Мечтают ли андроиды об электроовцах - Филип Дик

Другие эсэсовцы не появлялись в открытой двери.

— По-видимому, все кончено, — сказал генерал Тедеки, немного обождав.

Мистер Тагоми, занятый утомительной трехминутной операцией по перезарядке, приостановился и нажал кнопку интеркома.

— Вызовите “скорую помощь”, — распорядился он. — Здесь тяжело раненный бандит.

Ответа не было, только ровное гудение.

Наклонившись, мистер Бейнес подобрал оба принадлежащих немцам пистолета.

Один из них он протянул генералу, а другой оставил себе.

— Теперь мы и вовсе задавим их, — обрадовался мистер Тагоми.

Он снова уселся за стол, как и прежде, с кольтом сорок четвертого калибра в руке.

Из приемной послышался голос:

— Немецкие бандиты, сдавайтесь!

— О них уже позаботились, — отозвался мистер Тагоми. — Они валяются мертвыми или умирающими. Входите и удостоверьтесь.

Робко появилась группа служащих “Ниппон Тайм”. У некоторых в руках было оружие: топоры, гранаты со слезоточивым газом.

— Весьма благопристойный повод, — иронизировал мистер Тагоми, — чтобы правительство ТША в Сакраменто могло без колебаний объявить войну Рейху.

Он оттянул затвор своего кольта.

— И все же с этим покончено.

— Они будут отрицать свою причастность, — предупредил мистер Бейнес. — Стандартная, отработанная техника, применявшаяся бессчетное число раз.

Он положил оснащенный глушителем пистолет на стол мистера Тагоми.

— Сделано в Японии.

Он вовсе не шутил. Это был действительно великолепный японский спортивный пистолет.

Мистер Тагоми проверил его.

— И не немцы по национальности, — добавил мистер Бейнес.

Он достал бумажник одного из белых, того, который уже был уже мертв.

— Гражданин ТША, проживает в Сан-Хосе. Ничто с СД его не связывает. Фамилия Джек Сандерс.

Он отшвырнул бумажник.

— Просто бандитский налет, — подтвердил мистер Тагоми. — Мотив — наш запертый подвал, нисколько не связанный с политикой.

“В любом случае попытка убийства или похищения со стороны СД провалилась, по крайней мере, первая. Но совершенно ясно, что им известно, кем является мистер Бейнес и та цель, ради которой он сюда прибыл”.

— Прогноз, — сказал мистер Тагоми, — весьма удручающий.

В этот момент он подумал о том, какая польза была бы сейчас от оракула. Возможно, он смог бы защитить их, предупредить и прикрыть своим советом.

Едва справляясь с нервной дрожью, он начал вытаскивать сорок девять стебельков тысячелистника. Тагоми решил, что в целом положение неясное и ненормальное. Человеческому мозгу его расшифровать не дано, только объединенный разум пяти тысяч лет способен на это. Немецкое тоталитарное общество напоминает какую-то ошибочную форму жизни, намного худшую, чем естественные формы. Худшую во всех отношениях, сплошное попурри бессмысленности.

Тагоми подумал, что здесь местные агенты действуют как слепые инструменты политики, полностью не соответствующей намерениям головы в Берлине. В чем смысл этого сложного существа? Чем в действительности является Германия? Чем она была? Разлагающаяся на части кошмарная пародия на проблемы, с которыми обычно сталкиваются в процессе существования.

Оракул поможет разобраться и в этом. Даже в таком сверхъестественном отродье, как фашистская Германия, нет ничего непостижимого для “Книги перемен”.

Мистер Бейнес, видя, как отрешенно мистер Тагоми манипулирует с горстью стебельков, понял, насколько, глубоко душевное потрясение этого человека. “Для него, — решил мистер Бейнес, — это событие. Ведь ему пришлось убить одного и искалечить другого человека. Для него это не только ужасно, для него это непостижимо. Чем я могу утешить его? Он стрелял ради меня, следовательно, на мне лежит моральная ответственность за эти две жизни, и я беру ее на себя. Так себе я это представляю”.

Подойдя вплотную к Бейнесу, генерал Тедеки тихо произнес:

— Вы сейчас являетесь свидетелем отчаяния этого человека. Он, вы должны это понять, несомненно, воспитан в буддистском духе. Даже если это не проявляется внешне, влияние буддизма налицо. Религия, в соответствии с которой никакую жизнь нельзя отнимать, все живое священно, полностью овладела мистером Тагоми.

Мистер Бейнес склонил голову.

— Он восстановит душевное равновесие, — продолжал генерал Тедеки, — со временем. Сейчас ему еще не за что зацепиться, дабы оценить свой поступок и постичь его. Эта книга поможет ему, потому что даст ему внешнюю шкалу отсчета.

— Понимаю, — кивнул мистер Бейнес.

“Другой системой эталонов, которая могла бы ему помочь, — сообразил он, — была бы доктрина изначального, первородного греха. Интересно, слышал ли он о ней? Мы все обречены на то, чтобы совершать акты жестокости, насилия и даже злодейства. Это наша судьба, уготованная нам издревле. Наша кара. Чтобы спасти одну жизнь, мистер Тагоми был вынужден отнять две. Логический, уравновешенный разум не может найти смысла в этом. Добряк вроде мистера Тагоми должен сойти с ума от соприкосновения с такой реальностью. Тем не менее критическая, решающая точка таится не в настоящем времени и даже не в моменте моей смерти или смерти этих двух эсэсовцев. Она находится — гипотетически — в будущем. То, что произошло здесь, оправданно или неоправданно только с точки зрения того, что случится позже. Сможем ли мы спасти жизнь миллионов, по сути, всю Японию? Но человек, который сейчас манипулирует стебельками растений, не в силах подумать об этом в данный момент. Настоящее, окружающая его действительность захлестнули его. Из его мыслей не выкинуть так просто и мертвого и умирающего немцев на полу его кабинета. Генерал Тедеки прав: только время может вернуть к реальности мистера Тагоми. Если же этого не случится, то он, вероятно, отступит в тень душевной болезни, отвратит навсегда свой взор от окружающей жизни, ошеломленный охватившей его безнадежностью. И фактически мы совсем не так уж отличаемся друг от друга. Мы сталкиваемся с одними и теми же трудностями. И поэтому, к несчастью, мы не можем оказать помощь мистеру Тагоми. Нам остается только ждать, надеясь, что в конце концов он найдет силы и сам воспрянет духом, и не поддастся ужасным мыслям”.

Глава 13

Магазины Денвера оказались современными и шикарными. Одежда, как показалось Юлиане, была потрясающе дорогой, но Джо не обращал на это внимания. Он просто платил за все, что она выбирала, и они спешили в следующий магазин.

Ее главное приобретение — после многих примерок и длительного размышления — было сделано к концу дня: светло-голубое платье итальянского производства с короткими рукавами-буфами и глубоким декольте.