Империя проклятых - Джей Кристофф

Она не успела договорить, брат схватил ее за горло. Служанки Лилид все как одна закричали, когда графиню подбросило в воздух и ударило об пол с такой силой, что вся комната содрогнулась. От оглушительного грохота по залу разлетелись стекла, и Принц вскочил на ноги, оскалив клыки и ощетинившись. Но когда огромный волк приготовился к прыжку, голос Никиты Хлыстом прорезал воздух, эхом отразившись от дрожащих стен.

– Стой.

Зверь замер, прижав уши, и его льдистые глаза засверкали, как сапфиры. Сквозь оседающую пыль мы увидели, как Никита навис над Лилид, удерживая ее за шею.

– Ты – моя сестра, и ты старше меня, – прорычал он. – Но если ты еще раз скажешь такое, то расплата будет такой, какая тебе и не снилась.

Лилид схватила его за запястье и сердито посмотрела снизу вверх.

– Еще раз прикоснешься ко мне и получишь вдвойне по заслугам. Думаешь, ты сможешь защитить этот город без флота Драйганна? Без грязнокровок Грея и Аликс? Без дара, что болтается у тебя на шее? Все это дала тебе я.

Сквозь клубящуюся пыль Бессердка сердито посмотрела на своего брата, сжимавшего руку у нее на горле. Она была сильной, Боже, крепкой, как кости земли, и к тому же старше него. В те ночи, когда мертводень еще не наступил, в те ночи, когда хитрость и отговорки стоили в тысячу раз дороже мечей, она не уступала ему. Нет, даже была его королевой. Но эти ночи – ночи войны. Ночи хаоса и завоеваний, когда клинок режет острее, чем язык, а дела говорят громче слов.

Глубоко во чреве Суль-Аддира вздохнула последняя лиат.

– Это было так странно – жалеть такое чудовище. И все же я ее пожалела.

– А Диор? – спросил Жан-Франсуа. – Она тоже смотрела на свою хозяйку с жалостью?

– Она смотрела с ужасом, – ответила Селин. – Должно быть, догадывалась, что за это унижение придется кому-то заплатить.

Никита ослабил хватку, и фрейлины Лилид бросились на помощь хозяйке. Но Бессердка рыкнула, когда они коснулись ее, и эти лебедушки отпрянули назад, испытывая мучительное желание помочь той, кого они обожали, и в то же время страшась ее гнева.

Никита ткнул когтем в Диор.

– Выясни ее реальную ценность, сестра. И молись, чтобы эта ценность перевесила то, чем мы рискуем, оставляя ее себе. Если же это не так, да поможет ночь вам обеим.

И, не сказав больше ни слова, он вышел из зала.

Лилид поднялась из-под обломков, платье у нее было перепачкано и засыпано каменной крошкой. Принц прокрался вперед, не сводя волчьих глаз с двери, через которую вышел Никита, облизывая руку Лилид и поскуливая. Графиня стряхнула обломки с волос, стащив с головы сломанную корону. Если бы на ее месте был вампир уровнем пониже, то в тот момент он мог бы сделать что угодно – впасть в ярость, изукрасить кровью стены, в клочья разорвать всех и вся в этой комнате. Но Лилид Дивок не теряла ни самообладания, ни контроля.

Она брала под контроль.

– Иди сюда, крошка.

Она не стала использовать Хлыст, полагаясь на страх и кровь, которая уже бурлила в жилах девушки. Но мы знали, что Диор Лашанс сильна и полна огня, и какая-то глупая часть нас все же ждала, что она решит бороться. Плеваться. Бросит вызов, как она сделала бы когда-то.

Но ничего не произошло. Она поколебалась.

А затем подчинилась.

Лилид вытащила из-за корсажа уже знакомый кинжал. И под пристальным взглядом своих дам обвила рукой талию Диор, подняла нож и провела языком по лезвию, порезав его.

Она облизнула губы, медленно и страстно, оставляя на них липкий красный след.

– Пей, – выдохнула она.

И снова не было никакого Хлыста, никаких приказов, за исключением крови, связавшей их уже дважды. И снова, хлопая крыльями о ее кожу, мы надеялись, что девушка сможет устоять. Эта кровь покорила умы бесчисленных смертных, но Диор Лашанс была Святым Граалем Сан-Мишона, наследницей Князя Небес.

Конечно же, она не подчинится.

Но Диор обняла Лилид за плечи. Лилид провела рукой по горлу Диор, вцепившись когтистыми пальцами в ее волосы, и Грааль ахнула, когда ее притянули ближе. Капля крови Лилид скатилась с ее ножа и упала на пол, разлетевшись на множество маленьких брызг, а мое сердце разбилось вдребезги, став свидетелем того ужасного поцелуя.

Теперь было потеряно все. Исчезла всякая надежда. Судьба каждой души под небесами теперь зависела от старейшей за пределами ада Дивок. Он узнает все, что мы рассказали Диор о Матери Марин, и мы утратим любой шанс найти ее. Более того, Диор, несомненно, расскажет Лилид и о нас – лиат, ненавистных Эсани. Что мы скрываемся за городом, что мы изранены и слабы. И мы подумали, не сбежать ли нам прямо сейчас? Оставить Диор как потерянную душу? Или мы должны были броситься в этот огонь, просто чтобы я могла сказать Создателю, когда предстану перед ним в свой Судный день, что я хотя бы пыталась?

– Будь ты проклята, Селин Кастия, – прошипели мы. – Будь ты проклята, и чтоб тебе провалиться в преисподнюю.

Лилид медленно высвободилась из объятий Диор, Грааль недовольно застонала. Глаза Диор остекленели от страсти.

– Я люблю вас, – выдохнула она.

Графиня торжествующе улыбнулась.

– Не люби меня, смертная. Обожай меня.

Лебеди слетелись к Диор, кружась от восторга, как подружки невесты на свадебном пиру. Рыжеволосые сестры обняли ее, шепча поздравления, и Диор с окровавленной улыбкой обнимала их в ответ, ее глаза сияли от осознания такой совершенной, ужасной любви. Принц наблюдал за происходящим, прижав уши к голове и поджав хвост. Тля так и лежала на животе, безмолвная, а взгляд ее сверкал после этого ужасного причастия.

– Теперь ты принадлежишь Лилид, Диор Лашанс, – заявила дама со шрамом на подбородке.

– Не Фабьену, – прошептала рыжеволосая горничная.

– И не Альбе с Алиной, – улыбнулась ее сестра.

– Я – ваша, хозяйка, – поклялась Диор.

– Моя. – Лилид посмотрела на Грааль, поджав губы. – Но пока еще не совсем. Вчера ты упорхнула из своей клетки, прелестная крошка. Вскрыв замок, словно выдохнув дым.

Диор тут же опустилась на колени, сцепив перед собой руки.

– Простите меня, я…

Лилид раздраженно махнула рукой.

– Это не твоя вина.

Когда Диор склонила голову и прошептала слова благодарности, Лилид достала из-за корсажа знакомый металлический предмет. Он блеснул в ее пальцах, твердый, как железо, и тонкий, как кинжал.

Тля побледнела, когда графиня бросила шпильку на камень перед собой.

– Ты снова меня подвела.

Служанка