Правовое регулирование международных частных отношений - Владимир Кудашкин

Прежде всего, необходимо исходить из того, что государство, как системное явление, находится в определенном соотношении с обществом, а конкретнее – системой его социально-экономических отношений. С другой стороны, общество составляют отдельные люди и социальные группы, призванные удовлетворять те или иные социальные потребности. Возникающие между ними связи и отношения образуют целостность – систему внутригосударственных отношений.

Закономерен вопрос: почему внутригосударственные отношения образуют системную целостность? Методологические подходы для исследования этой проблемы были предложены Е. А. Поздняковым применительно к системе межгосударственных отношений, но вполне могут быть использованы и для исследования системных свойств внутригосударственных отношений. Е. А. Поздняков пишет: «Всякая система может рассматриваться как целостное образование, если она, как минимум, охватывает явления однопорядковые, соизмеримые, явления одного качественного уровня, связанные отношениями неразрывной взаимосвязи и взаимодействия»[138].

Однопорядковость является первичным условием рассмотрения явлений как систем. Именно потому, что в основе (базисе) международного права лежат только однопорядковые межгосударственные отношения, надстройка над ними определяется характером и свойствами этих отношений, а точнее, структурой системы межгосударственных отношений. В силу того что последняя представляет собой определенным образом организованную совокупность связей между государствами, надстроечные отношения, опосредующие эти связи, направлены на их регулирование. Таким образом, комплекс правовых явлений, входящих в надстройку структуры системы межгосударственных отношений, в свою очередь, должен быть однороден своему базису. Указанной надстройкой является международное право, характеризуемое также системными признаками.

Системный подход к международному праву позволяет сделать вывод, что его базисом не могут выступать иные международные отношения, чем межгосударственные. Это предопределено объектом международного права, в качестве которого выступает структура системы межгосударственных отношений. Следовательно, иные международные отношения, в том числе международные отношения между частными лицами или частного характера, не могут входить в систему межгосударственных отношений. Здесь необходимо заметить, что использование критерия субъекта общественного отношения не дает объективной картины о специфики межгосударственных общественных отношений. Государства также могут выступать во взаимодействии между собой в качестве субъектов частных отношений, а также вступать в частные отношения с юридическими и физическими лицами. Однако такие отношения не относятся к межгосударственным, в силу того что ключевым звеном системы межгосударственных отношений является ее структура, которая сама представляет совокупность (целостность) определенным образом организованных связей между государствами. В основе этих связей лежат специфичные потребности государств во взаимодействии и сотрудничестве в целях обеспечения их существования посредством межгосударственных связей и отношений. В рамках этих отношений удовлетворяются специфичные интересы государств, направленные на поддержание в равновесии системы межгосударственных отношений посредством установленных между ними связей. На основе частных потребностей и интересов объективно не может быть создан какой-либо комплекс связей в силу их разнородности с потребностями и интересами государств, определяющих совокупность (целостность) связей в рамках структуры системы межгосударственных отношений.

Как отмечает Р. А. Мюллерсон, «то обстоятельство, что государство, являясь элементом международной системы, в основном находится вне ее, подчеркивает необходимость изучения соотношения международного и национального права как различных систем права. Входя в различные более широкие системы, являясь их регулирующими подсистемами, они не могут образовать единую целостную систему…»[139]. Автор признает невозможность вхождения международной и национальных систем права в единую систему, как объективно существующую реальность. Однако обоснование этому автором не дается. Применяя системный метод, он не углубляется в собственно системный анализ, т. е. раскрытие тех или иных аспектов социальной действительности через системные свойства социальных явлений, в данном случае – систем права.

