Запад-81 (СИ) - Лозицкий Николай Алексеевич

   - Вот здесь, как нам доложил комбат, приготовлен огневой мешок для врага, - заметил Знаменский, - но разве противник дурак? Разве он полезет в этот мешок? Нет, он изберет для наступления другое направление и всего скорее нанесет удар в стыке ротных опорных пунктов, которые мы только что легко обнаружили. Надеюсь всем командирам ясно, что сокрушить такую оборону нетрудно, даже при равенстве сил, а ведь такая оборона должна по своей идее сдержать противника, имеющего, как минимум тройное превосходство в силах и средствах. Приказываю, все недостатки устранить немедленно!

   Покидая батальон, Знаменский сказал командирам батальона и тем бойцам, которые были рядом:

   - Скоро мы должны показать и доказать, что учились не зря!

   Зато обрадовали артиллеристы ЛАПа, к которым мы с майором Знаменским добрались ближе к полуночи. Командир полка - высокий, подтянутый майор, с орденом Красного Знамени на гимнастерке, за войну с финнами, внешне уже вызывал к себе симпатии. Но главное, он превосходно знал свое дело, отлично организовал оборону. Обходя огневые позиции, занятые его артиллеристами, мы увидели, что здесь все было готово к встрече противника.

   Местность, лежащая перед артиллеристами, была ровной: ни оврагов, ни высоток, ни речек. Было весьма вероятно, что именно здесь и пойдут фашистские танки. Командир полка так расположил орудия, что немецкие танки, если они сунутся сюда, неминуемо попадут под перекрестный артиллерийский огонь. Все данные для стрельбы на батареях были подготовлены и выверены: установлены расстояния, определены прицелы. Ни одной минуты времени его люди даром не теряли: еще и еще раз отрабатывали взаимодействие, тренировались быстро переносить огонь, переходить на запасные позиции, оборудование которых также было завершено.

   После осмотра позиций артиллерийского полка, мы уже собирались возвращаться к себе в расположение, когда вышел на связь капитан Суховей и доложил, что по данным двух наших групп, в трех-четырех километрах на запад от Стоянова встала на ночевку крупная колонна техники, в составе приблизительно сотни танков, полусотни орудий калибра сто и выше миллиметров, около трехсот грузовиков и много другой техники. Уточнив по радио район, я с Васильевым и Знаменским развернули карту. Местность где противник стал на ночевку была выбрана им грамотно. С юга и севера он прикрылся болотистыми поймами двух речушек, с запада его прикрывали вторые эшелоны, а на востоке, со стороны Стояновы он наверняка выставил свой противотанковый заслон. Все это позволит немцам провести спокойную ночь, и уже утром они смогут продолжить наступление. Вот эту мысль, я и озвучил.

   - Что еще можете сказать товарищи майоры?

   Первым ответил Знаменский:

   - Сегодня, в ходе первого дня наступления, удалось завладеть мостом через Буг близ Хрубешува, который остался не взорванным, по нему через реку, перешла танковая дивизия противника. По плацдарму где она сосредотачивалась, с обеда постоянно наносятся нашей авиацией бомбовые и штурмовые удары. Благодаря вашим зенитчикам, которые хорошо дали прикурить немецким ВВС, сила воздействия авиации противника намного меньше чем могла бы быть. Поэтому считаю, что завтра с плацдарма под Черниковым будет нанесен удар ограниченной силы или вспомогательный, а вот стояновская группировка, сегодня прошла практически без потерь, если не считать роту танков и пехоту на бронетранспортерах уничтоженную на дамбе. Получив жесткий отпор, они там ни сегодня, ни завтра не полезут.

   Высказав все это на одном дыхании, Знаменский глубоко вздохнул.

   - Т-а-а-к, а что скажешь ты, Александр Сергеевич?

   - Все правильно, мне особо добавить нечего.

   - А все же?

   - Реально, до утра, мы можем организовать только одно мероприятие по срыву наступления противника - это провести контрподготовку. Ее цель может быть достигнута при условии, если подготовка, способ и время перехода противника в наступление будут вскрыты своевременно и безошибочно, а координаты объектов для ударов артиллерии и авиации определены с высокой степенью точности.

