Марго Синие Уши (сборник) - Светлана Лаврова

Светлана Аркадьевна Лаврова

Марго Синие Уши

® Светлана Лаврова, текст 2015

® Елена Станикова, иллюстрации, 2015

® Оксана Ветловская, иллюстрация на обложке, 2015

® ООО «Издательство АСТ», 2016

Марго Синие Уши

Кусочек только для взрослых

Во время русско-турецкой войны 1877–1878 годов, когда денег в казне катастрофически не хватало, министр народного просвещения граф Толстой предложил правительству урезать финансирование этого самого просвещения в пользу «оборонки». Война все-таки, то да се. На это предложение военный министр граф Милютин возразил: «Вы покушаетесь на мощь державы!»

Читающий да разумеет…

Глава 1

Неожиданные уши

– Уа-уа-уа-а-а-а!

Это родилась Марго. Когда люди рождаются, они очень громко кричат – протестуют. Наверное, чувствуют, что впереди много всяких трудностей – садик, школа, экзамены, злой начальник, маленькая зарплата… Маргоша кричала так долго, что акушерка – тетенька, которая помогала ей родиться, – забеспокоилась и позвала врача:

– Она так орет, что уши посинели!

– Да, цианоз, – подтвердила врач.

Цианоз – это посинение по-медицински.

– Странный какой-то цианоз, локальный, только на ушах, – удивилась врач.

Локальный – это значит, не вся Маргоша синяя, а только какой-то Маргошин кусочек. Конкретно ушки.

Тут Маргоша решила замолчать – что толку орать, все равно обратно не вродишься, раз уж выродилась. Она успокоилась и заснула… но уши остались синими – как незабудки. Только большие незабудки. Или пельмени, если их варить в синих чернилах, а не в воде. Только маленькие пельмени.

– Очень странно, – покачала головой врач. – Совершенно здоровый ребенок – а уши синие. Наверное, какая-то врожденная особенность.

Когда Маргошу показали маме, та очень огорчилась, что дочка оказалась синеухой. «Ее же в школе дразнить будут! – паниковала мама. – И вдруг папе не понравится? Хотя он синий цвет любит, почти все рубашки у него синие. А вдруг девочка этими синими ушами будет плохо слышать?»

Но до школы было далеко, слышала Марго, как оказалось, нормально, а с папой вообще проблем не возникло. Сначала он просто не видел дочкиных ушей, потому что Марго родилась зимой, и ей все время чепчик надевали. А во время купания папа так волновался, что уронит Маргошу и та утонет в ванночке, что ему было все равно, какие у нее уши, хоть в клеточку.

Потом мама намекнула:

– Дорогой, ты заметил, что у нашей дочери необычные, оригинальные ушки? Синенькие!

– Да? – удивился папа. – А я думал, так и надо. Разве не у всех младенцев уши синие?

– Нет, – сказала мама.

– Ну, я не знал, – пожал плечами папа. – Я до этого младенцев близко не видел. Лично меня цвет устраивает. Как раз к моей новой рубашке подходит.

– Это я специально так сделала, чтобы тебе было приятно, – похвасталась мама.

– Ты у меня умница, – сказал папа и поцеловал хитрую маму.

Когда Маргоша подросла и начала гулять во дворе, на ее уши обратили внимание бабушки. Они сидели на скамейке и обсуждали, какие у кого платьишки, туфли, носы и уши.

– Безобразие! – сказала баба Ира. – За ребенком вообще не смотрят, уши не моют, они уже почти черные.

– Бедняжка, – пожалела баба Маня. – Какое уродство. Несчастный ребенок! Ее замуж никто не возьмет, и в школе затравят.

– Конец света скоро, – сказала баба Аня, – вот всякая нечисть и рождается.

– Сдайте ее в детдом, – посоветовала маме баба Вера. – Зачем вам такой монстр из фильма ужасов. Вы молодая, еще родите здорового ребенка.

– Это за грехи вам послано, – сказала баба Настя. – Надо было хорошо себя вести, а вы…

Мама за собою особых грехов не помнила и ответила:

– Сами идите в детдом сдавайтесь, а моя дочка очень красивая. Просто она – ребенок-индиго.

Бабушки ошарашенно замолчали, переваривая информацию. Как раз вчера после их любимого сериала показывали научно-познавательную передачу про детей-индиго. Это сейчас очень редко рождаются такие удивительные дети с невероятными способностями: в пять лет они пять языков знают, в семь – все оперы наизусть поют, в десять летать учатся, в пятнадцать запросто передвинут тайфун «Виолетта» из Южного полушария в Северное. Это – люди будущего. Через сто-двести лет все такие будут, а пока только отдельные дети, которые почему-то называются индиго, а почему – мама не знала.

Бабушки передачу, конечно, смотрели.

– Ну хорошо, – согласилась баба Маня, – а почему ушито синие? В телевизоре про синие уши ничего не говорили.

