелились на шее. И не нашлось бы в мире лезвия достаточно острого, чтобы разрубить эту связь. Так стоит ли бояться, что одно прикосновение ее уничтожит?

Фаина сделала еще несколько шагов, рассматривая свою обувь, затем взглянула на Яна – тот сосредоточенно смотрел куда-то в сторону заброшенной электростанции – и крепко взяла его за руку. Ян с готовностью сжал ее ладонь, как будто сам не решался этого сделать, сомневался, необходимо ли. «Связаны, – подумала Фаина и улыбнулась, рассматривая изумительный профиль Яна, – мы связаны теперь окончательно».

Некоторое время спустя Фаина встретила на этаже Гену, недавно вернувшегося с небольших каникул, которые он провел у себя на родине. Он сразу увел ее на балкон, чтобы поговорить с глазу на глаз.

– Ты почему ко мне не заходишь? Мы с тобой, кажется, уже сотню лет не виделись. Что с тобой происходит? У тебя все нормально? Девочки о тебе даже говорить не хотят.

– Все в порядке у меня, – ответила Фаина, не замечая, с какой уверенностью лжет.

– Я знаю, что ты очень сблизилась с ним. И хоть мое мнение тут не слишком весомо, мне кажется, тебе это навредит. У меня сердце за тебя болит, Фаина. Я надеюсь на твое благоразумие. Я, конечно, понимаю, что вам нравятся ублюдки, а поблизости как раз поселился самый главный, образцовый отморозок, но я не думал, что в этом плане ты такая же, как остальные девушки.

– Похоже, такая же.

– Не думай, что я тебя ревную или вроде того. Ты же меня знаешь.

– Да, Гена, я тебя знаю. А ты меня?

– А вот я тебя не очень, но знать тебя полностью невозможно в принципе. Скажи мне, ты ведь не одна из тех зачарованных, что с разбега прыгают к нему в постель как на чертов батут? Ты же с ним по собственной воле, надеюсь?

– Это мой личный выбор. Я не под гипнозом, если ты об этом.

– Вижу, вы поладили между собой, хотя это казалось невозможным еще некоторое время назад… Только я все равно беспокоюсь о тебе. Я вижу, что между вами происходит. Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, и в какое дерьмо ты лезешь. Ты особенная. Если что-то пойдет не так, знай: я всегда готов тебя вытащить.

Фаину тронули его слова, и она отвернулась, пока не перестало пощипывать в носу.

– Гена, ты мой друг. Между мной и тобой все по-прежнему. Ты мне очень дорог. Знаю, что никогда не говорила этого раньше, но ты ведь и сам это чувствовал. Если ты ждешь каких-то объяснений и подробностей, почему все так вышло, я ничего не смогу тебе рассказать. Я пыталась, но мне не поверили. Так что я просто не вижу смысла. Всю историю знаю только я, и никому не получится поведать ее так, чтобы ничего не упустить.

– Фаина, я всегда готов тебя выслушать и понять. Я постараюсь.

– Не надо. Гена. Скажи… – она тяжело вздохнула, – ты хочешь умереть?

– Нет, конечно. А с чего такие вопросы?

– Тогда съезжай отсюда. Куда угодно и как можно скорее. Здесь не безопасно. Ты понимаешь? – она многозначительно посмотрела на него.

– Не совсем.

– Нельзя здесь жить дальше. Тебе надо уехать.

– Нельзя? Тогда почему ты остаешься? Нет, я никуда не уеду. Я буду здесь на случай, если понадоблюсь тебе. Я понимаю, ты что-то знаешь, что-то ужасное, о чем не можешь мне сказать. Я даже не удивлен, что это случилось именно с тобой. Очевидно, ты попала в ловушку, из которой не выбраться, не навредив себе или окружающим. Но я буду рядом, и если увижу, что тебе плохо… Я сделаю то, что должен. И даже он меня не остановит.

– Гена… Ты собираешься бороться с ветряными мельницами. Это бессмысленно. Все давно решено, и ничего не изменить. Ты поймешь это, когда все случится.

– Что случится?

– Пожалуйста, уезжай. Я настаиваю на этом. Ты можешь пострадать.

– А ты?

– Я давно пострадала, и никто не обратил на это внимания. Никто не услышал и не помог. Знаешь, почему? Потому что он так захотел. Ты ему ничего не сделаешь. Никто не сделает. Все идет так, как он хочет. Единственный вариант – сбежать.

– Так давай сбежим вместе.

– Не могу.

– Не можешь или не хочешь?

– Не хочу. Уже не хочу.

– Я так и знал. Ты влюбилась в этого говнюка.

Фаина снова вздохнула и отвернулась.

– Прости, если это прозвучало грубо. Ты от него зависишь? Что я могу сделать?

– Ничего, Ген. Для меня ничего. Для себя – уехать из этого проклятого места. И давай больше не будем говорить об этом. Все равно это ни к чему не приведет.

Гена хмыкнул, докурил сигарету и молча ушел. Фаина вернулась в комнату, размышляя над его последними словами.