   - Кто у нас из разведчиков в том районе?

   - Лучик, Скороходов и можно подтянуть Омельченко.

   Развернувшись к Знаменскому, продолжил:

   - Вы связывайтесь со своим командиром корпуса и согласовывайте действия артиллерии корпуса и артиллерии сто тридцать пятой дивизии.

   Когда майор вышел из палатки к связистам, я обратился к Васильеву:

   - Тогда, Александр Сергеевич делаем так: эти трое, плюс все три ПРП и все наши РЛСки, я имею в виду АРК один и СНАР десять. Пусть выдвигаются прямо сейчас и по прибытии немедленно начать вскрывать цели. У немца железа много, пусть только мне кто-то из них доложит, что у него бегущая волна куда-то делась, вместо магнетрона поставлю на станцию!

   - Командир, надо бы позиции разведчикам указать...

   - Где карта?

   - Вот, смотри Николай Макарович, по данным разведки немцы ночевку устроили здесь. Васильев обвел карандашом кусок карты к западу от Стоянова. - Я предлагаю поставить наши эрелески на высотах 260, 257, 258, которые как раз с трех сторон охватывают район ночевки.

   - Но высоты 257 и 258 находятся южнее, и разведчикам придется или прорываться через расположение немцев, или обходить стороной. Обход западнее опасен возможностью напороться на немцев, а обход восточнее предполагает форсирование, судя по карте, обширное болото с протоками. В наших разведчиках я уверен, а вот цаоковские меня волнуют.

   - Обязательно переговори с цаоковскими капитанами на счет готовности техники к форсированию и если с этим у них все нормально, давай им в прикрытие по БТРу с десантом и отправляй на позиции.

   В этот момент зашел Знаменский и одновременно зазвонил телефон. Васильев взял трубку, а я начал слушать доклад Знаменского, с его слов, командир двадцать седьмого стрелкового корпуса, генерал-майор Артеменко не счел нужным привлекать всю артиллерию корпуса к контрподготовке. Невольно вспомнилось о киношном штампе - "генералы предали...". Голос Знаменского вернул к действительности:

   - Павел Данилович даст указание о привлечении всей артиллерийской группы, кроме "северной" к контрподготовке.

   Уф-ф-ф!!! Я сделал глубокий вздох, не всё так плохо, как я подумал поначалу, но все равно этого явно недостаточно! Что еще можно привлечь? Понятно - наш дивизион, что еще? Свои мысли повторил вслух и задал эти же вопросы Знаменскому.

   - Я тоже думаю над этим товарищ подполковник!

   По прошествии нескольких минут, я спросил у майора:

   - Ваши предложения?

   - Считаю необходимым встретиться с командиром 124-й дивизии и убедить его помочь в операции по уничтожению немецкой группы!

   - Ну что же, раз надо поехали! Где раположился штаб дивизии Вы в курсе?

   - Да, товарищ подполковник.

   Мы поехали на южный фланг нашей полосы обороны, в район где вела оборонительные бои 124-я стрелковая дивизия генерал-майора Сущего. Штаб его сейчас находился в лесу около Милятина. Прибыв на место, нам не составило большого труда найти штаб дивизии. Оставив БТР на опушке леса, по требованию охраны штаба, пришлось с полкилометра пройти пешком. Выделенный начальником караула боец шел впереди и указывал дорогу, сзади немного отстав, разматывая на ходу полевой кабель, шел наш связист и ловко укладывал его на кусты, которые постоянно попадались по пути. Вот, обогнув густые заросли орешника я увидел несколько палаток. В них, и из них постоянно входили и выходили люди в военной форме. Знаменский пошел в одну из палаток, на которую ему указал сопровождающий боец, а мы остались метрах в десяти от штаба. Рядом оказалось поваленное дерево, на котором мы втроем дружно устроились. Через несколько минут из палатки вышел майор, и увидев, что я смотрю на него, махнул рукой приглашая подойти. Уже вставая с дерева, я увидел, что мой начальник штаба уснул, его голова от усталости опустилась на грудь. В лунном свете бледное лицо с глубоко ввалившимися глазами кажется неживым, словно гипсовая маска. Он не спит уже вторые сутки... Повернувшись к связисту, сказал: