Империя проклятых - Джей Кристофф

Он был грязнокровка, без сомнений: глаза выцвели, на губах и ногтях появились темные следы гниения. Он умер лет в десять-одиннадцать. Пепельно-светлые волосы спускались до плеч, одежду покрывали бурые пятна. Но речь у него была безупречна, голос тверд и холоден, а в светлых глазах и на лбу мы увидели следы свежей крови.

Мы поняли, что это марионетка. Марионетка, которой управляет чужая, темная воля.

Никита поднялся на ноги, прошептав какое-то слово.

Проклятие.

Имя.

Фабьен.

XIV. Конец надеждам

Лицо у Диор побледнело, по коже побежали мурашки, когда она встретилась взглядом с этим мертвым мальчиком. Хотя труп говорил детским голосом, это был он – Король Вечности, – она знала это. Все эти мили, вся кровь, все убийства – из-за него. Этот монстр преследовал ее во сне, охотился за ней по бодрствующему миру, а теперь смотрит на нее бескровными глазами несчастного убитого ребенка, и губы у него кривятся в страшно тяжелой улыбке.

Воздух, казалось, стал холоднее, как будто в этом мрачном зале наступила зима, и дыхание Диор белыми струйками срывалось с ее губ. И тогда мы почувствовали, как он, этот создатель нашей создательницы, стучит молотом по зубчатым стенам разума Грааля. Воздух буквально дрожал от этого грохота, и Диор содрогнулась, пока он пытался проникнуть сквозь завесу ее мыслей. И хотя, несмотря на всю ужасающую силу, попытки Вечного Короля не увенчались успехом, он прошептал устами мертвого ребенка:

– Наконец-то мы встретились, малышка…

Диор вздрогнула от этих слов, от голода в этих глазах, и мы не могли не удивляться. Мертводень был не чем иным, как благом для таких монстров, как Фабьен Восс. И если в Диор крылась сила, способная покончить с этой тьмой, то почему, ради всего святого, он хотел видеть ее живой, а не мертвой? Что такого могла сделать Диор, о чем мы не догадывались?

Что он знал о ней, чего не знали мы?

Марионетка Фабьена отвернулась от Диор и снова взглянула на Никиту, улыбаясь еще шире.

– А как ты поживаешь, мой дорогой? Мы не виделись, наверное, целый век.

Лилид сердито посмотрела на мертвую марионетку.

– Предстать перед троном Приора в столь гнилом виде… Это, по-твоему, мерило его ценности в глазах Вечного Короля?

– Моя дорогая графиня. – Мертвый мальчик поклонился. – Я всегда питал глубочайшее уважение к твоему брату, и ты прекрасно это знаешь. Но между нами, милая Лилид, глубоко пролегли и мили, и долгие, вероломные годы. К тому же у меня есть свой трон, на котором я должен восседать.

– Сейчас ты должен восседать не на троне, а быть где-то поблизости, чтобы доставить плоть нежити в наши чертоги.

Марионетка Фабьена хихикнула, убирая светлые волосы с острых зубов.

– Долгие годы, да, как я уже сказал. Даже неизменное меняется со временем. Ты и представить себе не можешь, на что я теперь способен.

Никита ощетинился.

– Мы точно знаем, на что ты способен.

– Ах, бедное черное сердце. Все еще разбито? Время лечит все раны, мой дорогой. – Марионетка Фабьена наклонила голову и улыбнулась. – Даже те, которыми одариваю я.

Никита зарычал, выхватив из-за спинки своего трона огромный меч, и высоко взмахнул им.

– Убирайся вместе со своим сбродом, Фабьен. Пока я не злоупотребил своей Любезностью.

– Ты всегда был скор на страсти и расправу, Никита. Но ты все же не дурак. Поспешив завоевать Оссвей, ты превратил его в склеп. Впереди тебя ждут голодные месяцы. И, как мы оба знаем, тобой всегда владела… безудержная жажда.

Улыбка на губах мертвого существа исчезла, и он впился в глаза Никиты пристальным взглядом.

– Имея пару тысяч голов в запасе, ты мог бы провести здесь приятное лето, а затем, с наступлением холодов, перебраться через Волчий залив. Наша дорогая кузина Марго слаба, Никита. Ее лорды крови разбежались и ссорятся. У тебя достаточно силы, чтобы заявить права на земли Честейнов, объявить их своей собственностью, землями Дивоков.

Бескровные глаза в окружении слипшихся от крови ресниц встретились с глазами Диор.

– Одна девочка – не такая уж большая цена, если сравнить с двумя тронами.

– Если она так мало стоит, почему ты жаждешь ее? – спросила Лилид.

Марионетка снова уставилась на Грааль холодными глазами.

– Потому что она принадлежит мне.

– Значит, сила ее крови тут ни при чем? – спросила графиня. – Лев, который охранял ее? Сангвимантка, которая ее сопровождала?

– Сангвимантка? – Марионетка покачала головой. – Отступники уничтожены, Лилид. Я позаботился об этом много веков назад.

Бессердка усмехнулась.

– А если мы откажемся от твоих щедрых даров?

Марионетка улыбнулась.

– Я не желаю портить отношения, дорогая графиня. Уверен, и ты тоже. Даже несмотря на новое вино, которое ты пьешь с недавних пор вместе со своей коварной кликой.

Взгляд марионетки скользнул к золотому флакону на шее Никиты, затем к глазам Лилид, и воздух между ними буквально затрещал. Принц зарычал, и покрытая шрамами морда волка исказилась, когда он поднялся, обнажив длинные клыки. И хотя Лилид сохраняла каменное выражение лица, глаза ее злобно сверкали, а одной рукой она гладила зверя по голове, чтобы успокоить.

Марионетка снова перевела взгляд на Никиту.

– Подумай о моем предложении, дорогой. Мои дары уже на пути к Дун-Мэргенну. Уверяю тебя, что сопровождающие их легионы просто охраняют скот в пути. Мои дражайшие дочери будут ждать их прибытия и твоего ответа на берегах Орда. А пока… – мертвец улыбнулся, – помни обо мне.

Марионетка посмотрела на Диор, и в ее взгляде чувствовалась тяжесть столетий.

– Уже скоро, дитя.

Марионетка вздрогнула, ее окровавленные ресницы затрепетали. Пронизывающий холод в зале отступил. А затем Король Вечности исчез, оставив после себя только мертвую пустую оболочку.

– Приор Дивок. Леди Лилид. – Душегубицы сделали реверанс, быстро, для проформы. – Прощайте.

Бросив последний взгляд на Диор, Альба и Алина вышли из зала, забрав с собой свиту. После их ухода повисла тишина, и теперь сотня высококровок наблюдала за Никитой, который положил свой огромный клинок на плечо и встретился глазами с горящим взглядом сестры.

– Мы в них не нуждаемся, брат, – предостерегла она.

– Нуждаемся? – ответил Никита. – Нет, конечно. Но они могут нам пригодиться. Зернышко к зернышку – будет мешок, разве нет?

– Мы не можем им доверять, Приор, – предостерег Кейн.

– Все они – водокровные ублюдки, – выплюнул Драйганн. – Трусы и овцы.

– Они быстро расправились с Нордлундом, – отметила Мать-Волчица. – И их армии готовы переправиться через реку Рейнджер и захватить весь Элидэн. – Тут взгляд зеленых глаз Киары, холодный и суровый, остановился на Диор. – Две тысячи голов скота