Для объяснения причин невозможности вхождения систем международного и национального права в единую систему необходимо прежде всего исходить из того, что эти системы являются следствием соответственно систем межгосударственных отношений и внутригосударственных отношений. В социальной действительности они выступают не только сами по себе, и даже не столько сами по себе, а как надстройки указанных систем. Кроме того, несмотря на то, что одним из ключевых элементов каждой из систем является государство, оно выступает в этих системах в разных качествах. Для системы межгосударственных отношений определяющим социальным явлением становится не отдельное государство, а совокупность государств, взятая целиком, или в определенной своей части. Исключение одного государства может в той или иной мере изменить конкретно-историческое содержание системы межгосударственных отношений, но не ее инвариантную структуру, т. е. система останется системой. Именно этим обстоятельством определяются характер, содержание и в конечном итоге сущность системы межгосударственных отношений и, соответственно, ее надстройки. Она представляет собой совокупную целостность связей и отношений не одного государства с другими, а всех или определенной части государств. Таким образом, конкретное государство в этой системе не является ее ключевым звеном, связи и отношения с которым определяют сущностные черты системы. Эти черты определяет особым образом организованная целостность связей и отношений между государствами. Как отмечает Э. А. Поздняков, «понятие “элемент” применительно к целостной сложноорганизованной системе есть… понятие условное, относящееся к системно-морфологическим, а не системно-структурным характеристикам объекта. Утверждение о том, что элементами системы являются государства, международные организации и т. д., ничего еще не говорит о специфике системы межгосударственных отношений как целостности»[140].

Совсем иную картину мы наблюдаем при исследовании системы внутригосударственных отношений. Здесь мы видим, что государство также элемент системы. Но его роль в этой системе качественно иная. Государство является ее ключевым элементом. Если его убрать, то исчезнет система внутригосударственных отношений. Это будет, например, нравственная система общества, так как в ней будут существовать связи и отношения между людьми, или какая-либо другая, но не система внутригосударственных отношений. В силу своего особого, ключевого характера именно совокупность связей и отношений государства с другими социальными явлениями (людьми и социальными группами) образует вполне конкретную целостность однородных связей и отношений, институализированную в систему внутригосударственных отношений.

Указанные связи и отношения не пересекаются с теми, которые возникают между государствами в рамках взаимодействия в мировой системе социально-экономических отношений. Это предопределено тем обстоятельством, что хотя одной из сторон и тех и других связей и отношений выступает государство, противоположной стороной в системе межгосударственных отношений являются другие государства или группы государств, а в системе внутригосударственных отношений – люди и образуемые ими социальные группы. То есть возникают разнонаправленные, разнокачественные и, главное, разнородные связи и, соответственно, отношения. Несмотря на то, что одним из источников этих связей и отношений выступает государство, «в сложноорганизованной системе важны не элементы или ее части сами по себе, а те связи и отношения, в которых они находятся и которые как раз и характеризуют жизнедеятельность системы, важен особый для каждой системы способ связи элементов системы, благодаря которому система функционирует и развивается»[141].

Если рассматривать государство как самостоятельный системный элемент, то можно было бы только прийти к выводу о едином характере возникающих на его основе связей и отношений и существовании единой мировой системы. Следствием такого вывода стало бы признание факта существования единой системы права, являющейся надстройкой над мировой системой. Однако системы социальных отношений формируются не по признаку субъекта или объекта общественных отношений. Деление общественных отношений по критерию субъекта-объекта не позволяет выявить в предмете исследования системные свойства и в конечном итоге получить должное представление о нем как о системном явлении. Такое знание может дать только изучение объекта исследования, т. е. государства, через его системные свойства, а именно через его связи и отношения с другими явлениями социальной действительности. Причем истинную исследовательскую ценность при таком подходе представляют не сами государства, люди или социальные явления, а те связи и отношения, которые возникают между ними. И здесь мы видим вполне конкретную картину: данные связи и отношения, во-первых, имеют вполне определенную однородность; во-вторых, они не пересекаются; в-третьих, их свойства и качества, взятые в совокупности, формируют конкретную целостность, характеризуемую свойствами интегративности. В конечном итоге, все это позволяет институализировать связи и отношения в качестве вполне определенных системных явлений – систем межгосударственных отношений и систем внутригосударственных отношений.