Гонка за врагом. Сталин, Трумэн и капитуляция Японии - Цуёси Хасэгава
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Понимая, что Советский Союз скоро развернет свою операцию на Курилах, офицеры, отвечавшие за разработку военной стратегии США, давили на администрацию Белого дома, убеждая чиновников в Вашингтоне, что необходимо захватить хотя бы несколько островов в Южных Курилах. Как пишет Галликкио: «Макклой пытался убедить госсекретаря Бирнса дать добро на оккупацию нескольких Курильских островов». Бирнс не хотел идти на это, говоря: «Мы согласились отдать Курилы русским и не можем взять свои обещания назад» [Gallicchio 1991: 84].
12 августа состоялось заседание Координационного комитета Госдепа, Военного и Военно-морского министерств (SWNCC), на котором обсуждали текст Общего приказа № 1. Заместитель госсекретаря Джеймс Данн заявил, что у Госдепа нет возражений против условий этого документа и он не видит противоречий между Общим приказом № 1 и Ялтинским соглашением. В результате SWNCC «согласился с тем, что прежде, чем комитет примет какое-либо решение по Курилам, Данну предстоит получить более подробную информацию обо всех договоренностях, заключенных в отношении этих островов». Полковник Боунстил тоже присутствовал на этом совещании, хотя и не являлся постоянным членом Координационного комитета. Судя по всему, на членов SWNCC повлияла аргументация Макклоя. Затем Макклой выдвинул предложение, чтобы адмиралу Гарднеру, заместителю начальника штаба военно-морского флота, было дано поручение «подготовить предварительный приказ адмиралу Нимицу по данному вопросу, а также выбрать остров», на котором американцы хотят иметь свою авиабазу[495]. Тем же вечером Данн и Макклой встретились с Бирнсом. После бурных споров Бирнс наконец согласился с доводами Макклоя и «дал согласие на то, чтобы адмирал Нимиц воспринимал демаркационную линию, разделяющую советскую и американскую зоны боевых действий, как границу между зонами капитуляции». Макклой, при явной поддержке Боунстила и военно-морского министра Форрестола, был главным инициатором активных действий и захвата нескольких Курильских островов, в то время как Госдеп сопротивлялся этой идее.
Положение дел в Маньчжурии и Корее волновало Вашингтон сильнее, чем ситуация с Курилами. После продлившегося всю ночь с 10 по 11 августа заседания Координационного комитета Боунстилу и майору Дину Раску было поручено определить советскую и американскую оккупационные зоны в Корее. Макклой сказал им, что «США должны принять капитуляцию японцев настолько далеко на севере, насколько это возможно» в пределах досягаемости американских вооруженных сил. Обратившись к мелкомасштабной карте Дальнего Востока, висевшей на стене, Боунстил заметил, что 38-я параллель проходит к северу от Сеула и делит Корею примерно пополам, хотя, по словам Раска, 38-я параллель находилась севернее той зоны, до которой американцы могли добраться [Cumings 1981:120–121]. При столь произвольном и ни на чем не основанном разделе Кореи американцы имели все основания опасаться реакции Советского Союза на это решение.
11 августа Трумэн приказал Маршаллу и Кингу сделать предварительные приготовления к немедленному захвату Дайрена и порта в Корее сразу же после капитуляции Японии, «если этот порт не будет к тому моменту занят войсками советского правительства». Получив этот приказ, Военно-морское министерство начало разработку плана операции. Позднее в тот же день Кук обратил внимание, что черновой вариант Общего приказа № 1 ослабляет позицию США в отношении Дайрена. Он пожаловался Халлу на то, что, уступая Советскому Союзу право на Корею к северу от 38-й параллели и всю Маньчжурию, Общий приказ № 1 фактически приглашает СССР захватить все эти территории. Халл обещал Куку поговорить об этом с Макклоем[496].
15 августа Трумэн проинформировал Эттли, Сталина и Чан Кайши о том, что Соединенные Штаты собираются «использовать свои воздушные и военно-морские силы, чтобы ускорить процесс капитуляции японских вооруженных сил в прибрежной зоне азиатского континента для того, чтобы воспрепятствовать продолжению локальных военных конфликтов»[497]. Суть этого послания заключалась в том, что, несмотря на демаркационные линии, обозначенные в Общем приказе № 1, США намеревались в одностороннем порядке провести воздушные и военно-морские операции во всей прибрежной зоне азиатского континента, которая включала в себя Китай, Маньчжурию и Корею. Тем самым Вашингтон забрасывал очень широкую сеть, но главным образом американцы были заинтересованы в захвате Дайрена и одного из корейских портов[498].
Началась новая гонка: на этот раз США и СССР соревновались в том, кто первым доберется до Дайрена. Если бы обе стороны до конца были готовы пойти на все, чтобы занять этот порт, это неизбежно привело бы к серьезному конфликту и, возможно даже, вооруженному противостоянию.
Ссора Трумэна и Сталина из-за Общего приказа № 1
15 августа Трумэн через Гарримана передал Сталину копию Общего приказа № 1. На следующий день Сталин ответил Трумэну как через Гарримана, так и через Громыко в Вашингтоне. Начало послания Сталина было выдержано в якобы примирительном тоне; он писал, что «в основном» согласен с содержанием Общего приказа № 1, однако предлагает внести в него две поправки. Во-первых, в соответствии с Ялтинским соглашением «включить в район сдачи японских вооруженных сил советским войскам все Курильские острова». Вторая поправка была более дерзкой. Сталин потребовал следующее: «Включить в район сдачи японских вооруженных сил советским войскам» северную половину острова Хоккайдо к северу от демаркационной линии между городами Кусиро и Румой (см. карту 4). Затем он объяснил причину, по которой настаивал на этой второй поправке. Во время Гражданской войны 1919–1922 годов Япония захватила весь советский Дальний Восток. Поэтому, если бы русские войска не оккупировали часть собственно японской территории, «русское общественное мнение было бы серьезно обижено»[499].
Требование Сталина передать СССР «все Курильские острова» выходило за рамки Ялтинского соглашения, в котором шла речь только о «Курильских островах», но не уточнялось, что именно включалось в это понятие. Также Сталин провел четкую грань между Курилами и северной частью Хоккайдо. Обозначив последнюю как «собственно японскую территорию», Сталин таким образом дал понять, что Курилы таковой территорией не являются. Тем самым подразумевалось, что у России было юридически обоснованное право на Курилы и они должны были быть не «переданы» СССР, как говорилось в ялтинском соглашении, а «возвращены» законному владельцу.
Еще более явно Сталин обозначил свои намерения 17 августа в директиве генералу К. Н. Деревянко, который был назначен представителем Главного командования советских войск на Дальнем Востоке при штабе главнокомандующего союзными силами Макартура в Маниле. В своей директиве Сталин поручил Деревянко потребовать от имени советского
