Без права на жизнь - Роман Рейн

– Вот и славно, я знал, что мы договоримся. Мне как раз требуется на эту должность решительный человек с военной подготовкой. Ты стрелять умеешь?

– В училище меня научили стрелять от сигарет до самонаводящихся ракет класса «Земля поверхность», – ответил Овальд. – Причем, стрелять для старослужащих первое, было значительно тяжелее.

Мистер Старк, нырнул куда-то под стол и с довольным видом достал из ящика стола бутылку коньяка и пару бокалов. Вопросительно изогнув брови, он взглянул на Овальда.

– Я не буду – отказался Овальд.

Он никогда не был рьяным трезвенником. В хорошей компании и под хорошую закуску – пожалуйста. Но пить алкоголь без всякого повода, закуски и компании – верх пошлости. Да и не понимал он никогда смысла выпивки в маленьких порциях. Одно дело, когда ты раз в пару месяцев напиваешься вдрызг, проводишь хорошо и весело время, а на утро, созваниваешься по телефону со вчерашними подельниками и пытаешься собрать по крупицам вчерашний вечер. Такой вид потребления алкоголя вполне полезен, если не злоупотреблять. Очищает организм и душу. Но в чем смысл мусолить маленькими порциями дорогостоящее пойло каждый день? Этого он никогда не понимал. Рюмочку для аппетита, рюмочку для лучшего сна, рюмочку для лучшего мышления и так далее. В голову алкоголь не бьет, веселья – никакого. Только гадостный привкус во рту и не перебиваемый перегар круглыми сутками.

– И правильно. А я, пожалуй, приговорю бокальчик – сказал Старк, булькая бутылкой над бокалом. – Твоей основной задачей будет охранять моего сынишку. Будешь возить его на автомобиле туда, куда потребуется. И не дай Бог, если с него хоть волосок упадет…

– Не беспокойся, я его обрею наголо.

– Шутки шутками, но ситуация серьезная. Ему постоянно будут угрожать расправой, и ты обязан его защитить, пусть и ценой своей жизни.

– Понятно. Скажи, а его хотят похитить с целью выкупа? Богатый папочка и все такое…

– Он у меня не обычный мальчик. Понимаешь, он болен неизлечимой болезнью. Ему постоянно кажется, что он спит.

– В смысле, он лунатик? – спросил Овальд.

– Не совсем, – грустно ответил мистер Старк. – Просто ему кажется, что он спит, когда бодрствует. А во сне ему кажется, что он живет. Представь себе, какие открываются возможности, когда ты думаешь, что это все сон? Ты волен делать все то, что заблагорассудится, не боясь никаких последствий за содеянное.

– Возможно это все потому, что у него богатый отец? Будь у меня вседозволенность, я бы возможно, тоже бегал по улице голым, и разбрасывал пачки денег от счастья.

– Если бы он просто бегал голый.… Сколько раз мне приходилось вытаскивать его из полиции, ты бы только знал. Утром он просыпается дома живой и здоровый, считая, что в камеру его посадили во сне, а не на в настоящей жизни. Сегодня он может придумать ограбить банк, а назавтра он решит, что ему осталось жить всего один день и он начнет бегать в поисках лекарства, ищет какой-нибудь выдуманный им антидот. А может просто бегать по городу и мочиться на прохожих. Он мой единственный сын. С этим нужно как-то жить.

– Даже не знаю.… Охранять идиота – не мой конек.

– Не нужно так о нем говорить! – рявкнул Старк, хрястнув по столу кулаком.

– Хорошо. Только не нужно так нервничать и вести себя как хозяин этого мира. Будь проще Старк, и люди к тебе потянутся – нравоучительно заявил Овальд.

– Извини. Нервы, сам понимаешь.

– Нет, не понимаю.

Мистер Старк оттолкнулся ногами от пола и слегка вращаясь, откатился в кресле к шкафу. Порывшись в ворохе бумаг, небрежно валяющихся на полках, он достал клочок чистой, слегка помятой с угла бумаги и начал на нем что-то старательно писать. Завершив писанину залихватским автографом, мистер Старк подкатился в кресле обратно к столу и протянул бумагу Овальду:

– Ради тебя я сделаю исключение, и мы подпишем трудовой договор. С другими рабочими я этого не делаю. Они – мое имущество. Они мои целиком и полностью. А ты будешь свободным наемным работником, работающим по контракту. Правда, для того что бы расторгнуть его, тебе понадобиться продать обе почки и оплатить компенсацию, но все же ты будешь свободным человеком. Бесплатное питание, койка-место и даже чуть-чуть наличных будет тебе выдаваться ежемесячно.

Овальд бегло просматривал написанные каракули на листе бумаги, улыбаясь все шире и шире.

