Дом проблем - Канта Ибрагимов

По правде, не должен мужчина, тем более старик, одиноким жить, вот и решили на старости лет деда женить. Невеста — односельчанка, уже не молодая, одинокая, рано овдовевшая женщина. Вот так решили Мастаевы вопрос одиночества Нажи, даже свадьбу на потеху и по настоянию односельчан сыграли. А на следующий день Ваха уже ехал в Грозный и от усталости ни о чем не думал. Водитель автобуса, земляк, предложил ему заднее сиденье, где мягко и потеплее, и спросил:

— Правда, что тебе в «Образцовом доме» жилье дали?

Ну что на это Ваха ответить мог? И на работе, и на футболе, а теперь и в селе его об этом спрашивают. И не может он всем объяснить, что он в чуланчике «Образцового дома» живет, что он тот же рабочий Ваха Мастаев, а его мать — так же уборщица. Нет. Все знают — в «Образцовом доме» просто так не живут. Постепенно начинает осознавать это и сам Ваха.

Каждая более-менее значимая эпоха оставляет после себя какой-либо архитектурный след. В этом отношении почти во всех крупных городах областного или республиканского значения бывшего СССР можно по виду определить так называемые «сталинские» дома или «хрущевки». А за время правления Брежнева — тоже весьма длительный период, а такого понятия, как «брежневские» дома, не осталось — вывод огульный, да напрашивается: это не только время застоя, как его позже назвали, это время заката красной коммунистической звезды, и оно вряд ли могло что-либо значительное после себя оставить.

И если сделать краткий, по всей видимости, поверхностный и однобокий экскурс в историю становления Советского Союза, то изначально можно сказать, что Октябрьский переворот, или, если удобно, революция, это конечно же некоторое влияние из-за рубежа, заинтересованность и поддержка некоторых стран, ведь еще тлела Первая мировая война. Тем не менее корни революции и ее силы зрели внутри царской малопросвещенной, полукрепостнической России, где народ исторически был привержен к унижению и всерьез воспринимает лишь силу и власть.

Печальные итоги последних войн царской России — русско-японской и Первой мировой — показали, насколько ослабла власть. Великая держава не только перестала претендовать на новые территории, но и свои уже не могла удержать. Имперское величие и статус сверхдержавы явно пошатнулись. В этих условиях не столько внешние факторы, сколько внутренние противоречия России стали неудержимы, как пожар вспыхнул бунт, управлять которым и явилась кучка революционеров-аферистов.

Восставшие бунтари — это огромные людские массы, которые из поколения в поколение пребывали в угнетении. Теперь эти массы получили исторический шанс своего более человеческого существования, своего освобождения и наконец — признания как равных среди равных. Именно такие лозунги выдвигали новоявленные вожди, и эти лозунги манили народ вперед.

Что бы там ни говорили, а революция — это все-таки зрелость масс, это новый этап развития общества. И это подтвердили несколько послереволюционных десятилетий, когда Советский Союз не только выстоял и победил во Второй мировой войне, но значительно расширил свои границы, расширил сферу своего влияния и совершил прорыв в экономике, науке, культуре.

Другое дело, что все это было достигнуто путем всепоглощающего всеохватного террора, который связывают прежде всего с именами Ленина и Сталина. Оправдать этих кровожадных вождей невозможно, однако дело не в этих личностях, ибо только безжалостный тиран мог стать вождем. Когда многомиллионные массы людей буквально в одночасье вырвались из-под гнета, то, боясь возмездия, и иного, кроме насилия, не ведая, они стали безжалостно уничтожать своих господ, чиновников, более грамотных, мыслящих людей, то есть интеллигинцию, а следом и друг друга. В стране начался массовый, без разбора, террор, когда ни один руководитель не мог чувствовать себя в безопасности — ни глава сталинского НКВД Ежов, ни маршалы и генералы, недавние герои Гражданской войны и революции, которые были казнены, ни министр иностранных дел Молотов, жену которого отправили в лагеря, ни члены Политбюро, кои от одного косого взгляда Сталина дрожали, ни даже сам Сталин, все время опасавшийся заговоров.

