Точка возврата - Андрей Таманцев

Для обхода Сколе хватило бы и часа. Но вместо того чтобы делать еще один круг, Муха решил убить время, обследовав множество крохотных магазинчиков. Он истратил в них около сотни гривен, чем вызвал уважение продавщиц, переходящее в восхищение. И это было плохо: его запомнили. Пора было сматываться. Муха зашел на вокзал за рюкзаком и тут-то и увидел чеченца. Одетый в гражданское, он пил водку в вокзальном буфете. Чеченцев Муха отличать умел, мог даже отличить мирного чеченца от боевика — имелся у него такой опыт. Сейчас перед ним был типичный волк-боевик. Бородатый волчий взгляд не был притуплен даже водкой, которой выпито было много — на столе стояла почти приконченная бутылка. Так и зыркал по сторонам. Муха прикинулся туристом, мающимся в ожидании электрички, выбрал столик с хорошим обзором и, для полного уподобления туристу, взял пива.

Пиво было некстати — голова Мухе сейчас нужна была максимально ясная, и он его цедил так медленно, что под конец был вынужден пить теплую выдохшуюся бурду. Волк тем временем прикончил поллитру и взял другую, но пить не стал. Ясно: ждет товарища. Так оно и вышло. Явился компаньон, такой же душман, но, скорее, шакал, а не волк, подсел, сказал что-то, достал деньги — доллары, как заметил Муха, — отслюнил сколько-то и отдал Волку. Тогда и пошла в ход вторая поллитра. Мухе пришлось взять еще пива. Благо было оно слабенькое, а Муха перед этим плотно поел. Можно было, конечно, взять чего-то пожрать, но после Зоряниного завтрака в него вряд ли что-нибудь полезло, хоть и времени прошло больше трех часов.

Чеченцы же молча выпивали граммов пятьдесят по полтинничку через правильные промежутки времени и молчали, как воды в рот набрали. Вот всегда они так: либо спорят исступленно, бурно жестикулируя и стараясь перекричать оппонента, либо, если спорить не о чем, молчат часами, глядя в одну точку. Это глупый европеец способен тяжело переживать безделье и искать себе какого-нибудь занятия даже на свободные полчаса. Мудрый Восток без малейших усилий активно бездействует сутками, а если того требуют обстоятельства, то и месяцами.

Понаблюдав за ними, Муха предположил, что боевики не снабжены личным транспортом и застряли оттого, что ждут ближайшую электричку, которая пойдет после пяти вечера. То есть, если у них не возникнет предмета для дискуссии, они собираются вот так молча просидеть еще шесть с половиной часов. Все это время они, очевидно, намерены строго соблюдать завет Аллаха, запрещающий распитие виноградного вина. Был бы Аллах воистину всеведущ, он бы знал, что в северных странах, где виноград не растет, гяуры испокон веку курят вино хлебное, а виноградное почитают за дамский напиток.

Муха понимал, что шесть часов даже крайне медленного потребления пива приведут его к ненужным последствиям. А высидеть такое время, ничем не занимаясь, европеец может только в том случае, если он профессиональный разведчик. Чеченцы, имевшие возможность изучить западный тип человека, естественно, об этом знали. Поэтому Муха допил остаток пива и снова вышел.

В город он не пошел: еще одна ходка по местным достопримечательностям, и будет его здесь каждая собака знать. Он отправился вдоль путей. Пересек их, поднялся на пригорок, туда, где среди травки начинались сосенки, и прилег доспать недоспанное, да и про запас придавить на всякий случай.

Вслед за боевиками Муха высадился в Гребениве. Несмотря на выпитое, оба они неплохо держались на ногах. Автобусная остановка была сразу у платформы — битый каменистыми горными дорогами автобус уже дожидался прибывших на электричке. Бородачи ввалились в него и успели на сидячие места. Муха не успел. Когда автобус набрал тройной комплект пассажиров и в салоне иссяк весь запас кислорода, водила начал пытаться завести мотор. Муха потянул руку открыть окно, но был одернут:

— Закрый, бов голову надуе!

Из этого Муха мог сделать вывод, что карпатские горцы не испытывают необходимости в кислороде, но зато подвержены тяжелым болезням головы простудного происхождения.