Старк, увидел довольную улыбку на лице Овальда и понял, что дело сделано. Протянул Овальду ручку, нетерпеливо сказав:

– Чего тут думать? Подписывай, это же просто райское предложение. Ничего делать то и не нужно. Просто всегда быть начеку.

– Понятно. Низкая зарплата компенсируется высоким уровнем ответственности. А почему тут нет пункта о передачи моей души в вечное пользование? – совсем уж довольно улыбаясь, спросил Овальд.

– Какой души? – не понял Старк.

– Моей души. Серенькой такой, невзрачной и никому не нужной.

– Не понял…

– Вот и я не понял. Это договор или мое завещание, судя по которому даже мое тело после смерти будет принадлежать тебе?

– Это контракт. Так сказать подарок. Ты – юбилейный тридцатый охранник для моего сына.

– Даже не буду спрашивать, что случилось с предыдущими. Знаешь, а у меня есть тоже для тебя подарок! Судя по всему, я первый человек, кто отказывается от этой должности. Поэтому, в честь дебюта, я дарю тебе запятые, тире, и чуть-чуть грамотности. Я ухожу – объявил Овальд, возвращая бумагу работодателю.

– Как ты смеешь, нищеброд? – возмутился Старк, медленно вырастая из-за стола.

– И вот еще что. Болезнь твоего сына излечима. Работа и только работа лучшее лекарство от всякой выдуманной хрени, которая разрушает мозг, – обернувшись возле порога, сказал Овальд.

– Стоять! Ты еще пожалеешь об этом, когда будешь подыхать в канаве от голода!

– Не сомневаюсь. Но, лучше жалеть о содеянном, чем о том, чего не сделал. Удачи тебе, рабовладелец.

Овальду очень хотелось напоследок сильно хлопнуть дверью, но он сдержался и пошел прочь от доносившейся брани из приоткрытой двери кабинета мистера Старка.

Глава 4. Истинные люди

Овальд присел на край фонтана и наклонился, чтобы умыть лицо прохладной водой. Зачерпнув пригоршню затхлой воды, он размазал ее по соленому лицу.

Только сейчас он понял, что не видел своего отражения с тех пор, как его подвергли криоконсервации. Он долго смотрел на свое отражение. Внешность у него была прежней. В больнице его даже заботливо постригли и гладко побрили, перед тем, как выставить его за дверь. Только кожа лица теперь была какой-то бледной и жирной, словно ее намазали воском. Взгляд тоже стал другим – холодным и безжизненным, как у древнего старика. С умытого лица монотонно падали капли, которые создавали рябь по воде, отчего плавающие пожухлые, осенние листья уплывали в сторону.

Овальд, желая зачерпнуть еще пригоршню влаги, опустил руку в воду. Внезапно собственное отражение резко схватило его за запястье и потянуло вглубь. Закричав от испуга, Овальд попытался вырваться, но отражение высунуло другую руку из воды и, схватив за голову, утащило его под воду…

Борясь за свою жизнь, Овальд жадно хватал ртом воду, легкие быстро заполнялись водой. По всему телу пошли ужасные судороги. Неподвижно застыв в позе эмбриона, он плавно пошел на дно. Перед глазами закружился яркий калейдоскоп, в котором мелькали симметричные узоры. Сознание Овальда утонуло в нем, и наступила тьма.

***

Едва он открыл глаза, как увидел перед собой… самого себя. Двойник был точной копией, только лоска в нем было больше, чем предостаточно. На нем был темно-серый эластичный костюм, чем-то напоминающий ОЗК.

Овальд почувствовал себя вполне бодрым, воды в легких не ощущалось. Наверное, этот тип сумел быстро вытащить его из воды, поэтому не успел вдоволь нахлебаться. Не проронив ни слова, Овальд поднялся на ноги и стал сверлить взглядом близнеца.

– Даже не спросишь, где ты? – дружелюбно улыбнулся двойник.

Овальд осмотрелся по сторонам. Это была не Земля… Точно не Земля.

На ярко-желтом небе не было солнца, не было облаков. На нем вообще ничего не было, словно вместо неба растянули силиконовый, идеально ровный, натяжной потолок.

Над Овальдом нависали сплетения невероятно длинных, бетонных, навесных мостов. Правда назвать их навесными было сложно, поскольку не было видно никаких опор и толстых косичек тросов: где мост начинается, а где заканчивается, сложно было определить. Примечательно было и то, что мосты были не только горизонтальными, но и вертикальными с разным градусом наклона. Создавалось впечатление, будто гигантский паук аккуратно сплел эту бетонную паутину. То и дело на огромной скорости просвистывал какой-то транспорт. Все это происходило настолько быстро, что Овальд как ни старался, не мог уловить даже очертания мимо несущегося транспорта.