Танки решают все! - Константин Мзареулов

Он говорил и быстро рисовал на листе бумаги чертеж бронетранспортера, соединявшего лучшие качества известных ему машин подобного класса. Ходовая часть от Т-50, сваренный из наклонных листов брони корпус десантного отделения, как на «халф-траках» и «ханомагах», на крыше — башенка от Т-40. Попутно Часов объяснял, что такая машина, вмещающая полвзвода пехоты, сможет следовать за танками по любому бездорожью, перевозить пехоту под огнем на поле боя.

На лице Верховного появилась странная гримаса. Покачав головой, Сталин скептически проговорил, как бы рассуждая вслух: мол, сомнительное предложение, хлестаковщиной попахивает. Потом вдруг осведомился, когда заканчивается обучение у товарища Часова.

— До осени далеко, ваши умные идеи мы проверим на практике немного раньше, — задумчиво сказал он, выслушав ответ, и продолжил более резким тоном: — Я позвоню начальнику Академии, чтобы вам предоставили возможность отработать совместные действия танков и моторизованной пехоты в разных видах боя. Пока на имеющихся бронемашинах, а там видно будет.

Затем, достав из лежавшей на столе папки несколько сколотых скрепкой листов бумаги, протянул документ Алексею и осведомился, как нравится товарищу подполковнику такая штатная организация. Прочитав заголовок и первые абзацы, он изумленно посмотрел на улыбающегося Верховного и снова опустил взгляд на машинописные строки. В документе описывалась структура гвардейской отдельной танковой бригады прорыва в составе трех полков тяжелых танков (каждый состоит из пяти рот по 5 ИС-2 в каждой плюс танк командира полка), мотострелкового полка (по батальону на каждый танковый полк и по отделению автоматчиков на каждый танк), разведбата и самоходно-артиллерийского полка, вооруженного самоходными установками калибра 100 и 122 мм. Всего — 65 тяжелых танков и 24 орудия.

— Здорово, — восхищенно выдохнул Алексей. — Если вдобавок пехоту на бронемашины посадить…

— Отработайте в академии тактические приемы, — повторил Сталин и добавил, продолжая улыбаться: — На каком фронте хотели бы командовать такой бригадой?

Сгоряча Леха ляпнул, не подумав о последствиях:

— Лишь бы не к Жукову.

— Вам не нравится, как воюет первый заместитель Верховного Главнокомандующего? — Сталин удивленно поднял брови.

— У маршала Жукова дурная слава, товарищ Сталин. Он слишком любит бросать в лобовые атаки огромные силы, не обращая внимания на потери.

— Он побеждает. — Верховный насупился.

— На ростовском направлении Жуков погубил несколько армий в лобовых атаках без артподготовки, — терять было уже нечего, отступать — поздно, поэтому Часов говорил все, что накипело. — Ставлю свой паек против драной портянки, этот мясник и в летней кампании такое же кровопускание устроит.

После долгого пасмурного молчания Сталин произнес, тяжело и веско, как бы в назидание, выговаривая слова:

— Наступление без артподготовки — это не наступление, а преступление. К сожалению, война сама по себе — одно сплошное преступление. Поэтому иногда приходится, ради победы, совершать и не такие преступления… — Он вздохнул. — И другое плохо. Если об этом догадались вы, наверняка и немцы раскусили стратегическую манеру товарища Жукова. Надо будет сделать ему внушение.

Чувствуя себя виноватым — не стоило лишнего молоть — Алексей пробормотал:

— Самое обидное, товарищ Сталин, никакой военной пользы от таких наступлений нет. Немцы отражают лобовые атаки Жукова минимальными силами. А если воевать умнее, по законам нашей науки, то победа будет достигнута не такой дорогой ценой.

— Вы тоже правы, — Верховный отмахнулся. — Я прослежу, чтобы вас назначили командовать бригадой не у Жукова. Хотя у Рокоссовского и Конева процент потерь тоже велик… У вас есть какие-нибудь пожелания или просьбы?

Чувствуя близкий конец аудиенции, Часов, не задумываясь, ответил:

— Если бы можно было включить в состав этой бригады мой старый полк…

— Это можно, — Сталин добродушно улыбнулся. — Сами в академию доберетесь или дать вам машину? У вас, наверное, скоро увольнение заканчивается.

— Никак нет, увольнение на двое суток… — Алексей смущенно признался: — Я бы на банкет вернулся.

Верховный покачал головой и сказал, что банкет наверняка уже закончился. Потом позвонил кому-то и сказал, чтобы товарищу Часову собрали кулек провизии в совнаркомовском буфете.

