Полный НяпиZдинг - Макс Фрай

(безусловно, приятное) состояние, специфика которого (если уметь достаточно глубоко отслеживать свои ощущения) заключается в том, что в этот момент чувствуешь себя настолько на своем месте во вселенной, что ясно: тебя отсюда никуда не подвинут, потому что ты идеально занимаешь отведенное тебе пространство и безупречно справляешься со своей основной задачей; грубо говоря, ты бессмертен, пока боги, сложившие пазл, фрагментом которого ты являешься, любуются этой красотой с небес.

Поэтому от «успеха» всегда бывает прилив сил — это высвобождаются ресурсы, которые всегда (неосознанно) расходовались на поддержание внутренних систем безопасности, теперь отключившихся за ненадобностью. Это всегда ненадолго, у многих этот счастливый момент вообще всего секунду длится, потом системы безопасности снова включаются, и на место настоящей эйфории успеха приходит привычное думанье: «у мине тута успех», — приятное, но без спецэффектов в виде прилива сил и прочего взлета духа.

Все это (надеюсь) и так понятно, но отдельно интересно отслеживать, какого рода успех (в какой области) каждого из нас окрыляет — вот до этого состояния полета и (физически ощутимого) тепла от внутреннего огня. Это поможет многое понять о себе.

Меня, например, всегда окрыляет добыча. Любая, но именно добыча («добывать» — процесс, отличный от обычного повседневного «купить», «получить в подарок» и пр.). Добыча — это найти и присвоить, применив ловкость, ум или просто удачу, как-то так.

Удачные примеры: греческая одноцентовая монетка с афинской триремой, которую мне удалось заметить в стаканчике с чаевыми для баристы «Кофеина», попросить разрешения обменять на обычную и получить; кофемолка особой конструкции, нужная не мне, но после нескольких лет совместных поисков, омраченных сомнениями из серии «таких вообще не бывает» найденная на витрине магазина электротоваров в одном экземпляре; первый щавель, собранный во время прогулки в роще (я терпеть не могу «зеленый борщ», но желание притащить домой добычу всегда было сильней моих кулинарных предпочтений); кофейня с Очень Хорошим Кофе в городе, где таковых, по общему убеждению, нет. Когда мы в юности скупали души знакомых (ничего не зная об аналогичном проекте Комара-Меламида), каждая душа тоже была добычей, поэтому этот дурацкий проект я до сих пор вспоминаю как самый счастливый.

Все остальное, включая лучшие (объективно) из своих дел, я как «успех» не воспринимаю. Нормальная рабочая ситуация, а как иначе-то. Но стоит мне обнаружить в обычном виленском супермаркете длинный индийский перец пиппали (мы его покупали сперва в специальной лавке пряностей, а когда она закрылась, заказывали в интернете, и точно знали, что в обычных магазинах такого не бывает) — и я на небесах.

Исходя из этого, я, получается, по замыслу небесной канцелярии, охотник. Мне положено добывать, остальное — опционально.

Устройство котика

Попа котика любопытна, бесстрашна до лихости и жаждет приключений.

Голова котика осторожна, разумна и планирует наслаждаться привычным комфортом до конца времен.

Поэтому когда открывается дверь, ведущая в подъезд, кошачья попа устремляется вперед, желая немедленно выскочить в неведомое и познать его по полной программе. А кошачья голова, полагающая, что от добра добра не ищут, начинает пятиться обратно, в дом.

Гармонично устроенный котик, чьи голова и попа находятся в равновесии, в результате описанного противоречия превращается в идеальный шар, замирает на месте и громко орет, оповещая весь мир об очередном экзистенциальном кризисе, который только что наступил и будет длиться, пока вошедший в дом человек не снимет ботинки и не отправится в кухню выкладывать покупки. Которые даже попа котика считает гораздо более интересным объектом для изучения, чем какое-то там неведомое; о голове котика и говорить нечего, уж она-то способна отличить вечные ценности от всякой неизрекаемой ерунды.

Утрата иллюзий в некотором смысле похожа на потерю близких. И то, и другое частично разрушает наш персональный мир (то, что кажется нам «нашим миром» — совокупность разнообразных факторов, формирующих наше бытие, начиная с представлений о своем месте и заканчивая некоторыми привычками).

В обоих случаях важно не забывать, что как бы ни велика была боль утраты, бездна, зияющая на месте проделанных утратами дыр, только кажется абсолютно враждебной, а на самом деле она — наш подлинный дом. И вообще никакая не бездна, а что-то другое, пока неизвестно, что именно, но только потому, что у нас соответствующие органы восприятия отсутствуют (надеюсь, временно), а вовсе не потому, что там и правда ничего нет.

Что-нибудь да есть, факт.

(В связи с этим, конечно, сразу приходит в голову рецепт: растить свой персональный мир до таких размеров, чтобы никакой дыре от утраты не удалось разрушить его целиком. А то куда ж мы такие красивые, еще не разъяснившие бездну, денемся. Хороший, годный рецепт для жадных. Но лучше всего он работает в паре с рецептом для любопытных: в бездну вглядываться почаще. Вдруг там найдется что-то достаточно интересное, чтобы сразу, не дожидаясь рокового момента, включить в свой персональный мир хотя бы некоторые фрагменты ее.)

Ф

Фобии

«Социофобией» часто называют поведение настолько разумное и адекватное, что впору удивиться, как еще не навесили ярлык «копрофобия» на вполне обычное для здорового человека нежелание есть говно.

Фонарики

Итоги года у нас такие, что в этом году гораздо больше жителей центра Вильнюса (насчет окраин не знаю, просто не успеваю отследить) украсили свои балконы и окна светящимися гирляндами. И не только ими, конечно, но фонарики заметней. Что делает каждый выход на улицу натурально походом в музей, в жанре световой инсталляции наши горожане удивительные молодцы.

Превратить эту красоту в отвратительное зрелище было бы проще простого: обязать всех владельцев балконов, выходящих на улицы (или вообще всех) их украшать. И штрафовать за невыполнение. Даже если деньги на это выделить из городской казны, все равно будет ужас, на всех балконах тут же повиснут блеклые, самые дешевые, кое-как, на отъебись намотанные гирлянды. Ну или (если всерьез заняться осуществлением плана всеобщей гирляндизации) одинаковые, сливающиеся в единую тщательно продуманную праздничную композицию, на которую как бы хороша она ни была, на третий примерно день станет тошно смотреть.

Это я не страшилки рассказываю, а показываю принцип: принуждение способно сделать отвратительным все, даже наивную рождественскую-новогоднюю красоту.

Принуждения в жизни современного условно цивилизованного человека так много, что почти все оно. Начиная собственно с режима дня, подходящего далеко не каждому.