Талли - Паулина Симонс

Все проблемы замечательно разрешились, и малыш целыми днями торчал на Уэйн-стрит, играя с восьмилетним Винни. Жизнь складывалась прекрасно. Когда Талли приходила, чтобы забрать сына, он едва смотрел на нее поверх игрушек, но страшно волновался, когда приходило время идти домой. Робин говорил, что когда ему случается забирать сына, тот реагирует точно так же.

У Талли вот-вот должны были начаться занятия, но мистер Хиллер спросил ее, не хочет ли она довести до конца дела порученных ей двух семей.

— Зачем? — удивилась Талли.

— Вы нравитесь детям, да и родители семей неплохо к вам относятся.

Талли лишь покачала головой.

— И Шарон Маск любит вас, — добавил мистер Хиллер.

Талли кивнула. «Да, — подумала она. — Так же, как и Дэмьен».

— Она любит вас, — повторил мистер Хиллер. — Она о вас спрашивала. Звонил мистер Арнауз и сказал, что Шарон спрашивает о вас. Ваши визиты помогли ей. И нам. Только эти две семьи. Мы это оплатим. Я посмотрю, что тут можно сделать, возможно, мы сумеем платить десять долларов в час. Как вы отнесетесь к такому предложению?

Талли вздохнула. Надо было бы ответить, что не стоит платить ей десять долларов в час, ведь она давно уже куплена. Но неожиданно для самой себя она приняла предложение. Талли стала гораздо добрее к миру с тех пор, как узнала, что Джек носит Дженнифер белые розы.

Всю осень Талли аккуратно приходила к мистеру Хиллеру.

— Вы осуждаете Лилиан, Талли? — спросил он ее как-то.

— Нет, нет, — ответила она быстро. — А впрочем, да, немного. Она — настоящий профессионал.

— Да, Лилиан знает свое дело. Беда в том, что слишком много детей нуждается в опеке. В большинстве случаев наша программа просто не работает. Лилиан знает это.

— Большинству семей, с которыми работает Лилиан, программа приносит больше вреда, чем пользы, — заметила Талли.

— Что же вы предлагаете, Талли? — спросил мистер Хиллер.

— Я считаю, что семьи, берущие детей, должны проходить настоящее обучение. Шесть часов инструктажа просто издевательство. Даже водить автомобиль человек учится дольше, а здесь речь идет о судьбе и жизни и детей, и тех взрослых, которые берут на себя ответственность за них. А если дети через нас попадают в плохие руки, то не лучше ли им было оставаться в родных семьях?

— Обучение стоит денег. На сколько вы предлагаете его увеличить?

— Два месяца. Восемь недель. Пять дней в неделю. Четыре часа в день. Прежде чем они наложат лапу на детей, прежде чем они наложат лапу на государственную субсидию. За это время надо платить. Совсем крохи. Но зато вы убедитесь, что они и в самом деле хотят помочь этим детям. Уверяю вас, мистер Хиллер, что к вам прибежит масса людей, стоит только помахать у них перед носом чеком. Но, обнаружив, что на это нужно больше времени, чем на приготовление индейки, останутся только стоящие.

Мистер Хиллер улыбнулся и покачал головой.

— Вы честный человек, Талли. Но в наши намерения совсем не входит отказать как можно большему количеству людей, желающих взять на воспитание ребенка. Скорее наоборот, мы испытываем в них острый недостаток.

— Нет, мистер Хиллер, у вас будет достаточно желающих. Надо только дать рекламу.

— Рекламу… — скептически переспросил мистер Хиллер.

Талли оживилась.

— Да, рекламу, сказала она. — Расклейте объявления во всех скверах вокруг Топики. Опубликуйте их в местных газетах. Призовите людей сделать что-то для своей страны. Что угодно, только действуйте, ради Бога.

В октябре Талли вынуждена была напомнить об обещанных ей деньгах. Тем более что мистер Хиллер поручил ей подготовить доклад в Комиссию по ассигнованиям с запросом на гораздо более крупную сумму, чем обычно. А вот Лилиан перестала с Талли разговаривать.

«Она, верно, надеется избавиться от меня с помощью двадцати недружелюбно настроенных членов комиссии, думала Талли. — Только меня такими пустяками не испугать».

— Я посещала мистера и миссис Арнауз все лето, — сказала Талли в заключение своего долгого выступления. — Я спросила их, почему их воспитанница Шарон всегда молчит. «Она не слишком разговорчива», — ответил мне мистер Арнауз. Ладно, допустим. Да и кто бы на ее месте был разговорчив? Шарон живет посреди прерии в обществе яков да коров. Ее родители умерли, а дядя и тетя решили забрать ее из школы. Учили дома. Но в свои семь лет Шарон еще не умеет ни читать, ни писать, зато знает, как доить корову. Она знает, как полоть грядки и мыть полы. Я поинтересовалась у мистера Арнауз, зачем они взяли воспитанницу, и мистер Арнауз, глядя мне в лицо и зная, что я представляю администрацию штата Канзас, вызывающе заявил: «Нам нужны деньги». Им нужны эти семь долларов в день. Семь долларов в день!

Леди и джентльмены, не деньгами мы должны завлекать жителей Топики. Мы должны показать им этих детей. Хотя бы Шарон, — продолжала она. — Показать им Шарон и сказать: деньги — это ужас. Ужас. Семи долларов в день едва хватает на еду для ребенка. Но кого это волнует? Шарон нужна ваша помощь, ваша забота. Все эти дети — несчастные дети. Это дети пьющих родителей, часто они сами пьют, употребляют наркотики и воруют, чтобы раздобыть на это денег. Они не ходят в школу, потому что некому их туда отправить. А когда они вырастут, один из них вполне способен изнасиловать вашу сестру, ограбить вашего брата. И такие примеры есть.

И я уверяю вас: люди, которые хотят взять на себя заботу об этих детях, не станут думать о деньгах. Те, кто думает только о деньгах, немногого добьются. Но некоторыми людьми движут и светлые устремления. Такие берут детей с улицы. Они берут их из мест заключения и из наркологических центров. Они заботятся о том, чтобы эти дети не обчищали ваши карманы. А деньги, которые вы выделите, мы потратим на рекламу и на необходимую в таких случаях подготовку, и пойдут они в конечном счете на нечто, что не измеряется деньгами. На будущее несчастных детей. И на наше с вами.

А сейчас наше агентство само забыло, для чего оно существует. А раз так, то как оно может напомнить об этом людям? Однако напоминать необходимо. И дело не в том, чтоб дать бедным семьям дополнительный доход, эти жалкие семь долларов в день. Мы здесь не для того, чтобы, просмотрев кучу бумаг, спокойно разойтись по домам. И не для того, чтоб не вылететь с работы, если нас исключат из бюджета штата Канзас.

Мы собрались здесь в первую очередь для того, чтобы напомнить, что есть на свете несчастные детишки. Детишки, которым не повезло родиться на…

Талли запнулась. Она хотела привести красочный и убедительный пример, но в голову пришел только Сансет-корт.