– Потому что индиго – это всамделишная синяя краска, очень яркая и красивая, – сказала мама. – Ее раньше из каких-то тропических растений добывали, а теперь получают химическим путем. Раз ребенок индиго – значит, что-то в нем синее.

– Ага, химическим путем, – переключились на другую тему бабушки. – Везде сплошная химия! В хлебе химия, в картошке химия. Травят народ. Правительство и травит! Нет, не правительство, а олигархи. Нет, Газпром травит, чтобы из газа и нефти эту химию делали! Нет, чтобы отходы в реки не сливать и штрафы не платить, они химические отходы в еду запихивают! Нет, это Америка приказала нашу еду травить…

Словом, после этого разговора Маргошины уши уже никого во дворе не возмущали. Надо, впрочем, честно признать: никакими особенными способностями Марго не отличалась. И говорить, и ходить, и читать она начала, как все дети, а пела хоть и громко, но так фальшиво, что воробьи в обморок падали.

Потом Марго пошла в садик – в старшую группу. Обступили ее ребята, на уши любуются.

– Это почему? – спросила Лера.

– Это я покрасила! – гордо заявила Марго.

– Ух ты! А мама не заругала? – удивился Данька.

– Она мне все разрешает, – небрежно сказала Марго. – Хоть нос в зеленый цвет крась, хоть пузо в красный.

– Дура с синими ушами, – неуверенно сказал нехороший Оладушкин.

Но его не поддержали.

– Красиво, – одобрил Кирилл. – Я на тебе женюсь.

Лера надулась – вчера Кирилл собирался жениться на ней.

– Ладно, – согласилась Марго. – Женись. Только ты некрасивый какой-то. Нераскрашенный.

Кирилл покраснел от обиды и побежал за фломастерами. Следующие полчаса в группе было тихо. Потом воспитательница обнаружила Леру с зеленым носом, Марину – с желтым, Катерину с голубыми щеками, Даньку с оранжевыми ушами и прочее разноцветное население. Ярче всех был Кирилл: одно ухо красное, другое – зеленое, нос желтый, и на левой щеке – синий цветочек.

– Круто! – восхитилась Марго. – Я согласна, я тоже на тебе женюсь!

Воспитательница в меру поругалась и повела народ в ванную. Она легко смыла зеленый нос, голубые щеки, оранжевые уши и все прочие разноцветные части организмов. Последней в очереди на помывку стояла Марго. Воспитательница ее и мылом, и шампунем, и медицинским спиртом – ну никак уши не отмываются! Только из синих стали бордово-фиолетовыми и распухли.

– Они не отмоются, – гордо сказала Марго. – Я с такими родилась. Проще отрезать. Но перду… пердуперждаю: без ушей я не буду слышать, как вы меня воспитываете. И останусь невоспитанной.

Воспитательница отрезать уши не захотела, и дальше у Марго в садике пошло все нормально. Правда, нехороший Оладушкин иногда дразнился: «Марго – Синие Уши, Марго – Синие Уши!» Но все знали, что он завидует.

И стала Марго жить-поживать и дожила до первого класса.

Глава 2

Первое сентября, а также второе и третье

– Мама, а что такое фигня?

– М-м-м… это нехорошее слово, – решительно сказала мама. – Его нельзя говорить.

– Да я знаю, что нехорошее, – отмахнулась Марго. – Его сказал нехороший Оладушкин, а от него хороших слов сроду не дождешься. Это такое нестрашное ругательство, его и в садике все говорили. А вот что оно означает?

– Ерунда, чепуха, – объяснила мама. – Про что Оладушкин это сказал?

– А про мои уши, – ответила Марго. – Сначала в школе было длинное заседание с речами. Наконец оно кончилось, и нас в класс провели. И все ребята окружили меня и стали уши трогать. А Марина и Катерина стояли рядом жутко гордые, как будто это их уши, и говорили: «Осторожно, не оборвите. Это наши уши, мы из одного садика». А один мальчик незнакомый сказал, что если оборвать, то, может, новые вырастут. Как зубы. Но не синие, а зеленые. Но остальные решили, что синие красивее – в честь неба. И нехороший Оладушкин сказал, что это фигня – такие уши. Что он может усилием воли вырастить хоть пять пар синих ушей и на голове, и на шее, и даже на попе. Такая у него воля сильная. Только он не «попа» сказал, а другое нехорошее слово, оно начинается на букву…

– Я поняла, поняла, какое это слово, – поспешно перебила мама. – А дальше что было?

– Дальше все стали над нехорошим Оладушкиным смеяться, а учительница подумала, что это надо мной смеются. Ну, что уши синие. И стала говорить, что люди рождаются разные, а некоторые даже с хвостами. И надо быть терпимыми к тем, кто не как все. Тут все замерли и стали на мою юбку смотреть. Ждут, когда из нее хвост высунется. А Марина с Катериной закричали: «Нету у нее хвоста, мы знаем, мы из одного садика!» И все им завидовали, что они со мной из одного садика.