Понятно, что такая самоуничтожающая система существовать не могла, о равенстве всех и вся, что вопреки Библии или Корану, провозглашалось в манифестах марскизма-ленинизма, тоже речи не могло быть. Любое развитие порождает неравенство, любое общество обязано взращивать свою элиту, которая поведет вперед. Эта элита нуждается в привилегированных условиях. И даже сам Сталин, кто, как говорится, проходил всю жизнь в одних сапогах, вынужден был для советской элиты создать достойные условия — так в Грозном появилась сталинская архитектура — «Образцовый дом».

Однако строительство в Грозном, как и в прочих городах, велось и до, и после этого. Так в послесталинский период наступила хрущевская оттепель, когда закрыли ГУЛАГ и вернули на родину репрессированные народы, в том числе чеченцев и ингушей. И это время, действительно, некая оттепель, потому что послабление со стороны власти во всем и даже явные признаки создания социальной справедливости, когда стали в массовом порядке возводить жилые дома, эти малогабаритные хрущевки.

Понятно, что строительство велось и в брежневское время. Однако эта архитектура безликая — серые, блочные, однотипные дома, которые сравнить нельзя с символом строя — «Образцовым домом».

«Образцовый дом». Это пятиэтажное здание проектировалось и строилось немцами, строилось основательно, с соблюдением всех технических норм, учитывая сейсмичность и с запасом прочности. Немецкий стиль и сталинская эпоха наложили отпечаток на облик дома; никаких излишеств, аляповатостей, но со вкусом, со сдержанным изяществом и монументально, словно на века. Даже с улицы видно, что комнаты большие, высокие, светлые. На этаже одна, чаще две квартиры, и все трех- и четырехкомнатные.

В «Образцовом доме» никогда не живет первое лицо, никогда не жили военные, милиция и работники КГБ (по крайней мере официально). Все остальные руководители удостоены чести жить в этом доме. Здесь секретари обкома, председатель президиума и глава правительства, министры, обязательно главный редактор республиканской газеты, директор радио и телевидения, парочка видных ученых и народных артистов. Все.

В этом доме нет национальностей и религий. Все говорят только на русском. Если во власть, как говорится, затерся нацмен, то желательно — супруга русская.

В этом доме пенсионеров нет, потому что действует негласное правило: уходишь с работы по любой причине, предоставляется другое жилье, даже в другом городе. А «Образцовый дом» как приложение к образцовой работе.

Об «Образцовом доме», впрочем, наверное, как и о любом другом, можно говорить много, однако одну особенность надо подчеркнуть. Как ни странно, этот дом никто, повторяем, никто ни тайно, ни явно не охраняет, ни единого милиционера для видимости, и даже консьержки в подъездах нет, и место для нее не предусмотрено. И, как ни странно, в «Образцовый дом» никто без дела не смеет войти, посторонние проходят быстро, молча, а если разговор — вполголоса. Вот какое вымуштрованное общество создал большевистский режим. Казалось, этот строй должен был привести к значительной деградации всего общества. Однако тоталитаризм не способен управлять мыслями. Напротив, в жестких, противоречивых и полных лжи и обмана условиях социалистической действительности советские люди выработали в себе некие иммунитет и способность выживать. Они уже понимали, что Конституция СССР и Устав КПСС — это то же самое, что и лозунги «Слава КПСС» или «Наша цель — коммунизм!», которые вели в никуда и были как насмешка и оскорбление. И как бы ни изощрялась власть, между государством и народом существовало напряжение. И так называемый «секретный доклад» Хрущева в 1956 году на XX съезде КПСС — это попытка спустить пар, после чего наступает значительное послабление режима. Однако все это не приводит к кардинальным изменениям — народ после голода тридцатых годов и войны все еще нищенствует, и власть имущие тоже не богато живут. Эта ситуация никого не устраивает. В результате заговора Хрущев смещен, и во главе Советского государства становится Брежнев, который понимает, что если не все разом, то хотя бы часть, то есть правящая номенклатура, должна жить хорошо, а сам он, как царь, обязан купаться в роскоши и привилегиях.

Подданные всегда берут пример с правителя. Многие тоже хотят стать богатыми. Это вроде не возбраняется и даже поощряется, да на самом деле почти все под контролем. И в обществе, где не свободный рынок, а государственный план определяет экономику, всего два способа обогатиться — быть у власти, то есть казны, или участвовать в теневом секторе экономики, который, учитывая повальный дефицит, с каждым годом набирает масштаб, а значит, увеличиваются криминальные элементы.