Кондукторша о чем-то спросила Муху на местном диалекте, но он из-за угара никак не мог понять, чего от него хотят. Наконец кое-как догадался, что должен сообщить ей, куда едет, чтобы определить стоимость билета. Он начал думать, что бы такое соврать половчее, потому что наименований населенных пунктов, лежащих по маршруту автобуса, он не знал, наконец догадался заплатить до конечной. Голова соображала с задержкой, и это было плохо. Муха с трудом уловил струйку свежего воздуха, постоял, жадно впитывая пусть и урезанную, но такую животворную пайку кислорода. Через несколько минут с головы слетела муть и мозги заработали. Теперь можно было сконцентрировать сознание. Но дельных мыслей так и не появилось. Черт его знает, куда несет этих боевиков! Гадать нечего, наблюдать надо. И стараться по возможности не засветиться, не то еще немного и всем будет ясно, что Олег Мухин, сравнительно удачно прикидывающийся туристом, кое за кем ведет наружное наблюдение.

Автобус свернул с асфальта и затрясся по грунтовке. Через несколько остановок чеченцы вышли, и Мухе не оставалось ничего иного, как выйти вслед за ними с таким видом, будто бы он прекрасно знает, куда приехал. Бородатые прошли несколько дворов и свернули в калитку. Вот незадача! А что, если это местные?! Ведь тоже горцы, могут ведь и они носить бороды. И в принципе могут молча пить водку на вокзале. В самом-то деле! Муха вспомнил, что какая-то часть местных жителей была вполне славянского типа, но другая, едва ли не большая часть была черна, смугла и горбоноса. Видимо, и сюда докатилось татарское нашествие. Правда, бородатыми здесь были только старики. Да нет, точно это чеченцы! Что ж Муха, уже чечена не распознает?

Через минуту у него созрел план. Муха принялся активно ломиться в соседнюю калитку. Собаки подняли лай, во дворе произошло шевеление, и приятный женский голос спросил:

— Хто там?

Поздравляем вас, Олег Мухин! За этой калиткой вас ждет еще одна Зоряна. Теперь вам так легко не отделаться.

Увы! Муха попросился на ночлег, но ему отказали, ссылаясь на полную загруженность туристским элементом. Он обошел десятка два дворов, но всюду уже расположились другие туристы. Стучал Муха и в калитку, скрывшую чеченцев. Или условных чеченцев. Там — понятно почему — ему тоже ответили, что, дескать, все уже занято. Муха на иное и не рассчитывал. Впрочем, он даже обрадовался, за плетнем мелькнула черная борода и сверкнул шакалий взгляд. Заметили. Это хорошо. Раз на продолжительное наблюдение у него времени нет, значит, надо попробовать вызвать противника на ответные действия. Здесь же Мухе дали совет. Иди, сказали ему, ночуй в колыбе. Ее специально для туристов и выстроили. Это за селом. Пойдешь по дороге, будет по левую сторону.

Построенная для туристов колыба оказалась весьма экзотическим архитектурным сооружением — шестигранным срубом с конической крышей. В центре крыши была большая дыра, а под ней кострище. Вдоль стен — дощатый настил. Здесь могло спасаться от дождя и греться у костра человек двадцать, а с девушками — и все сорок. Муха решил вернуться в город завтра. Если получится, то с утра. Он дождался темноты, развел огонь, поужинал тем, что припас еще в Сколе, притушил костер и выскользнул незаметно за пределы своего убежища. Ждать гостей.

Гости явились через час. Их количество превзошло самые пессимистические Мухины прогнозы. Появившаяся из-за гор полная луна осветила каменистую дорогу, по которой в направлении колыбы выдвигался добрый взвод вооруженных людей. Мертвенно поблескивали стволы, и в наступившей тишине до Олега доносилось побрякивание экипировки. Метрах в трехстах взвод остановился и разбился на группы. Связываться с такой бандой было бы не совсем корректно — боевики могли бы обидеться, встретив всего лишь одного противника. Он и не собирался связываться. Но нужно было забрать рюкзак из колыбы.

Муха занимал позицию в ста метрах от сруба. Рядом была заброшенная ферма, но Олег выбрал открытое место. Если правильно лежать, тебя и на открытом не видно, а в хлеву станут искать в первую очередь. Местность была без складок — пологий выкошенный склон. Но Муха знал, что противник пока его не может видеть — на нем не было ничего блестящего. Да и экипировка у него подогнана так, чтобы не издавать ни малейшего звука. Одним броском он преодолел расстояние до колыбы и нырнул внутрь и тут же получил удар ребром ладони в шею.

Муха свалился на теплые угли потушенного костра и потерял сознание.

Конец генерала

Лэсык точно оказался не дурак. Он любезно распечатал подробнейшую карту Украинских Карпат, но добросовестно постирал все уна-унсовские обозначения, в чем откровенно признался:

— Извиняйте, но чего вам знать не надо, я все поубирал. Я же не работаю на Кремль!

Однообразные шутки были у этого парня. Впрочем, и за карту спасибо. Мы с Бородой отблагодарили местного хакера кофе с коньяком и потопали через центр к Ларисе, забирать ее с работы.