«Рубин» прерывает молчание - Богдан Петецкий

— Нас четверо, — услышал я слова, сказанные тихим, но разборчивым голосом.

Я застыл. Родной язык прозвучал для меня тут, в устах существа, дышащего двуокисью углерода, расхаживающего по этому невероятному миру без какой-либо защиты, как провокация.

— Что ты говоришь? — спросил я у Моты.

— Я ничего не говорил, — ответил Фрос.

Я молчал. Нет, он уже не был мальчишкой! Черт знает, сколько ему лет! Может, они все так выглядят?

Внезапно я опомнился и резко бросил:

— Где этот четвертый?

Человек с открытым лицом жестом указал внутрь станции.

— Четвертый? — пробурчал Мота.

— Какой четвертый? — поинтересовался и Фрос.

— Один сидит внутри, — объяснил я. — Собираюсь туда войти!

— Подожди!

Я поглядел в сторону суши: остававшаяся там тройка исчезла из вида. Я услышал какие-то невразумительные звуки и участившееся дыхание Моты. Я понял, что они уже около машины.

— Не двигайся! — напомнил я без всякого повода тому, что стоял рядом. Он поднял голову и устремился на меня вопросительным взглядом. Глаза у него были большие, темно-синие. В них была печаль. Это было определенно больше, чем я мог мечтать. Разве для того отправляешься к звездам, чтобы встречать такие взгляды?

На склоне замаячила фигура Моты. Он шел быстрым шагом, раскачиваясь всем телом. Он всегда так ходил. Руки его свободно болтались по бокам. Они были пусты. Его излучатель торчал на своем месте, в застегнутой кобуре на поясе.

Когда он входил в воду, пробуя ее зеленоватую поверхность, с седловины поднялось облако пыли. Даже сюда донесся стон работающих двигателей на максимальной мощности. Фрос не жалел вездеходы.

Он вылетел в седловину как на гонках, оттолкнулся от земли и пологой дугой полетел вниз.

— Побьешься! — пробормотал я.

— Кто… ага… , — сразу же сориентировался Мота и добавил. — Оставь! Ему причитается немного движения…

В то время, как Фрос останавливался на пляже, снова поднимая тучи пыли, Мота доплыл до лесенки. Я помог ему взобраться и пропустил его вперед, оставшись у люка.

— Веди! — бросил я человеку с открытым лицом на внутренность корридора. — И спокойно… Понимаешь? — добавил я еще.

Он кивнул головой. Краем глаза я уловил взгляд Мота.

В нем, когда он приглядывался к незнакомцу, блеснуло любопытство. Но лицо у него было добродушным. Мне пришло в голову, что малого не достает, чтобы он еще улыбнулся тому. Не знаю, почему, но это привело меня в раздраженное состояние.

Внутри станции царила тьма, пред собой я видел только спину и слепой затылок шлема этого, в скафандре. Впрочем, вблизи этот скафандр оказался обычным рабочим комбинезоном, сшитым из какого-то синтетического материала, вероятно, не лучших изолирующих свойств. Он был лишен всякой аппаратуры.

— Мота, Мур, — сказал Фрос. — Что у вас?

— Оставайся там, где ты есть! — услышал я ответ. — Ну, хорошо… — тянул Мота. — Только спокойно… Руки перед собой…

Только через несколько минут я сориентировался, что он обращается уже не к Фросу.

— Все у вас — пробурчал я. — Они вежливы, как дети.

Загорелись лампы.

Я остановился и осмотрелся. Кабина была сконструирована в форме довольно широкого кольца, ее внутренние стены опоясывали уходящую вглубь колонну.

Датчики и экраны, разбросанные по всему помещению, были погашены. Лампы светили еще несколько секунд, потом начали бледнеть, сначала медленно, потом все быстрее. Свет перешел в слабое тление, которое совсем вскоре погасло.

Мрак показался теперь еще более непроницаемым.

— Слушай, Фрос, — зазвучал из глубины голос Моты. — Запрограммируй вездеходы и оставь их на берегу на приличном расстоянии друг от друга. Пусть ведут наблюдение и держать с нами связь с «Рубином», сам же возьми трансер и приезжай сюда. Только не заглядывай в грузовую камеру. Нам нужны энергетические узлы и генераторы. Здесь уже ничего нет. Ничего… , — повторил он чуть погодя приглушенным голосом.

В темноте передо мной замаячил чужой, неуклюже вытянутый шлем. Я зажег рефлектор и увидел белое, как мел, лицо чужака. Из глубины, из-за колонны доносились до нас какие-то звуки. Я услышал словно тяжелое мурлыканье, и внезапно в белом пятное от моего прожектора показалась фигура человека. Как и этот, что стоял рядом, он был одет в мешковатый комбинезон и шлем. двигался он медленно, как-то неуклюже. За ним светлел скафандр Моты.

— Все у нас, — повторил я бессмысленно. — Обошлось без больших хлопот!

И прошло некоторое время, прежде чем он ответил:

— Угу.

— Они подозрительно покорны, — заметил я недоверчиво.

— Ничего удивительного, — голос Моты звучал холодно. — Они подыхают с голода!

3.

Ракета стояла на краю маленькой скальной платформы, у подножия стометровой стены, темной, изборожденной глубокими царапинами покрытой оспинами беловатых брызг. Круто наклонившаяся, она создавала впечатление разбитой. Корпус ее дюзы до половины был погружен в камень. Если бы экипаж посадил корабль на несколько сантиметров дальше, ничто не спасло бы его от капотирования.

— Натворили дел, — заметил я.

Человек, сидящий в кресле по середине, между мной и Фрос, беспомощно повел головой.

— Кто пилотировал? Ты?

— А какое это имеет значение, — Фрос пожал плечами. — Кто бы тут ни сел, он уже наверняка не будет стартовать. Я бы дал им диплом только за то, что они ухитрились сдвинуть этот комод с места. У них там есть музей, наверное…

— Подожди, — прервал я. — Пусть ответит!

Секунду царило молчание. В конце концов лицо чужака дрогнула. Его губы двинулись.

— Громче! — рявкнул я.

— Мы нашли инструкцию, — повторил он тихо, с усилием.

Я поглядел на Фроса. Он подался назад в кресле, выпрямился и уставился на своего соседа, словно тот внезапно запел.

На его лице читалось недоверие.

Они нашли инструкцию, вывели корабль на стартовую площадку и полетели.

Корабль, построенный двести тридцать лет назад. И достаточно посмотреть на конструкцию дюзы и чудаковатого вида формы, охватывающую длинный, похожий на иглу, нос. Разве что этот реликт служил им все время. Но в сообщениях, передаваемых со станции, не было ни малейшего упоминания, что Третья пробуеи достичь соседней планеты.

— Ты уже летал? — спросил я. — Или это была премьера?

— У вас есть еще пригодные для полетов корабли? — дополнил мой вопрос Фрос.

Житель Альфы шевельнулся, но ничего не сказал.

— Когда за вами прилетят? — невольно повысил я голос.

Тишина. Мною медленно овладевала ярость. Я поднял руку. Все еще глядя перед собой, я размахнулся…