Я никогда не была спокойна - Амедео Ла Маттина

товарищ подхватил ее на руки и, не произнося ни слова, донес до дома доктора. Анжелика промокла, и он встал на колени и начал снимать с нее мокрые туфли. «Пожалуйста, не надо», – сказала она, но он, будто не слыша, снял ее туфли и поставил у печки сушиться. Отошел в сторону и написал на клочке бумаги: «Уважаемая товарищ Балабанова, я хотел бы отдать свою жизнь, чтобы спасти вашу. Я заикаюсь и всегда чувствовал себя человеком второго сорта. Мои родители умерли, когда я был еще мал, и я вырос благодаря людской благотворительности. В детстве другие дети дразнили меня и смеялись надо мной. Я не могу принимать участие в дискуссиях рабочих. Но когда я услышал, как вы говорите, я сразу понял, что вы принимаете близко к сердцу и выступаете за таких людей, как я, за всех угнетенных, несчастных, униженных»[71].

Ради этих людей Балабанова живет. Но сейчас не время для эмоций: в крышу летят камни, Анжелика рискует жизнью. Выйти из укрытия невозможно, слишком опасно; когда приехал заказанный экипаж, дверь ей открыл все тот же молчаливый человек, он же закрыл ее как щитом от бесновавшихся женщин. В Балабанову летели плевки и пригоршни пыли. Взбешенные женщины-католички замахивались палками. Ее защитник положил руку в карман. «Не трогайте револьвер!» – прокричала она. Несмотря на весь шум, женщины отступили. Анжелика села в экипаж, лошади рванули, экипаж умчался. В следующие дни в Стабио профсоюзы организовали большую демонстрацию и тогда же было открыто отделение социалистической партии.

Газета «Вперед, соратницы!» постепенно получила известность в итальянском обществе и понемногу распространялась в Италии. Главная мечта Анжелики и Марии – сделать ее трибуной, открытой для работниц, умеющих писать, но также и для безграмотных угнетенных женщин, которые сами не могли описать на бумаге условия их работы. Было решено составить из их рассказов статьи.

Большинство статей, как и письма, полученные в газету, были посвящены отношению к церкви и религии. Нередко писал муж, который узнал, что жена и теща, тайно от него, крестили сына… или письмо было от юноши, рассказывающего о своей проблеме: он любит девушку, но ее условие – венчание в церкви, или, например, родители просили совета, как воспитывать детей, чтобы они выросли свободными, жаждущими правды, честными, бескорыстными, творящими добро, не думая о будущем вознаграждении. Мужчины и женщины, мечтающие о триумфе справедливости, равенства, всеобщего благоденствия[72].

Ответы Анжелики и Марии антиконформистские и антиклерикальные. Они пишут, что государство не должно субсидировать религиозные институты. Их мнение: настоящий социалист должен быть атеистом. В любом случае религия должна остаться делом личным и не влиять на политические предпочтения, их диктует материалистическое видение истории. «Маркс никогда не утверждал, что он объяснил все. Он хотел лишь указать единственный научный метод понимания истории»[73]. Любовные отношения необязательно должны быть скреплены браком. Союзы должны основываться на «искренних чувствах, взаимном уважении и безусловной верности, ведь в основе отношений – правдивость, без всякой оглядки на так называемое общественное мнение»[74].

Но настоящим делом Балабановой стали собственные расследования на месте. Одно из них касалось швейцарских религиозных сообществ, посылающих монахинь в итальянские провинции в поисках девушек, ищущих работу. «Сестры» являлись в семьи, рассказывали о своих религиозных чувствах и предлагали сопровождать их дочерей в Швейцарию, где их ждет рабочее место на текстильной фабрике. Разумеется, спать они будут в монастыре, под их надзором! Родителям не о чем беспокоиться, они лишь будут получать часть денег, заработанных девушками. Проблема в том, что эти богобоязненные девушки почти ничего получать не будут: жалование, и без того скудное, владельцы фабрик отдают монахиням, и после вычетов платы за питание, штрафов за «прегрешения» и различных церковных пожертвований девушкам и их семьям не остается почти ничего.

Расследование Балабановой наделало много шума и было описано во многих газетах. Вмешалось даже итальянское правительство. На этой волне газета «Вперед, соратницы!» начала разоблачительную кампанию, вызвавшую отклик либеральной общественности. Анжелику пригласили на Всемирный съезд вольнодумцев, где она должна была обо всем рассказать. Сначала она хотела отказаться, поскольку эти вольнодумцы были главным образом антиклерикалами, верившими в систему прибыли и в капитализм. Но в конце концов ее убедил аргумент, что ее доклад будет опубликован в прогрессивных журналах по всему миру и прочтен множеством рабочих.

Она соглашается поехать в Рим. Она не была в столице Италии два года. Город кажется ей красивее, а солнце ярче, чем прежде. К тому же съезд проходит в ее университете. Когда она поднимается на кафедру, ее охватывает революционный порыв. В зале полная тишина. Все взоры устремлены на нее. Балабанова уже опытный оратор, сначала она ублажает слух либералов, произнося антиклерикальную речь, а затем гневно выступает против того, что является истинным злом в той истории, что так интересует либералов: против капитализма. Единственная возможность решить проблемы – уничтожить частную собственность на средства производства. Нужна социальная революция, а не просто постепенные реформы. Она хочет остудить присутствующих либералов, сторонников свободной торговли, но они так увлечены пылом русской гостьи, что аплодируют, это удивляет Анжелику. Среди них есть несколько ее бывших университетских преподавателей, которые не замечали ее во время учебы. Одним словом, это триумф. В кафе Aragno, куда робкая студентка некогда провожала Лабриолу, она становится знаменитостью. Все хотят с ней поговорить, пожать ей руку, сказать комплимент, попросить адрес, чтобы пригласить на другие встречи.

Итальянские журналисты убедительно передают выступление Балабановой, в свободомыслящих изданиях повторяется ее имя. На ее редакционном столе множатся письма с приглашением на другие встречи и съезды. Среди них – приглашение на женский социалистический съезд, который состоится в Риме в 1906 году: ей предлагают председательствовать.

Должно быть, Анжелике было в эту пору двадцать девять лет, это «новая женщина», современная, участвующая в битвах за свободу и эмансипацию личности. Она активно выступает в защиту сельских учительниц, попадающих под власть синдиков и приходских священников, требующих «внеклассной работы», которая не ограничивается уборкой их жилища и церкви. Она борется то, чтобы женщины зарабатывали столько же, сколько и мужчины, за одну и ту же работу, а не в два раза меньше. Но в первую очередь, вместе со своей пылкой соратницей журналисткой, – за закон о разводе и права голоса для женщин.

Глава шестая

Бесцветный Ленин

Анжелика теперь знаменита. К тому же она русская. Русские очень востребованы во всех радикальных кругах. В Италии и Швейцарии образовалась обширная русская колония, состоящая из беженцев и интеллигенции, отличающихся упорством и