Вечный мент или Светоч справедливости - Андрей Егоров

– Этот тебе больше понравится, – заметил культурист с серьгой. – Его даже наше мракобесие, герцог Асмодей, пьет с огромным удовольствием. И ты пей, человек. Ты же не побрезгуешь любимым напитком самого Асмодея?

– С чего я должен вам помогать?! – проворчал я, покопался в коктейле и выловил личинку, размышляя, прямо сейчас запулить ей в морду одному из похитителей или пока подождать.

– Кто говорит о помощи? – лысый всплеснул руками. – Речь идет о выживании.

– То есть если я сделаю так, как вы меня просите, то вы меня не убьете? Так, что ли?

– Разумеется, не так, – в разговор снова вступил татуированный, – если мы говорим о выживании, значит о выживании. Ты хотя бы представляешь, что ждет грешника в аду?

– В общих чертах.

– Отлично. Так вот. У нас тут есть кое-какие связи. Мы можем сделать твою загробную жизнь не столь невыносимой. Надеюсь, ты понимаешь?

– О чем вы, черт побери?! – возмутился я. – Я убью Светоча. И стану бессмертным.

– Допустим, убьешь, – согласился бритый, – и все равно тебе понадобится наша протекция. Вот увидишь.

– Дайте что-нибудь перекусить, – попросил я, решив тянуть время до последнего – у меня не было иллюзий насчет пищи, предлагаемой данным заведением.

– Выпей сначала коктейль, – предложил татуированный.

– Ладно, сам справлюсь, – сказал я, склонился и не без труда отгрыз большой кусок стола – мрамор оказался очень твердым.

Мой поступок возымел неожиданный эффект.

– Проклятье! – выкрикнул лысый, вскакивая из-за покалеченного стола…

Через мгновение выяснилось, что в ужас его привели вовсе не железные зубы. Через зал в сопровождении нескольких чертей-официантов и огромного числа архидьяволов спешил Кухериал. Таким разъяренным искусителя мне видеть еще не приходилось. От его головы в прямом смысле сыпались искры, и гасли на плиточном полу. В руке бес сжимал длинный хлыст.

– Ты идешь с нами, – тонким голоском выдавил татуированный и ухватил меня за предплечье.

Тут уже я не сплоховал, поймал его запястье и резким движением завернул руку за спину. Но удержать здоровяка не смог – он освободился неожиданно легко, применив нечеловеческую силу, оттолкнулся от пола и рванул отвесно вверх. Могучий бюст хлестнул меня по лицу и сшиб с ног. Уже с пола я мог наблюдать, как бьются о твердый потолок культуристы. Словно мотыльки о стекло светильника. Ударятся – отлетят, ударятся – снова отлетят. Ловушка захлопнулась.

Черти спокойно ждали, пока трансвеститы набивали синяки и шишки, а когда те удрученные случившимся спустились вниз, скрутили им руки веревками. При этом Кухериал с явным удовольствием лупил троицу похитителей хлыстом.

Несколько суровых архидьяволов с кручеными рогами увели арестованных, а мы с бесом выбрались из бара и остановились посреди странной деревни.

– Здесь томятся те, кто задолжал казино, – сказал Кухериал, указав на дома без окон и дверей, – не завидую заядлым игрокам… Можешь ничего не говорить, я знаю, чего они хотели. Я имел неосторожность поделиться с негодяями своими планами. Мне сразу показалась подозрительной их крайняя заинтересованность. Но я решил, это так… потому что они меня ценят.

– Ты действительно думал, они тебя ценят?! – поинтересовался я.

– Какая теперь разница. – Бес поджал губы. – Хорошо, что Князь тьмы лично заинтересован в этом деле. Как только все это случилось, помог сразу же, прислал своих слуг. Ну, теперь держитесь, – он погрозил кулаком в никуда, – ублюдки симпатичные…

– Как будем добираться? – деловито поинтересовался я.

– Лезь на спину, злодей, – проворчал Кухериал. – Никакого здоровья на тебя не хватит. Могли бы надежный транспорт предоставить. Можно подумать, я для себя стараюсь…

Сразу после взлета бес забрал севернее и понесся на предельной скорости – непредвиденная задержка заставляла спешиь. Внизу разворачивались самые омерзительные картины. Особенно тягостное впечатление на меня произвели поля некрофилов – бескрайний некрополь с рыскающими по нему группами извращенцев. Они раскапывали могилы и тащили на поверхность податливые синюшные тела. Меня едва не вывернуло наизнанку, когда я увидел, как они развлекаются с мертвецами.

– А в чем наказание? – спросил я Кухериала. – Если они при жизни были ублюдочными извращенцами, то и после жизни заняты тем же самым.

– Ты не понял, – ответил бес. – Грешники – не те, что копают. А те, что лежали в земле, пока их не вырыли. Они только похожи на трупы – на самом деле, живее всех живых. И все чувствуют. Те, кого ты принял за некрофилов – бесы. Им такая работа по душе.

– Понятно, – заметил я мрачно. Мне не терпелось покинуть пятый круг. Я решил смотреть только в небеса, чтобы не сойти ненароком с ума от всего увиденного. У меня, и правда, возникали время от времени мыслишки, что я давно уже съехал с катушек, и все вокруг – лишь плод моего болезненного воображения. Но я старался не думать о подобных вещах. Не всякий, кто в аду, сумасшедший. Бывает, ему просто не повезло с родителями жены. Зато повезло с бесом-искусителем…

Архитектура дворца Асмодея не стала для меня большим сюрпризом. Чего-то подобного я и ожидал. Он представлял собой гигантский каменный фаллос, устремленный в небо. Навершие оригинального здания венчало розовое облако – окутывало утолщенный верхний ярус нежной пеленой.

– Неплохо придумано, – одобрил я.

– Хотел бы жить в таком дворце, Васисуалий? – поинтересовался Кухериал. – Или тебе не близок архитектурный концептуализм.

– Не близок, – ответил я честно. – Я хочу жить в пентхаузе, на берегу океана.

У входа нас встречала целая кавалькада слуг герцога. Раскрашенные самым причудливым образом, напомаженные и пахнущие, как парфюмерный магазин, они производили впечатление цирка клоунов-трансвеститов. Ко всему прочему, эта яркая толпа издавала жуткую какофонию звуков – они галдели, вопили, ругались друг с дружкой («Ах ты, противный!»), свистели, улюлюкали, дули в бронзовые дудки и били в бубны. Едва мы приземлились, нас вовлекли в шумный хоровод и понесли, придерживая под руки и подталкивая в спину, прямо в распахнутые настежь дворцовые ворота. Мы словно оказались в бурлящем потоке, без возможности выплыть со стремнины в тихую заводь. Меня ухватил за нос пузатый толстяк в сиреневом колпаке и пропел:

– Будешь кусаться? Будешь кусаться, негодник?!

Я хотел ткнуть его кулаком в живот, но не успел. Кто-то дал мне пинка, затем отвесил подзатыльник. Расквитаться с наглецом мне не позволили – упорно тащили вперед, не давая даже обернуться. Но краем глаза я заметил, как тощий карлик с намалеванным на голом черепе красным крестом, хохоча, юркнул в толпу.