Мое первое убийство - Леена Лехтолайнен

Яна положила трубку у телефона. До меня доносились плач ребенка и воркующий голос Яны. Я и представить не могла, что моя давнишняя подружка умеет разговаривать таким нежным голосом. Вскоре плач прекратился.

— Может, Юкка не поделил девушку с каким-нибудь крутым парнем? — со вздохом предположила Яна, возвратившись к телефону. — Иногда у меня создавалось впечатление, что он хотел иметь всех окружающих женщин. Казалось, ему было не важно, с кем спать.

— Ты знакома со всеми, кто был на даче в этот день? Как по-твоему, кто-то из них мог иметь зуб на Юкку?

— Да, я знаю всех, кроме, пожалуй, Юри. Зуб на Юкку?.. — Яна надолго задумалась. — Возможно, Сиркку Халонен. На гастролях в Германии у нее был роман с Юккой, после чего она порвала со своим другом… Наши отношения закончились немного раньше, вскоре после этого я встретила Франца. Когда мы вернулись, Юкка снова пытался за мной ухаживать, он не хотел верить, что мое сердце осталось в Германии… А Сиркку так ничего и не поняла, она бегала за Юккой, выясняла с ним отношения, обвиняла в том, что он разрушил роман с ее прежним другом.

— Сейчас Сиркку общается с Тимо Хуттуненом. Как ты думаешь, у них серьезно?

— Хуттунен? Этот деревенский увалень с такими соломенными волосами? Да-а, Сиркку явно понизила планку… Ну уж не знаю, какие у него внутри кипят страсти, может, он жутко ревновал свою подругу к ее бывшим парням?

Заканчивая разговор, Яна просила передать привет всем знакомым, особенно Тулии. Мы договорились, что она позвонит, если вспомнит что-нибудь существенное. А я все же попросила пограничные службы проверить, посещали ли господин и госпожа Шен Финляндию пару дней назад. Мне не удалось быстро получить информацию касательно Яны, поскольку она была гражданкой Финляндии, но немецкий подданный Франц Шен в Финляндию не приезжал, во всяком случае самолетом не прилетал. Я решила еще уточнить, покидали ли они в это время Германию, хотя, честно говоря, вряд ли кто-то из них был причастен к произошедшему.

«Мальборо Финляндии» всю прошлую неделю проходила в водах Атлантики. Никто из экипажа за последнюю неделю не ступал на твердую землю, так что Петера Валроза и Ярмо Пелтонена можно было смело вычеркивать из списка подозреваемых. Как я и предполагала.

Я быстро перекусила на работе. К счастью, газетчики еще не успели разнюхать подробности, поэтому никаких сенсационных заголовков в вечерней прессе не появилось. Журналисты пытались до меня дозвониться, но, к счастью, все звонки переводились на шефа, который коротко отвечал, что дело расследует старший констебль Каллио. Уверена, им было любопытно, кто скрывается под фамилией Каллио — мужчина или женщина? Впервые на их памяти расследование убийства было поручено женщине, и они не знали, как к этому относиться. С одной стороны, это могло вдохновить девушек поступать в школу полиции, но, с другой стороны, мне не очень хотелось светиться в газетах, поскольку я сама еще не была уверена, что хочу продолжать карьеру полицейского. Сегодня журналисты кормили читателей жареной новостью: эстонская проститутка ограбила своего клиента — возмущалась газета «Илта-Саномат», ей вторила «Илталехти» — дорогая шлюха обобрала финна. Я усмехнулась: «Ничего особенного, обычный бартер».

Я запихнула в рот остатки обеда и направилась к себе. Еще в коридоре услышала, как у меня в комнате разрывается телефон, и рванула, как бегун-спринтер на финише.

— Привет, это Хайканен из лаборатории. Я посмотрел этот топор…

— Ну и?..

— Его сполоснули в море, на нем морская соль. Кровь тоже осталась. Даже два вида. Один пока определить не могу, возможно, придется брать на анализ образцы у подозреваемых. Другой вид — кровь Пелтонена. А еще на нем кожа с затылочной части головы, волосы и земля. В какой грязи, черт побери, он лежал, откуда тебе его притащили?

— Но это точно орудие убийства?

— Похоже. Это был удар обухом топора.

— А что ты можешь сказать о втором виде крови?

— Я не уверен на все сто, но, судя по тому, что там была чешуя, можно предположить, что это какая-то рыба. Не могу сказать, какая именно.

Рыба… Мирья поймала щуку. Может, ее оглушили этим топором?

— А отпечатки пальцев?

— Сколько угодно. Мне кажется, что убийца мыл не весь топор, а только сполоснул топорище в море, поскольку на рукоятке вообще нет морской соли. Зато там остались пальчики. Саркела и Расинкангас.

— Ого! И что ты про них можешь сказать?

— У Расинкангас интересное расположение отпечатков. Она держала его топорищем вниз. В таком положении можно поднять топор с земли, но невозможно нанести удар. Хотя в принципе возможно ударить обратной стороной, но при этом неестественно выгибается запястье.

