Кофе без молока - Андреа Феррари

Так Баюн оказался у Фернандо. Вернее, он гулял сам по себе: порой пропадал целыми днями и заявлялся ночью, голодный и уставший. Это был необычный кот. Ему нравилось часами дремать в компании людей, лишь бы его при этом не гладили. Он терпеть не мог попугая Фернандо, хотя неплохо ладил с собакой. И упорно избегал Клотильде, матери Фернандо, которая частенько заглядывала к ним с каким-нибудь лакомством в подарок и пыталась подозвать кота «кис-кис-кис-красавчик-иди-дам-молочка». У всех создалось впечатление, что на самом деле Баюн всё еще ждет хозяйку: каждое утро он кружил по ее балкону, словно пытался взять след. Но проходил месяц за месяцем, а процесс выздоровления Матильде затянулся. И тут Фернандо пришлось сменить место жительства.

– Я пытался связаться с Матильде, чтобы вернуть ей кота, – рассказывал он, – но они с сестрой переехали, и мне не удалось узнать ее новый номер.

Вот так Баюн попал к Марсело. Фернандо винит во всём себя: мол, это его промах, надо было побольше рассказать про кота. Но откуда ему было знать, что в доме, где живет Марсело, нет ни двора, ни балконов, а на окнах – решетки. То есть Баюн вроде как оказался в тюрьме.

Во время разговора на Фернандо, Марсело и Карлу снизошло озарение. Куда мог направиться Баюн, вырвавшись на свободу? Естественно, туда, где он жил с Матильде. Никаких сомнений, надо попытаться попасть в тот дом. Они легли спать, уверенные, что загадка решена. Завтра они найдут кота. А заодно и кошку. Так они считали.

Они собирались выехать с утра, но мотор фургона вдруг забарахлил, и Фернандо удалось завести его лишь после полудня. А тут еще Синдбад, когда они уезжали, поднял такой визг, что пришлось взять его с собой. Короче, то одно, то другое, вот и припозднились. И столкнулись с первой проблемой: как войти в здание. Позвонить кому-нибудь из жильцов они не могли: отношения Фернандо с бывшими соседями были испорчены. Он попробовал позвонить девушке с седьмого этажа, самой симпатичной в доме, но никто не ответил. Они стояли перед дверью подъезда, не зная, что предпринять, и тут Фернандо вспомнил о Хавьере, музыканте. Очень приятный человек, они познакомились в тот день, когда район затопило и все, кто не мог добраться до дома, укрылись в баре, что на проспекте. Хавьер жил в соседнем доме. Он тут же спустился и сказал, что, конечно, знаком кое с кем из жильцов и попробует помочь ребятам попасть внутрь. И это всё, сказал Фернандо.

– Как это – всё? – обескураженно спросила я.

– Я оставил их на Хавьера, а сам уехал. А вечером по всей стране прогремело известие о влюбленной паре, которая хочет спрыгнуть с крыши, потому что их семьи не поддерживают их союз. Я включил телевизор и увидел тех самых ребят! Я ничего не мог понять. Подумал, что, может, я чего-то не знаю, может, когда я уехал, случилось что-то ужасное.

– Например?

– Не знаю. Карла говорила, что ей надо позвонить домой. Ей могли сказать что-то такое, что ее расстроило.

– И что такого могли ей сказать?

– Это всего лишь предположение, – смущенно произнес Фернандо. – Все же говорили, что родители против их отношений, – вот я и вообразил, что она позвонила родителям, а те были страшно сердиты, потому что ее со вчерашнего для не было дома, и запретили ей встречаться с Марсело. И то– гда они забрались на карниз.

– Может, и так, – сказала я. – Звучит убедительно. Но, как я поняла, в тот день у вас произошел еще один конфликт. Какая-то стычка на улице.

Фернандо, по-видимому, было неприятно об этом вспоминать.

– Да нет, ничего важного; так, небольшая дискуссия личного характера.

Мне показалось, что он чего-то недоговаривает. Тут он начал прощаться, потому что собирался вернуться домой, но я всё-таки задала ему еще один вопрос.

– Они и правда влюблены друг в друга?

Он замялся.

– Они очень дружные, но… в моем присутствии не показывали своих чувств. Даже ни разу не поцеловались. Мне не показалось, что они пара. Но после всего, что я слышал и читал о них потом, я подумал: может, они от меня это скрывали. Кто знает.

Глава 11

Доктор Васкес

Разыскать врача, который работает в скорой помощи, не так-то просто. Носач потратил несколько дней на телефонные звонки и бесплодные визиты. Наконец одна медсестра, с которой я его свела, сообщила нужную информацию. В тот день, когда мы встретились с доктором Васкесом, он дежурил в больнице, и у него почти не было времени. А главное – почти не было желания отвечать на наши вопросы. Он не отрицал, что в тот вечер поднимался на крышу, чтобы осмотреть ребят, но затем сослался на врачебную тайну: дескать, он не может разглашать сведения о пациентах. Носач всячески настаивал, пообещав, что не станет упоминать его имени, и тот сдался. Думаю, журналист просто взял его измором. А может, в докторе проснулось тщеславие: в глубине души Васкесу наверняка хотелось с кем-нибудь поделиться своими соображениями по поводу происшествия.

– Странная это была ситуация, – вспоминал он. – Признаться, я был сбит с толку.

– Почему?

– Потому что ребята вели себя не так, как ведут себя те, кто только что пережил настолько стрессовую ситуацию. Никаких слёз, никаких следов отчаяния. Наоборот, дети казались очень спокойными. Даже чересчур.

Васкес и санитары поднялись наверх, когда ребята уже спустились с карниза. Достаточно было беглого осмотра, чтобы установить, что со здоровьем у них всё в порядке. Проблема, по словам врача, была в их психическом состоянии. Поэтому он решил завести разговор издалека: задал несколько общих вопросов с целью завоевать доверие. Но разговор никак не хотел вставать на накатанные рельсы.

– Я спросил их, ощущают ли они грусть. Девочка ответила, что нет, им совсем не грустно, но они очень устали, потому что занимались этим делом целый день.

– Каким делом? – спросил журналист.

– Не знаю. Полагаю, она имела в виду какую-то ссору. Я не отступал: спросил, случалось ли им делать это раньше. Я, конечно, подразумевал, подвергали ли они свою жизнь риску.

– И что они сказали?

– Парень ответил: «Нет, мы впервые забрались на карниз. Но это просто: вы же видели, какой он широкий». А потом еще добавил: «Не советую вам пробовать сейчас, потому что поднимется страшная суматоха».