Вечный мент или Светоч справедливости - Андрей Егоров

– Почти все крупные финансисты здесь оказываются после смерти, – поделился со мной бес, – жизнь потратили на накопление и приумножение капитала, вот и определили сами себя в ад. Ведь это же грех, безусловно. Так что тут все ушлые. Палец им в рот не клади, оттяпают по самое предплечье.

– У нас здесь котлы с очень небольшим подогревом имеются, гидромассажные котлы, бани по-черному с девочками. Для тех, кто деньги делать умеет, в аду замечательная жизнь, – сообщил один из бесов-музыкантов.

– И это при полном попустительстве со стороны герцога Мамона, – заметил Кухериал.

– Почему попустительстве? – обиделся за своего начальника бес. – Герцог сам предложил такую систему финансовых отношений. Зато наш круг процветает.

– Большинство игорных домов, увеселительных заведений на шестом кругу, – поведал Кухериал. – Каждая мелкая сошка в аду знает, если желаешь развеяться, езжай в Предел алчности. Местный Лас-Вегас, ага. Тут для всех и каждого найдется развлечение по вкусу.

– Если надумал экскурсию провести, – бес снова вытянул ладонь, – плати налоговый сбор. Экскурсии только за плату.

– Да какая там экскурсия?! Просто рассказываю потенциальному убийце Светоча, что у вас к чему. Так вы проведете нас к герцогу или нет?

– Бесплатно?

– Само собой.

Бесы отошли на пару шагов, о чем-то совещаясь. Затем один из них затерялся в толпе, а другой вернулся к нам:

– У нас много работы! Скоро прибывает генеральный директор банка «Арьергард Кредит».

– Сволочи! – констатировал Кухериал. – Ничего, сами доберемся. В прошлый раз они были сговорчивее, – поделился он, ткнул указательным пальцем в поясницу, – садись, чего уж там. Полетели. Ох, боюсь я, долго искать придется. Дворец у герцога блуждающий. Он это специально устроил, чтобы местные не расслаблялись. Никто не знает, где Мамон с неожиданной проверкой возникнет.

– Неплохо придумано.

– Неплохо, – согласился Кухериал. – Только провожатые этим пользуются. Им дворец отыскать никакого труда не составляет. А мы цельный день летать будем… Хоть бы ты похудел, что ли? – Он крякнул, когда я в очередной раз забрался на его многострадальную спину.

В воротах внезапно послышался треск и из них пылающим факелом вылетел грешник. Упал на землю, но тут же вскочил на кривые ножки. Одет человечек был в черный костюм в полоску и траурный однотонный галстук. Глазки новоприбывшего бегали, выдавая испуг.

Оркестр дружно грянул похоронный марш. Навстречу грешнику выбежал предприимчивый провожатый.

– Наше почтение, господин, э-э-э…

– Войцеховский, – поспешно отозвался умерший. – Валентин Ильич.

– Валентин Ильич, прекрасно. Если не ошибаюсь, бывший генеральный директор банка…

– «Арьергард Кредит», – завершил фразу сообразительный господин Войцеховский, – а вы, простите, черт?

– Точно так-с, Валентин Ильич, черти мы. И вы прибыли в ад-с.

Заботливо подхватив банкира, который было стал заваливаться в обморок, бес быстро заговорил:

– Не стоит так беспокоиться, господин Войцеховский, мы что-нибудь придумаем. Не все так плохо, честное дьявольское…

– Ох, – выдохнул Валентин Ильич, – ну, за что мне это? За что?! Я же труженик. Только и делал всю жизнь, что работал. Давал людям возможность получать достойную зарплату, обеспечивал их рабочими местами, жертвовал, – он возвысил голос, – на строительство храма…

– Такие всегда на строительства храмов жертвуют, – заметил Кухериал громко, так чтобы директору было слышно.

– Вы с собой в могилу не захватили немного наличных? – поинтересовался бес. – Они у нас, знаете ли, тоже имеют хождение.

– В могилу? Конечно, нет. У вас имеют хождение рубли? Американские доллары? Евро?

– Помилуйте, Валентин Ильич, – бес хохотнул. – Вы же умный человек. Любая валюта конвертируется. Земная конвертируется автоматически, в золотые империалы. При прохождении через огненные врата. Ну, покопайтесь в кармашках. Вдруг что-нибудь сыщется.

Директор банка поспешно зашарил по карманам, но вынужден был признать, что у него нет ни копейки.

– Может, пока я был на судилище, вытащили? – предположил он.

– Ну, что вы, – осклабился бес, – это невозможно. В Судебном чертоге действуют совсем иные законы. Это край – иллюзорный. Там вашего тела нет. Только душа, которую судят. А сюда вы переноситесь в материальном воплощении, к которому привыкли. Видите, на вас костюм, в котором вас хоронили. А в Судебном чертоге все простынках. Так-то…

– Ничего не понимаю, – пробормотал Валентин Ильич, – но вам виднее. Скажите, что-то же можно сделать?

– Конечно, можно, – согласился бес, – дай-ка гитару, – попросил он одного из коллег-музыкантов. И ему немедленно передали инструмент. Бес взял гитару за гриф и изо всех сил ударил директора банка по голове. Дека с треском разлетелась. А несчастный охнул, присел, посидел пару секунд и повалился в сторону.

– Берите его! – скомандовал бес, крикнул нам: «Адью!» и взвился в воздух. За ним, подхватив оглушенного грешника, вознесся весь оркестр.

Мы тоже не стали задерживаться у огненных врат и полетели искать блуждающий дворец герцога Мамона.

– Зря он не взял с собой денег, – заметил я.

– Устроится, – заметил бес, – приложит немного усилий и отлично заживет в аду. Я-то знаю. Такие всегда устраиваются. И при жизни, и после смерти.

– Несправедливо, – заключил я.

– О да, – откликнулся Кухериал, – нет в этом мире справедливости. На том и стоим.

– Выходит, если покойный берет с собой в могилу чемодан с деньгами, на выходе он получит империалы? – спросил я.

– Точно, – откликнулся Кухериал, – закон конвертации. Его, кстати, тоже герцог Мамон измыслил. Лично мне эта идея представляется очень остроумной. Помнишь, раньше покойным клали на глаза монеты? Очень правильная была традиция. Повышала адское благосостояние. А теперь даже в Предел алчности прибывают одни голодранцы. Вон, погляди хотя бы на этих…

На мелководье, у берега гигантской реки, копошилось множество грешников с деревянными коробами.

– Мамон не любит пустые мучения, – сказал Кухериал, – он считает, что всякая пытка должна иметь практический смысл и способствовать обогащению Предела алчности. Поэтому шестой круг считается самым гуманным. За это Люцифер, – бес понизил голос, – недолюбливает герцога Мамона. Но ничего не может с ним сделать – ведь все финансовые вопросы решаются здесь.

– Что делают все эти люди? – поинтересовался я.

– Как что?! Золото моют.

– И много намывают за смену?

– За смену?! – возмутился Кухериал. – Здесь не санаторий. Работают до тех пор, пока не упадут от усталости. Или не умрут. И их тут же сменяют другие. Желающих полно.