— Похоже, она переносила его с места на место. — Я взяла тяжелую линейку и задумалась, представляя, что держу в руке топор.

— Много отпечатков Саркела, он держал топор по-разному. Но больше всего в классическом положении, так, как рубят дрова. Часто перехватывал его поудобнее. Больше ничего интересного.

— Хорошо. Я сегодня планировала съездить в Вуосаари, но сначала надо здесь уладить пару вопросов.

Я порылась в памяти телефона и нашла номера Антти и Мирьи. Мне повезло. Мирья подрабатывала в магистрате совсем недалеко от полицейского участка.

— Добрый день, говорит старший констебль Каллио. Мне необходимо срочно с тобой встретиться. Сможешь прийти сегодня в два часа дня? — Судя по голосу, Мирья совсем не удивилась моему звонку. Она ответила, что постарается прийти во время обеденного перерыва. Труднее было дозвониться до Антти. На кафедре университета он отсутствовал, к счастью, мне удалось застать его в библиотеке математического факультета.

— Я сам планирую свое время. Особенно сейчас, летом, когда нет занятий. Так что могу подойти к трем, без проблем.

Антти тоже не задал никаких вопросов. Я заказала машину, чтобы отправиться в Вуосаари, осмотреть мостки и место, где нашли топор. Я устала, мне было тяжело представить задержание Мирьи или Антти. Хорошо бы услышать чистосердечное признание…

Мирья появилась без опоздания. Черная юбка и строгая белая блузка выглядели соответственно траурной ситуации. Но ни малейшей печали на лице. Облик легко соответствовал и деловым переговорам, и визиту в банк, и допросу в полицейском участке.

— Как прошли вчера поминки? — спросила я сухо. Мне хотелось, чтобы на ее лице отразились хоть какие-нибудь чувства.

— Очень хорошо. — Совершенно нейтральный тон. Никаких эмоций.

— Что ты имеешь в виду?

— Никто не хотел в одиночку возвращаться домой — кроме Антти, хотя мы пытались уговорить его пойти с нами. Мы могли спокойно все обсудить и попытаться понять, как же это произошло.

— И что вы поняли?

— Хочется верить, что Юкка погиб в результате несчастного случая. Не самоубийства. Он не мог с собой покончить, он слишком себя любил. Или все-таки убийство? Кажется маловероятным, хотя Юкка был довольно неприятным типом. Конечно, я понимаю, нас всех будут подозревать до тех пор, пока не найдут убийцу. Сиркку просто в истерике.

— Вы обвиняли друг друга?

— Кое-кто подозревал Антти, считая его желание держаться в стороне от других признаком вины. Но не все так думают. Юри утверждал, что он слышал, как Антти ночью заходил в комнату Юкки, но он был настолько пьян, что вряд ли действительно мог что-то слышать… Если это убийство, то я по-прежнему подозреваю Тулию. У нее иногда случаются приступы неконтролируемой ярости.

— Не знаю, можно ли утверждать, что это было убийство, но в Вуосаари найден топор с кровью Юкки. И на нем твои отпечатки пальцев. Как ты можешь их объяснить?

На мгновение на лице у Мирьи отразилось недоумение, которое быстро сменилось усмешкой.

— Так вот, оказывается, зачем ты меня сюда вызвала! Да, я пару раз брала в руки этот топор. Кто-то бросил его посреди веранды в сауне, и я отнесла его в угол, чтобы никто не споткнулся. Позже вечером я рыбачила и поймала большую щуку. Я крикнула, чтобы кто-нибудь помог мне с ней расправиться. Антти принес топор и ударил щуку. Возможно, в этой суете топор и забыли на мостках. Знаешь, если бы я решила им воспользоваться, чтобы убить человека, то надела бы перчатки. Об этом пишут в каждом детективе, — фыркнула Мирья. — Чьи еще отпечатки пальцев вы нашли? Антти? Он вечером рубил дрова для сауны, больше никто из ребят об этом не хотел беспокоиться. А Антти сказал, что ему нравится рубить дрова, это видно по его бицепсам. — Мирья вдруг покраснела.

Я вспомнила слова Тулии о том, что Мирья влюблена в Антти. Оказывается, ничто человеческое ей не чуждо. «Что ж, у нее неплохой вкус», — подумала я и разочарованно вздохнула. Разумеется, всему есть естественное объяснение. Конечно, Мирья никогда не расскажет мне всей правды. Антти запросто мог позже взять топор и после рубки дров, а уж силы и умения нанести смертельный удар ему не занимать. К тому же он единственный из всей компании, у кого настолько высокий рост, чтобы нанести удар сверху, даже если Юкка стоял. Если же он сидел, то рост убийцы не имел значения. Меня позабавило откровенное желание Мирьи защитить Антти. Она даже не пыталась скрыть свое отношение к нему.