Охотники за каучуком - Луи Буссенар

— Не томите, месье Шарль. Пока расходится машина, объясните нам все.

— Охотно. А вы, — он повернулся к индейцам, которые лениво потягивались, лежа на палубе, — немедленно выкиньте эти трупы за борт и вымойте все, чтоб никаких следов не осталось. Да пошевелитесь! Давайте-ка! Получите двойную порцию водки, хотя за вашу трусость вы заслуживаете скорее хорошей взбучки. Итак, — молодой человек снова обернулся к друзьям, — приступим. Канаемес — не сомневайтесь, что это именно они, — были предупреждены. Уж не знаю, как и кем…

— Черт возьми! Да той старой колдуньей, что приплыла с больным ребенком. Помните? Не напрасно волновался ваш Хозе.

— Вполне вероятно. Скорее всего, так оно и было. Канаемес подплыли к нам под видом кайманов.

— Кайманов? — удивленно воскликнул Винкельман, а вместе с ним Маркиз и оба бразильца.

— Да, да. Я собственными глазами видел, как они все это проделывали, когда стоял на вахте. И должен сознаться, что по наивности принял их за настоящих кайманов. Тот же тяжелый, неторопливый ход, те же бесшумные движения, тот же сап, то же рычание и даже тот же специфический запах.

— И что случилось потом?

— Потом? Потом была атака, рукопашный бой. Делишки мои были бы плохи, если б только вы, Винкельман, дорогой друг, не ухватили меня железной хваткой, за что я вам бесконечно благодарен.

— А вы, месье, надо вам сказать, тяжелехоньки! Да.

— Охотно верю. Но взгляните на этот шедевр архитектуры из каменного дерева! Разве по всем своим размерам, в длину и в ширину, уба не напоминает вам каймана? А вот и голова крокодила, она так мастерски вырезана впереди… нос, глаза — каждый словно агат! А на длинный хвост взгляните! Он по форме точно напоминает крокодилий. В темноте я вполне мог ошибиться.

— Ну а как же вы заметили людей, сидящих в лодках? — поинтересовался Маркиз.

— Посмотрите на эту глубокую впадину, что выдолблена в корпусе! Человек почти лежит здесь на манер ящерицы. Еще одно доказательство тому — спины убитых выкрашены той же краской, что и весь корпус лодки.

— Пусть так. Но каким образом они управляют уба?

— Взгляните! Каково, по-вашему, назначение этих двух лопастей, прикрепленных веревкой сзади и по обеим сторонам головы?

— Понятия не имею. Эти штуки очень похожи на вальки, какими прачки у нас отбивают белье, и вполне могут служить чем-то вроде весел.

— Черт возьми! А ведь вы правы. Человек ложится на живот, прячет голову за вырезанной из дерева мордой. Вот я даже нашел выемку для подбородка и щек. Только глаза смотрят вперед, едва поднимаясь поверх крокодильей головы. Он продевает руки в эти специально продолбленные отверстия, берется за весла, которые вы совершенно справедливо сравнили с вальками, хотя они и гораздо меньше, и передвигает ими, подобно лапам каймана. Вот и вся премудрость. Так они и подплыли поближе, чтобы рассмотреть судно, которое хотели разорить. Заметив, что никто не шевелится на борту, они, хитрые бестии, прежде всего решили отвязать лодку от шлюпа, чтобы распылить наши силы и тем самым парализовать сопротивление. Один из этих милых «кайманов» просто подплыл и разрубил канат своим мачете. Лодку начало относить. Слава Богу, что это длилось недолго, пока меня не разбудил их воинственный клич. Не мешкая ни секунды, я бросил якорь, и мы встали как вкопанные. Теперь нужно было действовать. Остановка не входила в их планы, и они, похоже, несколько растерялись. Негодяи принялись плавать вокруг шлюпа и в конце концов нашли якорный канат. К этому моменту я мало того что был обеспокоен, но еще и находился на приличном расстоянии от вас и не мог понять, что происходит. Как вдруг заметил на воде одну из «амфибий» и что-то сверкающее, как стальной клинок. Я моментально понял — это сабля! Сомнений не было, «кайманы» обернулись людьми. Я выстрелил, потому что их становилось все больше. Ну а остальное вам известно. Теперь ваша очередь. Расскажите мне, что происходило у вас.

— Да мало что на самом деле, — отвечал Маркиз. — Мы так крепко спали, что приготовления к атаке абсолютно прошли мимо нас. Надо благодарить Бога: борта у шлюпа высокие и крепкие, что исключает возможность взять его на абордаж. Если бы не это, нас бы, пожалуй, убили. Разбуженные вашим выстрелом, мы догадались, что происходит. Тогда Винкельман, который, как вам известно, всегда действует, а не разглагольствует попусту, разорвал якорную цепь. Очевидно, это происходило именно тогда, когда вы свою как раз использовали по прямому назначению. Поэтому шлюп довольно скоро догнал вашу лодку, и, должен заметить, очень вовремя.

— Господа, — прервал их механик, — машина на ходу. Жду ваших приказаний.

— Все готово к отплытию? — спросил Шарль.

— Все готово, месье! — раздался знакомый голос.

— Как, это вы, сеньор Хозе? Какого черта вы поднялись?

— Как же мне было не подняться, должен же я все проверить.

— Но, дорогой мой, вам надо бы вести себя поосторожнее… Не схватить бы лихорадку. Вам необходим отдых.

— От всего сердца благодарю за теплую заботу, но, клянусь Богом, я чувствую себя прекрасно. А кроме того, хорошего же вы обо мне мнения, если думаете, что подобный пустяк способен выбить старого морского волка из колеи. Разрешите занять свое место. Я должен провести судно между мелями, которых в устье Риу-Бранку полным-полно.

Невыразимое удовольствие плыть на большой скорости, не прилагая к этому значительных усилий. Друзья наслаждались путешествием. Мимо пролетали берега Риу-Бранку. То тут, то там из зарослей выпархивали стайки болотных птиц, потревоженных прерывистым фырканьем машины.

Освобожденные наконец от необходимости налегать на ганчо и форкилы, не опасаясь, что вот-вот обрушится подмытое волной вековое дерево или подхватит течение, избавленные от назойливых насекомых, относимых воздушной струей далеко назад, путешественники чувствовали бесконечную благодарность к бразильцам, согласившимся отбуксировать их.

Но самыми счастливыми себя, конечно, чувствовали индейцы. Неожиданная перемена устраивала их больше всего.

Однако они не выражали радости ни жестами, ни криками или песнями, как то обычно делали негры со свойственным им темпераментом.

И слава Богу! Подобное выражение чувств бывает утомительно. Индейцы же, которым теперь абсолютно нечего было делать, воспользовавшись случаем, спали без задних ног.

Они упивались сном, — точно так же, если выпадал случай, эти дикари, привычные ко всяким жизненным испытаниям, утоляли голод или жажду, словно пытались наесться или напиться про запас.

И ни слова благодарности, ни слова признательности тем, кто избавил их от тяжелой работы.