Гонка за врагом. Сталин, Трумэн и капитуляция Японии - Цуёси Хасэгава
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
22 августа в 17:00 Василевский приказал Кузнецову и Юмашеву отложить проведение операции на Хоккайдо, продолжив при этом переброску 87-го стрелкового корпуса на Сахалин. Далее в приказе говорилось следующее:
В связи с заявлением японцев о готовности капитулировать на Курильских островах прошу продумать вопрос о возможности переброски головной дивизии 87 СК с острова Сахалин на Южные Курильские острова (Кунашир и Итуруп), минуя остров Хоккайдо. Соображения по этому вопросу прошу сообщить мне не позднее утра 23 августа [Славинский 1993: 65].
24 августа японский Императорский Генеральный штаб послал срочную депешу генералу Макартуру в Манилу: «Согласно радиосообщению из Москвы, получена информация, что Советский Союз планирует высадить воздушный десант на Хоккайдо»[514]. Таким образом, к 24 августа американцам было прекрасно известно о том, что СССР готовится вторгнуться на Хоккайдо. На следующий день Трумэн отправил Сталину резкий ответ на его послание от 22-го числа.
Настал тот момент, когда Сталину пришлось отступить. Генерал Иванов, начальник штаба Главного командования советских войск на Дальнем Востоке, разослал командующим фронтов и Тихоокеанского флота приказ главкома: «Во избежание создания конфликтов и недоразумений по отношению к союзникам Главком приказал: категорически запретить посылать какие-либо корабли и самолеты в сторону о. Хоккайдо». Сталин приказал Деревянко отозвать требование об оккупации Хоккайдо и создании советской оккупационной зоны в Токио. 25 августа Антонов сообщил Дину, что высадка десанта на Хоккайдо не входит в планы советского Генерального штаба[515]. Однако он забыл упомянуть, что еще несколько дней назад эта высадка была центральной частью плана всей советской операции.
Теперь центральное место в планах Сталина занимали именно Курильские острова, и советский лидер принял еще одно решение, предопределившее судьбу японских военнопленных, захваченных в Маньчжурии, Корее, на Сахалине и Курилах. 23 августа советский Государственный комитет обороны (ГКО) выпустил печально известное постановление № 9898 «О приеме, размещении и трудовом использовании 500 000 военнопленных японской армии». До того, согласно приказу Берии от 16 августа, советское командование на Дальнем Востоке отправляло капитулировавших японцев в лагеря для военнопленных. Теперь же, по новому постановлению ГКО, Военные советы Дальневосточных и Забайкальского фронтов должны были отобрать 500 тысяч физически годных японских военнопленных для работы в суровых условиях Дальнего Востока и Сибири. Такэси Томита утверждает, что к тому моменту Сталин уже принял решение об использовании японских военнопленных на тяжелых физических работах, чтобы компенсировать нехватку рабочей силы при послевоенном восстановлении экономики. Однако дата выхода постановления № 9898 дает основания предположить, что это решение было связано с отказом от операции на Хоккайдо. Использование труда военнопленных для тяжелых работ на территории Советского Союза было вопиющим нарушением седьмого пункта Потсдамской декларации, регламентирующего права военнопленных. Необходимо отметить, что в тот момент все это происходило с молчаливого согласия японской администрации и правительства США [Карпов 1997: 36–37; Tomita 2020: 215–216].
Объединенный комитет начальников штабов США реагирует на Курильскую операцию Советского Союза
Утром 23 августа Кук и Халл обсудили ситуацию на Курилах по телефону. Оба они скептически отнеслись к вероятности того, что Сталин согласится на просьбу Трумэна о предоставлении США прав на авиабазу. Кук с Халлом обсудили идею перехода островов Эторофу (Итуруп) и Кунашир под международную опеку, но никто из них не придавал вопросу о Курилах особой важности. Кук сказал: «Наши люди здесь не слишком волнуются по этому поводу». На что Халл ответил: «Лично я не волнуюсь»[516].
После того как Трумэн получил послание Сталина от 22 августа, заместитель госсекретаря Данн позвонил в Военное министерство и заявил: «В высших кругах Государственного департамента созрело мнение, что, если нет веской причины, по которой наши войска должны обеспечить себе эти права на период оккупации, от этого требования следует отказаться». Под «высшими кругами Государственного департамента» подразумевался не кто иной, как Бирнс. Именно Бирнс сыграл ключевую роль в этом вопросе. Хотя историки-ревизионисты зачастую называют его последовательным сторонником жесткой позиции США в отношениях с Советским Союзом, в этом случае Бирнс избрал политику умиротворения[517].
23 августа, вскоре после пяти вечера, Кук и Халл провели еще одну телефонную беседу, в ходе которой сошлись во мнении, что права на авиабазу на Курилах не стоят того, чтобы за них сражаться. Халл сказал, что понимает, почему русские ответили отказом на просьбу правительства США. По мнению Кука, когда русские сказали, что хотят заполучить Курилы, американцы должны были ответить следующее: «Можете оккупировать Курилы, но мы считаем, что Эторофу (Итуруп) и два соседних острова относятся к Хоккайдо». В таком случае русским было бы трудно оспаривать законность претензий США. Халл, в свою очередь, обвинил Госдеп в том, что они «все прохлопали». Госдеп упустил возможность решить данный вопрос, когда для этого были все возможности: во время поездки Гопкинса в Москву или в Потсдаме. Халл признал: «Не могу винить их [русских] за то, что им это не нравится. Честно говоря, лично я не думаю, что это имеет очень большое значение». Кук согласился с ним: «Я тоже. <…> Мы не слишком в этом заинтересованы»[518].
Наконец 24 августа Халл написал Макклою такую докладную записку: «В связи с теперешней позицией, занимаемой маршалом Сталиным, созрело мнение, что США недостаточно сильно заинтересованы в создании авиабазы на Курильских островах, чтобы настаивать на этом требовании». Хотя американцам было бы желательно обладать правами на авиационные базы на центральных Курильских островах для транзита и дозаправки военных самолетов, Халл считал, что «ВВС США не хотят доводить этот вопрос до той стадии, когда потребуется политическое вмешательство. Ни интересы наших оккупационных сил, ни ситуация с передислокацией не требуют от нас придерживаться жесткой позиции по этому вопросу». Линкольн согласился с этой точкой зрения и 24 августа заявил на совещании в Оперативном управлении: «Ввиду всех обстоятельств мы в настоящее время не будем настаивать на этом требовании». Так был закрыт вопрос с Курилами[519]. Когда Советский Союз начал захватывать Курильские острова, американцы не пошевелили и пальцем, чтобы остановить русских.
Загадочный запрос Вышинского
Больше всего Соединенные Штаты боялись, что в результате экспансии СССР в Маньчжурию советские войска соединятся с силами китайских коммунистов. 19 августа