В предвоенное десятилетие Северное пароходство частенько командировало Никодима Часова в Наркомат морского транспорта. Из очередной командировки молодой штурман вернулся с женой-москвичкой. Жили они с тех пор в Мурманске, но московскую квартиру удалось сохранить. С лета коммуналка опустела — кто не в эвакуации, те на фронте. Но сегодня в двух брательниковых комнатушках на Кировской собралось много народу.

Открыв английский замок входной двери, Леха еще в коридоре учуял густой табачный дым и услышал зычные голоса родни. Безусловно, Никодим с Евстигнеем уже приговорили бутыль заполярной настойки домашнего разлива, а Стеша, супружница Никодима, приготовила хваленого зайца с яблоками и разогрела олений бок тушенный с клюквой и брусникой. Заглянув на кухню, Алексей обнаружил, что Аня помогает Стефании налезать ломтиками семужку, а из квартиры пробивается третий голос — героя-полковника.

— Припозднился, — строго приветствовала его свояченица. — Дружок твой давно со Звездой вернулся, даже припер кой-чего с кремлевского фуршета.

Поцеловав Аню в торопливо подставленную щечку, подполковник хмыкнул:

— Да и мы не без гостинчика…

Он поставил на кухонный стол начинавший расползаться бумажный пакет, из которого посыпались полбатона твердокопченой колбасы, сверток «Мишек на севере», пачка краснодарского чая, большой кусок ветчины, две булки белого хлеба и — главная ценность — кило колотого рафинада. Из карманов брюк-галифе были извлечены бутылки крымской «Мадеры» и армянского коньяка семилетней выдержки.

В комнате Николай торжественно объявил, что сумел украдкой прихватить с банкетного стола все, что они отложили. Впрочем, увидев добычу Алексея, развел руками.

Вскоре все сидели вокруг блюда с нашпигованной тонкими полосками сала зайчатиной, пили поочередно коньяк и ягодный самогон и слушали повествование про встречу с Самим. Потом братья поведали о нелегком северном житье, о бомбежках и походах через полярную ночь и стаи немецких подлодок. У обоих старших Часовых накопилось немало боевых историй, правдивость которых подтверждалась множеством орденов и медалей. Не Кутузов, конечно, но Красные Звезды заслужили оба, а в придачу — недостижимые для танкиста медали Ушакова и Нахимова.

— Голодно в Мурмане? — спросила Аня.

— Пайки слабые, — признал Евстигней. — Но лес и море выручают. Опять же подсобные хозяйства завели — перебиваемся свининкой да курятинкой.

— Рыбу на удочку ловите? — наивно поинтересовался Леха.

Моряки, снисходительно посмеиваясь, объяснили, как оно делается на флоте. Как только гидролокатор засечет косяк рыбы, на корабле объявляют учебную атаки подводной лодки и швыряют за борт глубинную бомбу после чего опускают трал и поднимают на борт тонну-другую селедки или, если не повезет, минтая с нототенией.

— Не голодаем, — резюмировал Никодим. — А скажи нам, Николай Алексеич, когда большой корабль будет готов?

— Ты бы уточнил, о котором говоришь, — скромно потребовал Антощенко. — Позавчера в Питере установили первую башню на «Советский Союз», на той неделе в Молотовске спустим «Советскую Россию», через месяц спустим авианосец, а в сентябре…

— Какой авианосец — «Красная Арктика» или «Сергей Лазо»? — перебил его Никодим. — Не могу понять, где вы этого «Лазо» строите. С «Арктикой» дело ясное — это бывшая «Советская Белоруссия», а второй откуда взялся?

Антощенко не понял вопроса, и братья объяснили, что вызваны были оба в Наркомат военно-морского флота и получили назначения штурманами на два разных авианосца. Замахав руками, Николай проговорил:

— Теперь сообразил. Скоро американская эскадра придет — через Исландию, огибая Британию с севера. Они нам отдадут один свой авианосец. Просто я не знал, что ему название уже придумали… Ну, если «Лазо» — значит, пойдете на Тихий океан, японцев бить.

— Пойдем, — кивнул Евстигней. — Ходили по тем морям, знакомые места.

Когда заяц, олень, семга, картошка и маринованные боровики остались в прошлом, начался неторопливый, степенный разговор о делах на фронте. Главной темой стало сегодняшнее сообщение об оккупации американским флотом Канарских и Азорских островов, а также архипелага Мадейра. Моряки уверенно заявили, что с этих островов американцы начнут охоту на немецких подводников, а через какое-то время, глядишь, вторгнутся в Испанию.